— Кофе со сливками, без сахара, — попросил я, отдавая меню обратно в руки (мёртвые руки!) голема.
Тот черкнул в блокноте, немного неуклюже, не совсем по-человечески, и уже собрался уйти, но я добавил:
— И малиновый кекс, будьте добры.
Он бросил на меня быстрый и заинтересованный взгляд. Очень проницательный взгляд.
И если бы не сшитая кожа на его лице, то я бы ни за что не поверил, что это голем-мертвяк, некромантское отродье, с которыми мне приходилось когда-то драться в предгорье Хибин до седьмого пота. А теперь, через сто лет, такой вот голем запросто печёт кексы и слушает Чайковского. Что же искусственный интеллект делает с… големами?..
— Малиновый, я не ослышался, господин? — переспросил он.
— Не ослышались.
— О, что ж. — Мефодий расплылся в улыбке. Такой широкой, что, казалось, шов на его сером лице вот-вот треснет. — Конечно, господин. Малиновый кекс скоро будет. А что насчёт Симфонии си минор? Не желаете?
— Нет, спасибо, — отказался я, желая только одного: чтобы мертвяк отошёл подальше.
Странно, что на нём не было трупных пятен и ничем не пахло. Разве что выпечкой.
Судя по всему, за сто лет технологии некромантии ушли далеко вперёд. Да уж, давненько я не ощущал себя таким старым…
* * *
Ждать мне пришлось недолго.
Уже через минуту передо мной поставили чашку кофе. Но принёс её не толстяк, а та самая некромантка из дилижанса.
— Со сливками, без сахара, — произнесла она томным голосом.
Её будто подменили, даже взгляд изменился — теперь это была сама приветливость и покладистость.
На девушке была такая же форма, как и на големе Мефодии, а на фоне чёрного фартука её бледность и синие волосы казались ещё более яркими.
Неужели, это она создала голема-пекаря?
Хотя вряд ли, у неё бы не хватило ранга. Она хоть и была сильной, это видно, но всё же до создания существ, вроде Мефодия, вряд ли доросла.
Я скользнул взглядом по изгибам фигуры девушки и опять вернулся к её голубым глазам.
— А кекс?
Она чуть склонилась ко мне и загадочно улыбнулась.
— Кекс будет, господин Бринер. От меня лично. Можете не сомневаться.
После этого девушка, будто случайно, сдвинула на меня горячий кофе со стола.
Я машинально перехватил чашку, не пролив ни капли — реакция сидарха была молниеносной и настолько неожиданной, что некромантка опешила, а потом я увидел в её глазах недоумение.
По сценарию она должна была опрокинуть на меня кофе.
Ну надо же. Конспираторы хреновы.
Я разжал пальцы и сам выпустил чашку из руки. Горячая жидкость смачно облила мне живот и брюки. Я вскочил, возмущённо бурча себе под нос, ну а девушка кинулась ко мне, вынимая салфетки из кармана фартука.
— Ох, простите, господин… простите… — Она принялась тереть меня салфетками. — Прошу прощения! Я всё исправлю!
— Ну конечно, исправишь, — процедил я. — Где у вас тут уборная?
Она повела меня в сторону туалета, причитая и извиняясь на ходу, а когда мы подошли к двери, то резко потянула в другое помещение. Это был склад с мукой. Дверь за нами тихо закрылась, щёлкнул замок, и я остался с некроманткой один на один.
В тесной подсобке было не развернуться, поэтому девушка прислонилась спиной к двери, после чего холодно произнесла:
— Сначала мне нужно убедиться, что ты тот, кто нам нужен.
— Сначала убеди меня, что ты мне нужна, — ответил я, шагнув к ней ближе.
Она меня не испугалась, но заметно напряглась, готовая дать отпор, если придётся.
— Какой ты быстрый, Алексей Петрович.
Я лишь нахмурился.
— Ну. Я жду. Ты тратишь моё время.
От её волос пахло теми же приятными духами, что в прошлый раз. Возможно, это было что-то специальное, чтобы перебить запах мертвечины. И если учесть, что она некромант, то возможно, в этой пекарне занимались не только выпечкой, но ещё окуриванием трупов с кладбища и созданием мёртвых големов, как Мефодий. С искусственным магическим интеллектом, конечно. Куда ж без него.
Девушка не стала тянуть время, а избрала другую тактику: тоже шагнула ко мне, вскинула острый подбородок и заглянула в глаза.
— Если ты пришёл, значит, тебе это интересно. Некромантов и големов ты ненавидишь, как я заметила. А я ненавижу Бринеров. Весь мир ненавидит Бринеров. И если бы не веская причина, то я бы не стала рядом с тобой даже одним воздухом дышать, настолько ты мне противен. Так что давай договоримся сразу: у каждого из нас просто свои интересы, которые мы не афишируем. Ты поможешь нам, а мы — тебе. Мы знаем, что по решению суда тебе много чего запрещено, в том числе, покупать эфир. Но мы готовы оказать тебе услу…
— Мы — это кто? — спросил я прямо.
Она внимательно окинула взглядом моё лицо и ответила:
— Ты всё увидишь и всё узнаешь, но только если согласишься дать клятву, что никому о нас не скажешь.
Я покачал головой.
— Никаких клятв. Ищите другого и кормите кексом сколько угодно.
Я сунул в ладонь девушки три белых гербовых монеты суммой пятнадцать рублей, которые был должен за дилижанс, затем потеснил её и уже собрался выйти из подсобки, но она быстро заговорила мне в спину, уже совсем другим тоном:
— Погоди. У нас есть источник чистейшего природного эфира из артефакта. Мы готовы отдать его тебе. Весь. Целиком. За один раз. Прямо сегодня.
Я остановился.
Ну вот и отлично. Метод под названием «Старайтесь лучше, а то вы меня не впечатлили» сработал.
— Допустим. И что дальше?
— Нам нужен такой, как ты, — настойчиво сказала девушка. — Точнее, именно ты и никто другой… и этому есть серьёзная причина. Настолько серьёзная,
