— Двойная доза паралича. Ты будешь умирать долго и мучительно. А потом тебя сожрут падальщики. Или кое-что похуже…
Он поднял дыхательную трубку, вложил в нее что-то и приставив ко рту, резко выдохнул. Пшикнуло.
Затем он повторил процедуру снова. Отравленные иглы одна за другой впились мне в грудь, пробив тонкий кожаный нагрудник. Мне снова стало плохо, голова закружилась. Кажется, даже парализовало. Я мешком завалился на бок, морда ткнулась в пыль. Поразительно, но сознание почему-то не отключалось.
— Отнесите это тело в лес. Пусть его сожрут! — шумно вздохнув, приказал собакоголовый. Два его спутника принялись выполнять указание.
— Как закончите, выдвигайтесь обратно! А мне пора, господин ждет отчета…
Меня ухватили за руки и потащили. Самочувствие было настолько хреновым, что я еще раз блеванул. Но сознание прочно закрепилось за телом, поэтому я все слышал, чувствовал и понимал и при этом, совершенно ничего не мог сделать.
Время шло, а меня все тащили и тащили. Лицо и рот забило пылью. Стерлась кожа на коленях.
Наконец, меня отпустили. Оставили лежать на боку, сил не было даже для того, чтобы просто глаза открыть…
* * *
— Тормози, тормози! — с выпученными от страха глазами, дико верещал Бензобах, с ужасом осознавая, что их покоцанный гномами «Панцирь» несется прямо к обрыву.
Но увлекшийся и оглохший на одно ухо Трах-Бабах, продолжал наращивать скорость, вращая рычаги. Броня, громыхая и лязгая железными ногами, бежала вперед, ломая редкие кусты и деревья.
По ним все-таки выстрелили. Чугунное ядро долбануло в спину, отчего гоблины приобрели серьезное такое ускорение. И хотя сама броня выдержала, часть механизмов, включая паровую машину, вышла из строя и перестала фунциклировать так, как оно требовалось. Одновременно взорвался контейнер, в котором Бензобах приготовил дымовую смесь, но так и не использовал ее. В итоге, за лязгающей и хрустящей металлом броней валил столб едкого белого дыма, скрывая их от посторонних глаз.
Была уже глубокая ночь.
Вылетев наружу, они бегом бросились дальше, ломая мелкие деревянные постройки, ограды. Перепуганные гномы даже стрелять не стали.
Еще несколько секунд они бежали, когда, наконец, Трах-Бабах пришел в себя и начал торможение. Нереально усиленная магией толстая броня, на паровой тяге, нерешительно остановилась. Верхняя часть «Панциря» с грохотом отвалилась и наружу вылез мокрый и грязный Николай.
— Ми выбрались? — прилетело снизу.
— Да. — Бензобах быстро осмотрелся по сторонам. — Поздравляю, теперь у нас есть почетная грамота Шоушенка. Вылезай, алкаш чертов!
— Я ничаянна! — Трах-Бабах вылезать не хотел. Он уже отрезвел, хотя слова все еще коверкал. Любопытная особенность его организма, ага.
— Из-за тебя мы десять раз чуть не разбились! — Бензобах все еще злился, но его быстро отпускало. — Кто говорил, что знает, где выход? Натыкались, то на стену, тона печь. А если бы сейчас не затормозил? Мы бы полетели вниз и разбились нафиг. У-у, алкаш зеленый. Если бы ты не бухал, все прошло бы гораздо проще!
— Не ругайся. Моя все понял. Больше пить не буду.
Ну, в теории, кодирование гоблина прошло успешно. Коля облегченно выдохнул.
Их никто не преследовал. Наверное, это потому, что едва они выбежали из пещеры, сзади что-то рвануло так, что оба гоблина на несколько секунд даже оглохли. С того места где они сейчас стояли, было видно, что часть холма с пещерой, просто превратилась в разверзшийся вулкан. Но это не точно. В любом случае, все так заволокло черным дымом, что и не разобрать толком.
— Откуда столько дыма? — спросил Трах-Бабах. — Что у них там бабахнуло?
— Ну ты же хотел им что-нибудь взорвать⁈ Вот, твоя мечта осуществилась!
— Хотел. Но, не успел. Оно само!
— Забей. Выбрались и хорошо. — Николай задумчиво почесал затылок. — Этот Пер-Форатор совсем охренел, устроил фабрику, блин. Рабовладелец хренов. Я и не знал, что гномы на такое способны.
— Да они вообще оборзели! Эта… А теперь что будем делать?
— Для начала понять, куда двигаться дальше. Дирижабль твой уже вряд ли сейчас найдем… Да и починить его не сможем.
— Почему это?
— Это все равно, что искать блоху на кошке. А даже если и найдем… Оглянись, мастерской гномов больше нет. Чем ты собрался его чинить?
— Ну… — замялся гоблин. — Они тут все братья и родственники. Это семейный бизнес, а значит и пещера здесь не одна.
— Даже так? И где искать?
— Не знаю. Нужно думать. Гномы под землей сидят, только продают все снаружи.
Они осмотрели прилегающие земли и выяснили, что впереди дороги нет. Со всех сторон был крутой обрыв, заканчивающийся бурлящей горной рекой. Лишь с одной, склон был, немножко проходим. Тут можно попробовать спуститься, хотя это ни хрена не безопасно. Идти назад тоже не вариант, а прыгать… Ну такое себе.
— Э-э… Бензобах, можешь что-нибудь придумать? — в надежде спросил Бабах.
— О, конечно. Сейчас вертолет из бамбука захерачу! — тут же ответил тот, соображая над решением проблемы.
— Правда? — обрадовался тот.
— Это ты сейчас пошутил? — уточнил Николай. — Вертолеты? Ты знаешь, что это такое?
— Ну да. Такие машины винтокрылые, — с едва скрываемой завистью произнес он. — Гоблины такие строить не умеют, только дирижабли. Вот гномы — те да, умеют. Так, что сможешь построить?
— Нет.
— Деталей нет? — догадался гоблин. После того как зеленый трезвел, он долго соображал.
— Совсем.
— И что мы будем делать?
— Прыгать.
— С ума сошел? — ужаснулся Трах-Бабах, посмотрев вниз. — Разобьемся же!
— Не сцы, я пошутил! — рассмеялся Бензобах и отправился осматривать повреждения «Панциря». Проблему с паровой машиной удалось устранить, но лишь на время. Ногу тоже пришлось шаманить, но без нужного инструмента это было как минимум тяжело.
— Эй, Бензобах… — после нескольких минут тишины, пробормотал Трах-Бабах, глядя куда-то вниз через скомунизженную у гномов подзорную трубу. — Смотри, там еще гномы! Кажется, они идут к нам!
И верно. Со стороны вулкана, к ним двигались мелкие бородатые человечки. Некоторые из них были верхом на каких-то животных, похожих на вепрей. Они были вооружены.
Выпускающего клубы пара «Панциря» было видно издалека, поэтому было очевидно, что их заметили.
— Э-э… Так! — Николай начал волноваться. Взвесив все за и против, он добавил. — Что-то не хочется мне снова в рабство. Им будет несложно связать два факта — наше присутствие здесь и
