Она была рождена для этого, и пришло время ей исполнить свой долг. — Спокойно ответил Тирион, с высоты нескольких ступенек смотря в глаза вдовствующей королеве. В них легко можно было прочитать боль и отчаяние человека, в очередной раз переживавшего свой худший кошмар.
— Я не дам тебе отправить её в Дорн, как меня отправили к Роберту Баратеону! — Хотя по сути так и было. Серсея как никто в Семи Королевствах знала что такое жизнь с нелюбимым мужчиной и ни за что на свете не желала такой же участи своей любимой дочери.
— Успокойся, сестра. — Говоря как можно более уверенным тоном, ответил ей младший Ланнистер, прекрасно понимая что в таком состоянии его импульсивная сестрица может наломать таких дров, что Роббу Старку и братьям-Баратеонам даже утруждаться не придется, чтобы взять Королевскую Гавань. — Дорн это самое безопасное для нее место.
— Ты с ума сошел⁈ Мартеллы ненавидят нас как бы не больше чем Старки и ты еще надеешься с ними договориться⁈ — Едва не начав истерику, закричала на него Серсея, выплескивая на своего ненавистного младшего всю накопленную за последние дни боль и злость.
— Поэтому нам надо соблазнить их. — Все тем же спокойным голосом продолжал говорить с ней десница, чувствовавший, что сейчас стоит на бочке с Диким огнем, где любое неправильно сказанное слово может оказаться той самой искрой, ставшей причиной взрыва. — Нам нужна поддержка в войне, которую начал твой сын.
— Она будет заложницей. — Едва ли не выплюнула слова королева, чувствую как горячий пожар гнева и ненависти в ней постепенно затухает, заменяясь холодной и расчётливой яростью.
— Гостьей. — Немного сместил акценты Тирион, но видя что его слова не достигли ушей его сестры вынужденно продолжил. — Она станет невестой Тристана Мартелла, младшего сына принца Дорана. Сейчас он находится на воспитании у Темперов, в Осгилиате, куда и отправится Мирцелла, после подтверждения договора.
— И что это меняет? — Скрестив руки под грудью, спросила королева.
— Во-первых, она будет далеко от Солнечного копья и Водных садов, где в основном и живет большая часть Мартеллов. — Начал приводить уже давно придуманные аргументы десница. Нет, не для сестры или отца, которому он отчитывался каждую декаду. Нет… для самого себя. Чтобы бы не говорили остальные придворные здесь или в Утесе Кастерли, но он искренне любил своих младших племянников, Томенна и Мирцеллу. Возможно даже больше чем их родные отец и мать. Он прекрасно понимал, что в крае пылающих песков и жалящих скорпионов девочку может поджидать смертельная опасность, но здесь, в Королевской Гавани, которую в скором времени могут осадить и взять, водились ядовитые гады в разы опасней любых обитателей Дорна. Так что его выбор был политикой только отчасти. Хоть и более малой. — Во-вторых, Феликс Темпер всеми силами будет защищать ее, пока она будет на его земле.
— Ты всерьез доверяешь Кровавому Шакалу? — Саркастически изогнув точеную бровь, спросила Серсея, одним видом сказав, что она думает об умственных способностях одного карлика. — Вино окончательно вымыло те «великие» запасы ума, которыми ты так кичишься?
— Конечно, нет. — Ответил Тирион, подойдя к столу и плеснув себе в бокал немного золотистого борского вина. — Но я прекрасно знаю, на что этот дорниец готов ради выгоды. Сейчас только эскадры Темперов могут спокойно преодолевать блокаду Черноводного залива, устроенную Станнисом, и только они привозят в город то самое продовольствие, которого мы лишились из-за вступления в войну Простора. В купе с тем, что по договору заключённому еще с твоим покойным мужем они не платят в королевскую казну ни монетки, сейчас столица стала настоящей золотой рекой, текущей в карманы Шакала. Думаешь, он допустит хоть одну возможность остаться без нее?
Воцарилось недолгое молчание, где каждый из двух львов обдумывал ответы друг друга и искал хоть что-то, что позволит ему окончательно победить в этом споре.
— Думаешь ты такой умный? — Продолжила спор Серсея, внутренне поняв, что этот выкормыш, лишь по шутке богов называемый ее братом, прав и перешла к тому, чем она могла и умела пользоваться филигранно, наравне с именем своего дома. Угрозам. — Что сотни пыльных книг прочитанных тобой делают тебя умнее остальных? — Ее улыбка сама собой превратилась в саркастичную, а изумрудные глаза начали полыхать цветом самого насыщенного Дикого огня. — Нет. Если бы это было так, то Семью Королевствами правили бы мейстеры. Или ты считаешь что та бумажка, выданная тебе отцом, сможет защитить тебя? У Неда Старка была такая же и где же он теперь?
— Дело уже сделано, Серсея. — Как человек сотни раз слышавший угрозы из уст своей сестры, Тирион прекрасно знал, что нужно сделать. А точнее — чье имя нужно было упомянуть, чтобы она сдалась. — Это решение уже было утверждено отцом и ты не сможешь его оспорить.
— Нет… — В шоке произнесла молодая львица, без сил опадая на один стоящих в покоях стульев. Она как никто другой знала, что решения Тайвина Ланнистера всегда выполняются и ничего сделать с этим было нельзя. — Нет… Нет… Не-е-ет! А-а-а-а!
Наблюдая за бушевавшей в его комнате сестрой, Тирион внутренне жалел, что не может подойти к ней и успокоить. Он прекрасно знал о старом предсказании, данной ей какой-то лягушатницей, по которому «волонкар» или младший брат станет причиной ее смерти. Вместе с тем, что Серсея винила его в смерти их матери и презирала как уродца и карлика, это создавало непроходимую преграду в налаживании хоть каких-то отношений.
— Серсея, успокойся. — Как можно сильнее смягчив голос, обратился к сестре он через несколько минут, когда в кабинете десницы не осталось ничего целого, кроме крепкого стола из красного дерева и кушетки, обитой серебром и золотом, сил перевернуть которые у все еще молодой женщины просто не было. — Ты должна понимать, что здесь Мирцелле будет еще опасней, чем в Дорне. Стоит людям Станниса или Ренли взять город, как ее постигнет судьба гораздо хуже, чем младшего ребенка Таргариенов. Ни ты, ни я не хотим чтоб ее изнасиловали штормовики, а после убили. Так что отправка ее в Дорн будет самым лучшим из возможных вариантов.
