виде, словно больного какой-нибудь специфичной болезнью.
— Господин, с вами всё в порядке? — тревожно спросил Добрыня.
А целитель так и вовсе таращился во все глаза с приоткрытым ртом. Только спустя пару секунд сказал: — Невозможно! Юный господин, что с вами?! С такими симптомами вам нельзя вставать! Быстро, принесите мне мана...
— Довольно, — спокойно прервал его я. — Это не болезнь и не проклятье, просто небольшое изменение внешнего вида, связанное с даром. Ничего больше.
Добрыня и Валентин Григорьевич переглянулись.
— Кира, подойди, — сказал я эльфийке и она, с подозрением косясь на меня, послушалась. — Что именно ты чувствуешь и как давно?
— Как проснулась, так и ощущаю. Внутри меня словно что-то пульсирует и с каждым импульсом я замечаю странные вещи. Будто... — она посмотрела в сторону. — будто меня зовёт кто-то, прямо как тогда, в усадьбе Рихтгофенов меня звал «Куб».
— Ты про эльфийские артефакты?
— Не знаю, — она замотала головой. — «Куб» я понимала плохо, на уровне чувств. А сейчас... я словно слышу их голоса и мысли. Их здесь так много... — её взгляд расфокусировался, словно она к чему-то прислушивалась. — Они все зовут меня, хотят, чтобы я завладела ими. Они скучают по своим хозяевам, по высшему народу.
Эльфийские артефакты? Если она их слышит, то они определённо точно находятся в этом мире. Между планами не может быть прямая сильная связь, если не прибегать к ритуалам, фамильярам или информационным каналам.
Но что эльфийским артефактам здесь делать? По истории, которую я знал по памяти Марка, эльфов здесь вообще никогда не существовало.
— Ты слышишь что-то конкретное? — я положил руку ей на плечо. Касание будто вывело её из транса.
— Нет, нет, — Кира замотала головой. — Просто они зовут меня.
— Ты пробовала как-нибудь использовать свой дар, может, ты помнишь какие-нибудь уроки родителей?
— Нет, но, — она посмотрела на свои руки. — Будто сила сама хочет вырваться наружу, но я не решаюсь это сделать. Слишком всё странно, — она подняла на меня свои золотые глаза. — Это ты сделал, как обещал?
— Увы, это произошло само собой, пусть и не без моего участия. Выпусти свой дар, я должен понять, на что ты сейчас способна. Любая сила может оказаться для нас полезной.
— Угу, — кивнула она и выставила руки в сторону. Она закрыла глаза и сосредоточенно наморщила лоб.
Вокруг её ладоней появилось поле синей магии, которая сложилась в уже знакомый мне «Куб Содержания», только не серого, а синего оттенка.
— Фух, — выдохнула Кира и открыла глаза, а потом удивилась тому, что создала. Она вопросительно посмотрела на меня. — Марк?!
— Не спрашивай, я и сам не знаю, — я приблизился к «Кубу» и протянул к нему руку, прислушиваясь к ощущениям. Никакой опасности, только плотная мана.
Прикоснулся, на ощупь то же самое, что и «Куб Содержания», только больше фонящий чистой силой.
— Он говорит, — тихо сказал Кира, смотря на «Куб» испуганным взглядом. — Он... благодарит меня за то, что я приняла его сущность в момент разрушения.
— Это тот самый «Куб»? — я поднял его на руке, он не стал отлетать или исчезать. Когда он лёг в ладонь, то я ощутил и его вес.
— Да, — Кира кивнула, — в какой-то мере. Он тоже может что-то в себе хранить, но что именно — зависит уже от меня. От моей собственной силы.
Я хмыкнул. — Тогда Мефисто мы внутрь него не поймаем. Впрочем, это было бы слишком просто, чтобы оказаться правдой. В любом случае это полезная сила. А сейчас собирайся, мы уезжаем отсюда и, скорее всего, надолго.
Если не навсегда.
Слуги перенесли тело отца в одну из машин. Как раз на днях Богатовы подогнали нам несколько автомобилей, чтобы исключить все наши потенциальные проблемы с транспортом.
Пашу мы завернули во множество одежд, обмотали лицо шарфом и спрятали на заднем сиденье самой затонированной машины. Рядом с ним ехали Игорь и Кира. Сам ублюдок так и не проронил ни слова после нашего разговора, только загадочно улыбался. Это меня раздражало.
Также я отправил Артуру Богатову сообщение, чтобы он явился в Ростов сегодня. Для него у меня будет особенная задача.
А потом мы караваном из машин поехали в Ростов. Всё это время я был настороже, смотрел по сторонам, на небо, на все проезжающие по дорогам чужие машины.
В пути мы наиболее уязвимы. Потому это самый удобный момент, чтобы напасть на нас.
Но мы без проблем доехали сначала до Ростова, а затем и до самой больницы, в которой сейчас находилась практически вся моя семья.
Довольно приметное сооружение из нескольких белоснежных корпусов. Вокруг высокий забор укреплённый магией, вооружённая охрана на каждом из двух въездов.
Это элитная больница. О лучших условиях для моего брата Ростов не солгал.
Нас пропустили, как только я позвонил Юрию и он вышел встречать. До этого охрана ни в какую не слушала Добрыню и игнорировала даже официальную печать клана Велёсовых.
Сам я показаться им не мог. Из-за изменившегося внешнего вида я вообще принарядился в тёмный плащ с глубоким тёмным капюшоном и перчатки. Потому что чёрные линии проявились и на руках, прямо из мест бывших порезов.
Юра отреагировал на меня спокойно, только с чуть хмурым лицом проводил до палаты моего брата. За ним я отправился один, даже без Добрыни и охраны. Остальные остались в фойе.
Но у дверей в одиночную элитную палату меня ждали не родные.
Там стояли всего двое.
Необыкновенно серьёзная Наташа Ростова, в строгом сером платье и таинственная фигура, как и я, скрывающаяся за плащом. Только не чёрным, как у меня, а белоснежным.
Она не поворачивалась лицом, но по ладной фигурке я понял, что это женщина.
— Господин Юрий Велёсов, не могли бы вы оставить нас? — деликатно спросила у моего брата Наташа.
Он посмотрел на меня вопросительным взглядом. Я кивнул ему и Юра ушёл.
— Пришло время снять маски, да? — с усмешкой откинул я свой капюшон, под удивлённый взгляд Наташи.
— Вот ты какой, Марк Велёсов, — нежным голосом ответили мне из-под белого капюшона, я увидел под ним улыбку тонких блестящих губ.
А потом фигура отбросила и свой капюшон.
Она была утончённой и даже хрупкой на вид, словно
