Декабрь пролетел незаметно. На каток я больше не ходил. Разок посетил, когда он только открылся, увидел там Люду в объятиях того парня, которого мне показали напарницы девушки, и все желание снова туда идти отпало напрочь. Зато встречи с Женей стали приносить больше удовольствия. С ней было все просто и понятно. Да, она была прямая и чего уж греха таить — в какой-то степени циничная. У меня даже сложилось впечатление, что она никогда ни кого из парней не любила и что это такое понятия не имеет. От того и сделала тогда мне шокировавшее меня в начале предложение о «сотрудничестве». Но чем чаще я с ней общался, чем больше узнавал ее, то тем больше верил — она бы не пошла на поводу у эмоций. И ее обещание быть верной не было пустым звуком. Была бы. Из-за чего я решил рискнуть и сблизиться с ней. Для начала, перевести наши чисто «деловые» отношения хотя бы в дружбу, а там видно будет.
И первым шагом для этого я пригласил Женю к нам домой на Новый год.
— Новый год? — удивилась Женя. — А ты знаешь, что это буржуйский праздник и он запрещен?
— Знаю. А еще я помню, что праздновал его в детстве, уже после революции. И тогда он буржуйским не считался. Да и скажи мне — что плохого в этом празднике? Для меня его смысл в том, чтобы вспомнить, что было в прошедшем году. Отметить его успехи. Учесть неудачи. И наметить цели на наступающий год. Пусть это и будет выглядеть, как загадать желание.
Немного посомневавшись, девушка все же согласилась прийти.
Снова никакой елки не было, что огорчало. Зато я подготовил подарки для всех близких. Для Насти купил красивое платьице. Маме — теплый, расшитый платок. Она давно такой хотела. Долго думал, чем обрадовать отца. В итоге приобрел ему похожий на мой чемодан-дипломат. Он теперь тоже учиться начал, не солидно ему со старым и потрепанным ходить.
А вот для Жени я нашел набор красок и кисти. Хорошие краски в это время — дефицит. Думаю, она оценит подарок. Так и вышло. Сначала девушка очень удивилась, но после посмотрела на меня таким многообещающим взглядом, что я подумал, она меня прямо при родителях изнасилует. Вообще подарки принято класть под елку, но из-за ее отсутствия вручал лично. Ну и не стал дожидаться полночи. Даже гости еще не все пришли, а я уже раздал подарки. Вообще ожидались соседи, насколько я знал. Плюс — мама хотела позвать Татьяну с мужем. Будет ли Катя, я не знал, да и не спрашивал.
А Женю я недооценил. Как только в дверь постучались очередные гости, она тут же воспользовалась моментом, чтобы утащить меня в мою комнату. Где сразу впилась в мои губы жарким поцелуем. Какая бы меркантильная и циничная она не была, но уж бесчувственной ее точно не назовешь.
Мы так увлеклись, что я не расслышал стук в дверь и как она открылась. Зато услышал голос:
— Се… — раздалось радостно начало фразы, но словно запнувшись уже растерянно завершилось, — реж…
Мы с Женей оторвались друг от друга и посмотрели на дверь. Там в проеме стояла растерянная Катя. В ее глазах медленно набухали слезы.
— А я тебе подарок… принесла, — закончила она совсем убитым голосом.
И после выскочила за дверь.
Глава 12
Январь — март 1930 года
Катя убежала, а мы с Женей растерянные остались вдвоем.
— Похоже, слухи были правдивы, — услышал я шепот девушки.
— Ты о чем?
— Да так, — махнула она рукой. — Продолжим? — и потянулась ко мне губами.
Но я отстранился. С Женей у меня «деловые» отношения и на такой жест она не обидится. А вот что может вытворить Катя, если сейчас ее не догнать и не выяснить, что на нее нашло, одному богу известно.
Из кухни высунулась удивленная мама.
— Сережа, что случилось? Куда Катя побежала?
— Не знаю, сейчас выясню, — крикнул я ей из коридора, поспешно накидывая на себя пальто.
Ох уж эти девушки! Догнал Катю я только в конце улицы. Она даже толком не оделась. Только сапоги на ногах, да пальто даже не застегнутое накинуто. Все лицо красное от слез, носом шмыгает.
— Кать…
— Чего тебе? — зло и обиженно дернулась она. — Чего пришел? У тебя же теперь эта есть… Васюрина! — сказала, как плюнула.
— Кто бы ни был, чего ты разревелась? Нормально объяснишь?
— Ну и дурак ты, Огнев, — покачала она головой.
* * *
Катя с болью смотрела на парня. Вот как он не поймет, что она любит его? Неужели можно быть настолько слепым? Это чувство возникло постепенно, еще с того момента, как отца убили. Никто ее не понимал, а Сергей поддержал. Помог найти убийцу, даже несмотря на опасность. А потом появилась эта Люда!
Сейчас Катя понимает, что была еще слишком мала, чтобы привлечь Сергея как женщина. И шансов против Люды тогда не имела. Потом Огневы съехали, а Сергей закончил школу, и Катя попыталась забыть о парне. Но получалось плохо. А уж когда он пришел к ней в класс с лекцией… Тогда-то она и поняла, что даже если и найдет кого, полюбить также не сможет.
После школы, когда благодаря отчиму у нее появилась возможность поступить на тот же факультет, где и Сергей учился, она согласилась не раздумывая. Даже сама не поняла сначала, что именно ей двигало. Пока не встретила парня там. А уж как она обрадовалась, узнав о расставании Сережи! Он снова был свободен! Понимая, что опять стать близким человеком для парня ей будет сложно, а тут еще и конкуренток, желающих охомутать перспективного комсомольца, приближенного к самому товарищу Сталину, целый вагон, Катя начала с малого. Сначала просто восстановить доверие, а уж потом… Она предполагала, что у Сергея вновь может кто-то появиться, но надеялась, что время у нее будет. А даже если и появится — Катя была уверена, что сможет отбить парня. Но как же это оказалось больно — увидеть любимого в объятиях другой!
«Но сейчас он стоит рядом. Не с Васюриной, — пробилась через эмоции здравая мысль. — Так может?..»
И больше не рассуждая, Катя кинулась к парню.
* * *
Разорвав неожиданный поцелуй, я ошалело уставился на девушку.
— Кать… — как реагировать на ее поступок я не знал. Уж очень она эмоциональная девушка. С ней словно по минному полю ходишь.
— Ничего не говори, — шмыгнула она снова носом. — Извини, что так себя веду. Пойдем праздновать?
Отвечать что-то я не стал. Лишь убедившись, что Катя и правда идет назад, мы вернулись в квартиру. Догадка, почему она так себя повела, у меня была. Видно не остыли ее чувства ко мне. Но нужно ли это мне? Вот в чем вопрос. С Женей как-то проще и понятнее. Пока решил никак не комментировать поведение девушки. Но зарубку в памяти себе сделал.
Васюрина ничего не стала говорить, когда я вернулся. Будто ничего и не случилось. В итоге праздник все же прошел без потрясений.
В январе я наконец смог встретиться с Михаилом Ефимовичем. А то после поездки с Алкснисом мне было не до того. Следовало учебу наверстать, да по законам все проверить. Иосиф Виссарионович ждал их, и мои походы к нему в конце месяца никто не отменял. Да и сам Кольцов о себе до января не напоминал.
Когда же мы встретились, журналист с улыбкой поделился новостями.
— Работают твои законы, — сказал он мне так, словно сам тоже их создавал. — Уже и некоторые мои знакомые делились — порядка на заводах больше стало. И рабочим приходится свою грамотность поднимать, чтобы больше зарабатывать и после смены дополнительно не задерживаться. Да и тут в декабре уж без тебя, не обессудь, проехался по предприятиям. Не только московским, в Ленинграде еще побывал, да по малым городам прошелся. Там тоже постепенно к семичасовому рабочему дню переходят, хоть и не так быстро, как в столице.
— Здорово, — обрадовался я.
Не зря, получается, этим занимаюсь!
— Я к чему тебя позвал-то, — перешел Михаил Ефимович непосредственно к делу. — Тут вот какая идея возникла. Хочу журнал новый выпускать. «За рубежом». У нас ведь много чего о загранице говорят, но правдивой информации, а главное — той же бытовой — не хватает. А людям интересно. Как ты отнесешься к тому, чтобы тоже в этом поучаствовать?
