- А вы, стало быть, видели ?
- Ять - дальтоник,- негромко вставил Павел Михайлович.- У него аномалия зрения, которая позволяет ему лучше видеть в темноте и сумерках, нежели большинству людей. Можно сказать, что Ять - это идеальный снайпер, мастер от Бога.
- В самом деле ?- с хорошо слышимым скепсисом спросил Аркадий Соломонович.- У меня внук дальтоник, только я что-то не замечал, чтобы он лучше видел в сумерках.
- Дальтонизм имеет разные формы. Существуют люди не различающие оранжевый и жёлтый, синий и фиолетовый, коричневый и зелёные цвета. Кроме того, тяжесть этой патологии может весьма варьироваться. Вообще, различаются три степени тяжести.- пояснил я.- У меня действительно хорошее ночное зрение, лучшее, чем у большинства людей, но выяснилось это достаточно случайно и я не уверен, что данное отклонение действительно связано с дальтонизмом.
- Как же вы попали в Эф-Эс-Бэ и отработали там много лет ?- не унимался Аркадий Соломонович.- Говорят, там строгая медкомиссия. И дальтоников в спецслужбы не берут.
- Медкомиссия действительно очень строгая. Причём, секретная, такая, что о характере проверки нельзя никому рассказывать. Тесты, каких больше нет нигде.
- Вот видите...
- Но я обманул комиссию.- я не был уверен, что поступаю правильно, говоря это, но в ту минуту мне показалось, что в данном вопросе лучше не темнить.
- А что, разве можно обмануть медицинскую комиссию Эф-Эс-Бэ ?
- Обмануть можно кого угодно, Аркадий Соломонович...
- И детектор лжи ?- не унимался директор.
Признаюсь, я не понимал, к чему он клонит. Видимо, этого не понимал не только я, поскольку в комнате повисла мрачная, недобрая тишина. Однако, отступать мне теперь было некуда и я решил гнуть свою линию до конца.
- Полиграф в каком-то смысле обмануть даже проще, чем человека. Просто надо помнить о том, что за полиграфом-то сидит оператор, который при принятии решения опирается отнюдь не на здравый смысл, а на машину. Если у вас есть детектор лжи, я готов поспорить на любую сумму, что обману его оператора.
Повисла пауза. Я был готов признаться самому себе в том, что сморозил большую глупость. Но Аркадий Соломонович неожиданно расхохотался, моментально сделавшись похожим на Жванецкого.
- Нет уж, нет уж !- замахал он руками.- Я не стану спорить с человеком, сумевшим в темноте завалить четверых чуваков в таких страшных блестящих латах !
И Павел Михайлович, и Первый, и Второй синхронно заулыбались, и закивали головами. Обострение в разговоре, так неожиданно возникшее, моментально растаяло, всем стало ясно, что Аркадий Соломонович мною очень доволен, а сие было хорошо для всех и во всех смыслах.
- Нам нужны такие люди, как Ять !- продолжая улыбаться, проговорил Аркадий Соломонович, повернувшись к Калитину.- Это очень ценный кадр, я прошу вас рассмотреть вопрос о более эффективном использовании этого человека. Впрочем, мы об этом подумаем вместе !
Тут же в разговор вклинился Первый, до того не проронивший ни слова в моём присутствии :
- Аркадий Соломонович, я бы просил вас оставить Ять в моей бригаде. Я считаю, что мы все обязаны ему спасением. Если бы не он, мы бы повторили судьбу "Каппа"...
- Да...- вздохнул Аркадий Соломонович.- Мне кажется, "Каппа" погибла при тех же самых обстоятельствах, в которых очутилась ваша бригада. Просто в составе "Каппа" не было снайпера вроде нашего легендарного Ять.
Я и без того держал ушки на макушке, а тут весь обратился в слух. Речь шла о чём-то таком, о чём я не имел ни малейшего понятия. Под условным названием "Каппа", видимо, фигурировала группа, подобная нашей. И она погибла, интересно только, в полном ли составе и каким образом ?
- Можно сказать, Ять выцарапал нас с того света.- продолжил Первый.- Я ему поставил максимальный рейтинговый балл, вы это сами уже слышали, и в будущем я хотел бы видеть его не в составе охранения, а в числе рабочих. Пусть идёт с нами в подземелья...
- Да-да, я понимаю вас,- кивнул механически Аркадий Соломонович.- Вы хотите, чтобы Ять больше зарабатывал. Это понятно и вполне оправданно. Мы подумаем...
Он замолк. Молчали и все остальные, поскольку было ясно, что речь самого большого начальника ещё не окончена.
- Завтра мы соберём совет директоров...- продолжил важно Аркадий Соломонович, с сознанием собственной значимости.- Нам будет что обсудить. И судьбу этих трофеев,- последовал кивок на лежавшие перед ним шлем и "ружьё",- и меры по повышению безопасности. Возможно придётся взять паузу в перебросках... озадачим наш Технический Совет... надо повышать дискретность наведения и сокращать интервал поиска, а то так и будем устраивать рукопашные... Что касается вас, Ять...
Аркадий Соломонович поднял на меня слезящиеся глаза и я явственно ощутил сколь глубоко и мучительно он болен. Последовал короткий хрипящий вздох и директор продолжил :
- Данной мне Советом Директоров компании властью я премирую вас в полуторном размере.. за проявленные доблесть, героизм, смекалку и мужество... думаю, Совет Директоров примет решение премировать вас дополнительно, во всяком случае я предложу такое решение... вы заслужили...
Он вынул из-под стола "дипломат" крокодиловой кожи с золотой накладкой на верхней крышке "lamborghini". Вот оно - скромное обаяние буржуазии, чемоданчик для денег, только и всего ! Портфельчик этот я уже видел - из него Аркадий Соломонович вынимал деньги в прошлый раз.
- Отдохните, наберитесь сил,- закончил он свою мысль.- Сейчас у вас, видимо, будет перерыв на пару недель, а потом Павел Михайлович разыщет вас...
7.
Приятно тратить деньги, когда на всё хватает. За последние недели я сделался довольно богат - богат настолько, что позволил себе почти полностью выплатить долги, набранные у товарищей для покупки квартиры. Из крупный займов за мной остались лишь восемь тысяч долларов, взятые у Надежды под один процент в месяц. Эти деньги можно было вернуть в последнюю очередь.
Появившееся свободное время я использовал с толком - занялся ремонтом квартиры, совершил несколько вылазок в магазины для покупки мебели. Ничего, правда, крупного так и не выбрал, ограничившись одной мелочёвкой.
Чем бы я не занимался в эти майские дни, мысли мои постоянно возвращались к тем странным путешествиям, участником которых я неожиданно для самого себя сделался. Нет, кошмары мне не снились, поскольку они мне вообще никогда не снятся. Психика у меня железобетонная, а кроме того, все понятия, явления и люди разложены в коре моего головного мозга строго по своим этическим полочкам и стеллажикам, а потому никакого самоедства из-за случившихся убийств я не испытывал вовсе. Но мыслишки всякие постоянно крутились в голове и независимо от того, готовил ли я завтрак или штукатурил стены, возвращался к одному и тому же вопросу : в какую же это авантюру умудрился я затесаться ? Причём ответов у меня получалось столько, что в один прекрасный день я был вынужден взяться за анализ своих размышлений серьёзно, как привык это делать раньше.
В технике наружного наблюдения, другими словами, слежки, чуть ли не с девятнадцатого века использовался простой, но очень наглядный способ представления информации об объекте. Брался лист бумаги, кругом в центре обозначается "объект", то есть человек, за которым велась слежка ; все его "связи", то есть лица, вступавшие с ним в контакт, изображались кружочками, расположенными вокруг. Условными линиями, соединяющими центральный круг с периферийными, показывался характер отношений объекта слежки с этими людьми : деловые, интимные, дружественные, случайные. Отдельными значками указывались отношения подчинённости, материальной зависимости, родственные связи и тому подобное - короче, существовало множество видов детализации представляемой информации. Помимо этого, схема дополнялась потребной тестовой информацией, накопленной в ходе слежки. В царской России такие условные рисунки именовались "картонками", поскольку их выполняли на картоне ; в советскую же эпоху их назвали наукообразнее и благозвучнее - "планшеты".
Удобство подобного графического представления информации заключалось в том, что такую схему без особых затруднений можно было расширять чуть ли не до бесконечности. Любой из периферийных кругов, представивший интерес с точки зрения оперативной разработки, становился центром собственной схемы и обзаводился своими "спутниками", дополняя исходный "планшет". Выкладывая такие "планшеты" рядом, можно было наглядно увидеть, скажем, целую подпольную организацию с присущей ей иерархией, зримо охватить большой объём информации, ускользающей от умозрительного анализа в силу своей чрезмерной детализации.
Этот же приём я решил использовать применительно к себе, точнее - к анализу ситуации, в которой очутился. Взял большой чистый лист писчей бумаги, нарисовал в центре круг и надписал его : "Я". Круг мне понравился - я, наверное, такой и есть : круглый, самодостаточный и гладкий. После этого задумался над тем, что особенно необычное кроется в тех условиях, в которых мне пришлось очутиться, приступив к работе в компании "Магнито-гистерезисные машины" ? И ответил на этот вопрос, надписав в углу листа : "Полная анонимность. Запрет задавать вопросы, выходящие за отведённые мне границы компетентности". Ответ можно было детализировать, но я не стал этого делать, поскольку суть оказалась передана точно - я действовал в условиях умышленного ограничения меня в информации.
