На этом, собственно, бой мог и завершиться, если бы командир «Кенига Альберта» проявил малодушие. Но капитан цур-зее Карл Торбекке, обладал, как достойным подражания мужеством, так и умением анализировать складывающуюся ситуацию. Потому стоило русским кораблям начать отворот, он отдал приказ на преследование противника. Пусть его линкор уже лишился башни правого борта и получил с десяток солидных пробоин в броневых поясах, при преследовании он подставлял под ответный огонь не пострадавшую сторону, в то время как дредноуты противника выглядели совсем уж побитыми. Недаром ведь незадолго до гибели «Кайзерины» со стороны «Петропавловска» и «Гангута» продолжали вести огонь лишь из трех башен на двоих, что в некотором роде создавало паритет.
В итоге, это едва не привело к гибели вверенного ему корабля вместе со всем экипажем, когда на них налетели полдюжины огромных русских аэропланов, всадивших в борт «Кенига Альберта» аж три торпеды. Но и русские не отделались легким испугом. Ведя огонь из носовой и бортовой башен по «Петропавловску», а обеими кормовыми по «Гангуту», немецкие артиллеристы добились таки своего золотого попадания. Полубронебойный 305-мм снаряд, пробив броню главного пояса и барбета, взорвался точно в подбашенном передаточном помещении второй башни «Петропавловска». Той самой, что была приведена к молчанию самой первой, отчего поступившие в пораженный отсек пороховые заряды и снаряды так и остались лежать в нем.
На миг всем участникам сражения показалось, что скрывшийся в дыме и огненной вспышке русский линкор переломился надвое, столь сильное впечатление произвели, как мощность взрыва, так и взлетевшая в воздух броневая крыша башни. Но какого же было удивление лицезревших это моряков, когда из расползающегося по воде черно-серого облака вынырнул горящий, парящий и сильно коптящий, но сохранивший целостность корпуса «Петропавловск». Правда, целостность он сохранил весьма относительную, ведь на месте второй башни, носовой боевой рубки и передней трубы находилась заваленная многочисленными перекрученными обломками воронка, уходящая вглубь корабля. Конечно, при таких тяжелейших повреждениях не обошлось без временной потери управления, значительной потери скорости и затоплений, в том числе организованных специально для предотвращения вторичных детонаций, но линкор все таки выжил. Впоследствии он, двигаясь кормой вперед, даже дополз своим ходом до Рижского залива, где и встал на длительный ремонт перед последующим переходом в Кронштадт. И все это произошло благодаря вовремя подоспевшим морским летчикам Балтийского флота, заставивших отступить настырного немца, что все же ушел нагонять свой флагманский корабль. Так закончилась первая, но не последняя встреча новейших линейных кораблей в водах Балтики.
Что же касалось судьбы «Принца-регента Луитпольда», то, давая от силы 7 узлов, он смог добраться лишь до северо-западной оконечности занятого германской армией Земландского полуострова, где был посажен на прибрежные камни, по причине все больше и больше распространяющихся затоплений внутренних отсеков. Скорее всего, в любой другой ситуации корабль впоследствии могли бы спасти, но спустя 3 дня он был обнаружен с русского гидроплана и впоследствии разбит бомбовыми ударами тяжелой авиации. А вот взятый легким крейсером на буксир броненосный «Роон» умудрились довести с поистине черепашьей скоростью до Данцига, где тот встал на длительный доковый ремонт.
Но, что было не менее, а то и более важно, выдвинутые для перекрытия выхода с Куршской косы части германской армии не оказались там, где действительно произошли прорыв фронта и высадка десанта. Впрочем, мышиная возня пехоцких не сильно интересовала добившихся столь грандиозной победы флотских. Хотя командование последних и было в курсе, что все случившиеся 28-го апреля 1915 года на море события являлись лишь побочными целями начавшегося уже следующим утром наступления в Восточной Пруссии.
[1] Россия — броненосный крейсер 1-го ранга. Ветеран Русско-Японской войны.
[2] Громобой — броненосный крейсер 1-го ранга. Ветеран Русско-Японской войны.
[3] М-3 — летающая лодка. В реальной истории — Ш-2 — самолет-амфибия конструкции В. Б. Шаврова
[4] Куршская коса — узкая и длинная песчаная полоса суши саблевидной формы, отделяющая Куршский залив от Балтийского моря. Общая длина составляет 98 километров.
Глава 3.1
Попытка №2
— Как полагаете, Матвей Николаевич, сдюжим? — назначенный командовать первым в русской армии батальоном броневых автомобилей, капитан Бажанов оторвался от стереотрубы и повернулся к расположившемуся по соседству прапорщику Мохову, что также изучал в оптику немецкую линию обороны, едва начавшую просматриваться в первых лучах восходящего солнца.
— Германец тут, конечно, изрядно зарылся в землю. — Не имея представления о том, какие натуральные многоуровневые подземные города, что французы с англичанами, что немцы, успели вырыть себе на Западном фронте, Матвей весьма высоко оценил просматриваемую ломанную линию вражеских окопов. — И сходу преодолеть столь широкую траншею мы точно никак не сможем, пока саперы не перекинут через них штурмовые мосты. Но вот заросли колючей проволоки сомнем, не глядя. В этом даже не сомневайтесь. — Все же призванный из запаса и получивший за былые заслуги первое обер-офицерское звание Мохов сполз с бруствера обратно в окоп, прежде чем ответить старому знакомцу, с которым они вместе начинали воевать еще в августе 1914 года.
— И сколько, по вашему мнению, это займет времени? — в отличие от собеседника, самому Бажанову предстояло идти лишь в третьей волне атакующих, имея задачей не столько штурм вражеских укреплений, сколько прикрытие броней машин штурмовых отрядов пехоты.
— Я что думаю, — сбив форменное кепи на затылок и, потерев лоб, прапорщик устремил взгляд в светлеющее небо, припоминая вид ничейной территории, по которой его роте вскоре предстояло первой преодолеть примерно версту под ураганным огнем противника. Потратив же секунд десять на размышления, он вернул головной убор обратно в должное положение и принялся рассуждать вслух, — как атака начнется, мы вплотную подойдем к позициям германцев минут за десять. — Пусть по добротному шоссе самоходки его роты могли выдать скорость аж в 20 километра в час, двигаться гусеничной технике по чудом сохранившейся грунтовке, что тянулась от русских позиций вплоть до Велау, запретило высокое начальство. Эта дорога непременно должна была остаться нетронутой. Или хотя бы минимально разбитой. Все же именно по ней предполагалось пропустить в максимально сжатые сроки несколько сотен автомобилей 1-го механизированного полка ИВВФ, чьей задачей являлась наглядная демонстрация противнику истинного значения слова «блицкриг». — Земля уже несколько подсохла, да и глубоких воронок от тяжелых снарядов не сказать, чтобы много. — В отличие от линии соприкосновения на Западном фронте, в Восточной Пруссии малое число орудий больших калибров и небольшой процент гранат в боекомплекте полевых орудий, способствовали изрядному сохранению былого ландшафта. Пусть местами «лунная поверхность» все же просматривалась с воздуха в районах особо ожесточенных сражений, на отведенном для прорыва отрезке фронта шириной чуть более 2-х километров, поверхность оставалась весьма проходимой не только для пехоты. — Потому за преодоление бронеходами отделяющей нас и немцев версты я не переживаю. — Англичане еще только приступили к проектированию прототипа собственной гусеничной боевой машины, так что до появления в обиходе слова «танк» оставалось не менее года, вот в России и именовали собственных первенцев танкостроения куда более привычным для слуха словом «бронеход». — Застрять в поле никто не должен. А от пушкарей нас авиаторы прикроют. Так что смею тешить себя надеждой обойтись вовсе без потерь. Но пока к нам не подтянется пехота для зачистки окопов, саперы не смогут выполнить свою задачу. Так что на все про все, видится мне, уйдет час времени. Коли никто не оплошает.
