пострадала во время войны, осталось не слишком большое здание, в котором не помещались все те, кто жил в таком замке в те времена. Хозяева и прочие, кому давали кров, пропитание и работу — так Татьяне помнилось из учебников истории. А потом один из принцев, оказавшийся главой фамилии после смерти отца, взялся за переустройство — и преуспел.
По мосту они перешли в главное здание, прошли через высокие двери, открытые для них человеком в униформе — красной с золотом, и с гербом на рукаве. В большом холле первого этажа Патриция рассказала о первом короле из здешней фамилии — как он остался сиротой в возрасте семнадцати лет, достойно управлял немалыми владениями, при дворе имел поддержку родственников из могущественной семьи Вьевилль, и защищал свои земли от воинственных протестантов — вот так, здесь тоже были религиозные войны. Потом он спас тогдашнего короля, причём дважды — один раз от кабана на охоте, а второй — от тех самых протестантов, которые попытались захватить столицу и перерезать католиков, но у них ничего не вышло. И после пресечения правящей династии сам стал королём — и правление его было долгим и успешным.
Далее поднялись на второй этаж и там посмотрели на огромную столовую. Патриция сказала, что в этой столовой до сих пор можно посадить за стол вплоть до ста двадцати человек разом. Стол был накрыт — крахмальная скатерть, салфетки, свёрнутые хитрым образом, золочёные тарелки и блюда, невероятно красивые стаканы, бокалы, салатники и прочая утварь. Из фамильных запасов Роганов — пояснила Патриция.
Ещё посмотрели гостиную — со старинной мебелью, старинную же спальню, в которой стояла кровать с резными столбиками, и бальную залу на самом верхнем этаже того крыла, что над озером. Именно в ней должен был произойти бал в субботу, оказывается. И на него будут отдельные приглашения, их ещё раздадут.
Дальше Патриция говорила о великой революции — надо же, оказывается, и здесь тоже бывали революции! Но здешняя оказалась направлена в числе прочего ещё и против магов, и многие древние магические фамилии подверглись гонениям, уничтожению и разорению. Король Луи де Роган был казнён вместе с супругой и наследником, в живых осталась единственная дочь, которую, правда, несколько позже взял в жёны император Наполеон — о как, у них тут и Наполеон был! Так вот, Лимейский замок был скрыт магическим образом, как и собственность некоторых других семей, благодаря чему дожил до наших дней в неизменном виде.
Сейчас же в замке производятся реставрационные работы — в штатном режиме, и в нём постоянно проживает его высочество Франсуа де Роган, наследник его высочества Луи де Рогана. О нет, посмотреть на него нельзя, у нас нет права входа в личные покои, — усмехнулась Патриция в ответ на слова маленькой девочки о том, нельзя ли взглянуть на принца. И добавила, что старшая дочь принца — выпускница Академии и работает по магической специальности, а младшие дети — студенты. О нет, супруги у принца нет, он вдовец. Её высочество Одетт скончалась несколько лет назад.
Тут Патриция предложила всем отправиться наружу, пройтись по парку и сфотографироваться на память, и у Татьяны отозвалась единственная мысль — как, уже всё? А ещё где-нибудь тут пройтись и посмотреть? Эх.
Впрочем, снаружи у неё снова захватило дух — потому что в лучах закатного солнца замок показался ещё красивее, чем раньше. Да, эти люди знают, что делают, когда берут с собой фотографа и предлагают фотографироваться! Но наверное, группа слишком большая, и к фотографу — девушке с голубыми волосами — попадут не все?
О нет, девушка знала своё дело, и все двадцать человек успели попасть к ней в объектив. Фотографии? В воскресенье в оргкомитете, она как раз успеет обработать и отдать. Нет, ничего платить не нужно, это дополнительная опция для участников фестиваля от семьи Роган. Да, Роганы — патроны фестиваля с самого первого раза, и это не меняется.
Девчонки пофотались и на свои телефоны тоже, потому что окружающую красоту хотелось вобрать в себя и унести — любым доступным способом. Шустрая Алёнка успела нащёлкать пару сотен кадров, правда, смеялась, что из них половина может оказаться никакими.
Патриция объявила, что сейчас у них есть двадцать минут, чтобы погулять по парку самостоятельно. Татьяна засекла время и пошла прямо куда-то вглубь, потому что — а вдруг там тоже что-то интересное?
Извилистая тропинка снова вывела к берегу озера. Камыши, тишина… ой нет, не тишина. Лягушки. В камышах звучал целый лягушачий хор — они вдохновенно квакали на разные голоса. Вот ведь, ещё и лягушки. Разглядеть не удалось ни одну, и она пошла обратно.
И перед тем, как снова шагнуть в портал, они ещё посмотрели фонтан посреди озера — его, сказала Патриция, включают в сумерках, потому что он с разноцветной магической подсветкой. В дневное время работают другие фонтаны, которые находятся в парке.
— Здорово-то как, — выдохнула Майя. — И мы ещё думали, идти на экскурсию или лечь спать пораньше!
— Ой, можно подумать, ты бы легла спать в семь часов, — усмехнулась Марина.
— Нет, но теперь-то нам ещё нужно поужинать и собрать костюмы на завтра, так ведь?
Так, так. Поужинать и собраться. Завтра, конечно, будет немного времени между классами и конкурсным показом, но — чем больше они сделают сегодня, тем лучше. Поэтому — шаг в колеблющееся марево.
Во дворе колледжа их поджидал Патрик. Правда, сначала он разулыбался их голубоволосому фотографу.
— Флёр, сто лет тебя не видел! Ты как здесь?
— Попросили пофотографировать, — усмехнулась та. — Искали фотографа, а сестрица проболталась, что я сейчас именно так деньги зарабатываю.
— Отлично же. Ладно, встретимся ещё, — он уже поворачивался к Татьяне и прочим. — И как вам королевский замок?
— Во! — показала Алёнка большой палец. — Красотища!
— А лягушек тамошних слышали?
— Да, — кивнула Татьяна.
Остальные же с удивлением посмотрели на Патрика — каких ещё лягушек?
— Повезло, говорят — кто их услышит, к тому придёт удача, — сказал он.
— Ну и супер, потому что если Танюхе придёт удача, то и нам всем тоже, — сообщила Майя.
А Патрик посмеялся над такой постановкой вопроса и повёл их ужинать.
_______________________________
Напоминаю, что прототипом замка Лимей является французский замок Шенонсо)
Четверг был как четверг
