я глаза и пошла к себе.
Утром я растолкала сонную Рен и вытащила ее сначала на медитацию и зарядку, а потом поволокла на тренировку. Мы встали в привычные позы и уже приготовились пуляться. Я — магическими дротиками, а Рен — шарами из лисьего огня, когда за нашими спинами послышалось:
— Рен! Ноги чуть шире и пружинь на них, а не стой, как сухой бамбук. Аика, пальцы легче, невесомее. Ты отправляешь стрелу в полет, а не плюхаешь ее, как камень в воду, чтобы было побольше кругов и брызг.
Мы обернулись и увидели Учителя Шиджеру, невозмутимо стоящего на нашей тропинке, которую мы так удачно протоптали к этому месту для тренировок.
Я шикнула на Рен, которая улыбалась и смотрела не Учитель Шиджеру, как на праздничный тортик. И та кивнула и снова встала в стойку.
Все же занятия по учебнику — это хорошо, но, когда тебе напрямую указывают твои промахи, и ты не доходишь путем проб и ошибок до всего сама, это заметно лучше и легче. За одно вот такое занятие с Учителем Шиджеру мы продвинулись вперед больше, чем за предыдущий месяц. К концу занятия Рен уже не строила ему глазки, а смотрела с благоговением и трепетом.
Но кто бы мог подумать, что вот в этом худом мальчике столько силы, уверенности и власти! И две взбалмошные девчонки слушались его беспрекословно. К вечеру, когда занятия завершились — сил, не было ни у меня, ни у Рен.
А Учитель Шиджеру невозмутимо проводил нас до нашего домика, снова провел рукой над столом и вышел, оставив нас наедине с едой.
Мы с Рен поели, а потом завалились в моей комнате на кровать. Мы читали наши книги по магии, в которых и у меня, и у Рен прибавилось страниц. Нужно было все прочесть до завтрашнего дня. Мы как раз обменивались книгами, когда Рен вдруг спросила:
— Аика? Тебе не было страшно? Ну… Тогда?
— Было, — кивнула я.
— А почему ты… Ну… Не пошла с ним?
— Потому что не все так просто. Потому что нельзя вот так. Потому что это буду уже не я. А кто-то другой.
— Ничего не поняла, — покачала головой подруга, — Проще же было согласиться?
— Нет, — покачала я головой, — Не проще, — и снова уткнулась в книжку.
Сложно было объяснить этой маленькой девочке, что существует такая вещь, как чувство собственного достоинства… Дать понять, что можно запросто один раз нырнуть в жбан с нечистотами. Ну и что? Все равно никто не узнает. Я потом выплыву и отмоюсь. Душ все смоет. Нет, не смоет. И не отмоешься. Ты сама всегда будешь помнить об этом. А потом покажется, что нырять не так уж и страшно! Ерунда какая. И вот ты уже живёшь в этом жбане с нечистотами, и выплыть тебе уже не суждено. Создавать себя можно годами, а вот утратить в миг. Одно дело, когда тебя в этот жбан засунули против воли, тогда ты можешь выплыть, стать сильнее и сделать все, чтобы никогда туда не попасть. Но если ты прыгнула туда добровольно? Нет! Вот и я не согласилась, и мне это было сделать не сложно. Сложно было согласиться.
Теперь каждый вечер мы ложились спать сытые. Тренировались мы по-прежнему много и долго, а я, памятуя о прежнем голодном времени, «хомячила» все остатки еды в свою, росшую на глазах, Инро. Потому что никогда не знаешь, когда наступит снова голод. Каждый вечер я все вынимала из Инро, инспектировала и с радостью отмечала, что время там, в моей сумке, не движется, и еда не портится. Более того, если засунуть в сумку что-то горячее, то и достанешь всё горячим.
И вот такой момент настал.
В то утро мы вышли на улицу на утреню зарядку, растяжку и медитацию на свежем воздухе. И застыли от увиденного великолепия.
Выпал первый снег. Он легчайшим покровом устилал землю, и было очень красиво.
Я даже подпрыгнула от восторга. Холодно не было, но, как оказалось, это только сперва. А вот после того, как мы провели на улице все утро, мы влетели в наш домик изрядно промокшие и продрогшие. Мне думалось, что замерз даже кончик моего пушистого розового хвостика.
На этот раз Рен тащила меня на наше обычное место для тренировок с магическим огнем. Потому что мне покидать теплый дом совсем не хотелось. Но Рен и слышать ничего не желала о том, чтобы пропустить встречу с Учителем Шиджеру.
Только он не пришел. Не пришел он и в начале нашей тренировки, не появился он и под ее конец. Я почти силой утаскивала Рен в наш домик, потому что ощутимо похолодало, и темнота уже почти полностью скрыла нашу тропинку.
В тот вечер мы ужинали из моих запасов. У Рен и самой получилось сделать себе Инро. Только у нее, как и у меня в начале, влезал туда лишь наперсток. Я достала почти всю еду и предложила ей на выбор. Рен ковыряла онигири и была страшно задумчива.
— А как ты думаешь он нас спас?
— Кто? Когда? — не сразу поняла я, потому что ничто не могло погубить мой аппетит, даже отсутствие Учителя Шиджеру.
— Ну… Тогда?
— Определенно спас! — горячо сказала я.
Рен повеселела.
— Это значит он за нас отвечает и не бросит? — снова завела она свою песню.
— Ну, разумеется, не бросит! Куда он от нас теперь денется? — подбодрила я подругу, — Ешь давай!
И с удовлетворением увидела, что аппетит к ней вернулся. Только вот на следующий день Учитель Шиджеру снова не объявился. И тем вечером я выгребла все тарелочки из своей сумки, с сожалением отмечая, что она пустая. Эх, нужно было всё же быть осмотрительнее и не набрасываться так на еду. Тяжело нам будет снова считать рисинки. В мою Инро влезало уже почти шесть тарелок. Я так и продолжала мерить свою Инро тарелками, хотя мне, в моей книге уже давно выдали расчет, по которому я должна была измерять объем сумки количеством затрачиваемой магии. Но вот «в попугаях» мне по-прежнему было удобнее.
В этот раз я утащила Рен с нашей площадки для тренировки раньше обычного. Мне было очень неспокойно. Что конкретно меня тревожило? Я не могла этого понять. Всё и сразу.
Поэтому, когда я увидела на тропинке перед нашим домом Юри, я почти не удивилась.
Она холодно посмотрела на меня, а потом бросила короткий взгляд на Рен. Я сделала шаг вперед и спрятала Рен себе за
