у Вита в помине не было — и ему предложили оформить новое, всего-то три минуты. Он подумал — и согласился. Теперь у него в кармане лежала пластиковая карточка с цветной фоткой, именем (только местным, это не возбранялось) и датой рождения (он на всякий случай указал на два месяца в сторону). Надо же.
Виталий прошёлся по разросшемуся у портала посёлочку, подивился порядку и чистоте. Чувство, что за ним не то что бы наблюдают, но взяли на заметку, не отпускало. Больше того, становилось всё более нервирующим.
Пообедал в корчме. Вкусно. Подавальщица улыбалась, но сразу видно — узнала.
С-с-сука.
В чрезвычайном раздражении Вит развернул лошадей к замку.
Пора покончить с этим.
Серый Камень
Дежурная стража на внутренних зáмковых воротах тоже его узнала. И смотрели-то так, типа: «Ну давай, посмотрим, что ты нам соврёшь».
Вит психанул и вывалил всё как есть. Начальнику охраны, кажется, это даже понравилось.
Его попросили подождать.
Спустя двадцать минут пόсланный стражник вернулся и пригласил его в замок.
Тронный зал был большой. Не огромный, конечно, но большой. И трон был нарочито суровый, из огромного корня, тёмного, красно-коричневого цвета. На троне сидел мужик в простой чёрной полевой форме. Сам барон Белый Ворон, точно. В выданных ему бумагах была его фотография. На ней он сидел именно на этом же троне, только был он в своём знаменитом монструозном доспехе, с поднятым забралом. Толщина доспеха… внушала, всё как про него рассказывали. Все говорившие пятками себя в грудь били, что это не бутафория. Хотя Вит всё же испытывал определённый скепсис.
Кроме барона в зале была женщина, сидела в кресле у окна. На подлокотнике кресла устроилась огненная ящерица размером с кошку. Никогда таких не видел. Иллюзия, может быть?
Охранник остановился ровно позади. Это нервировало.
— Я Владимир, барон земель Белого ворона и хозяин этого замка. Вы искали встречи со мной, — не спрашивает, утверждает.
Вит скомкано представился и обозначил цель своего визита, прекрасно понимая, что всё это известно хозяину замка, и в данный момент его просто рассматривают.
— Я знаю, что один из… объектов… мёртв. Что нужно сделать, чтобы второго ребёнка вернуть родителям?
— Ребёнок? Вы о ком? У нас детей в каменоломнях нет, там уже все взрослые.
Женщина и главное — её зверушка! — откровенно разглядывали его. Вит почувствовал, что левый глаз начал противно дёргаться.
— Я говорю об Антоне Денисове.
— А!.. Неудавшийся насильник! — барон якобы вспомнил. — Ваш ребёнок напал на моего подданного и в данный момент отбывает наказание. Лет через пятьдесят приходите, поговорим. Обсудим вопросы амнистии, — Нет, да он издевается!
— Моим нанимателям хотелось бы…
— Нет.
— Может быть, определённое материальное вознаграждение…
— Наше правосудие не продаётся, мы на этом стоим.
Такого поворота Виталий не ожидал. Должны же они, в конце концов понимать…
— Вы же понимаете, что это за люди? У вас могут быть неприятности…
Барон слегка подался вперёд:
— Ты мне угрожаешь, что ли? — и перевёл взгляд на женщину.
— Не то что бы сильно угрожает, — оценивающе ответила та, — но уже четвёртый вариант, как бы преступника выкрасть или за взятку выкупить, с ходу сочинил.
Барон посмотрел на него внимательно:
— На тебя поставят метку, чтоб больше по нашей земле не шарашился. Сутки на выезд. Если заявишься снова, это сразу будет рассматриваться как препятствие правосудию и агрессия. Вопрос закрыт.
Вита захлестнула волна раздражения на этих кондовых принципиальных придурков, вставших между ним и его деньгами. Метку поставят — да и хер с ним, гонорар хороший, по приграничным городишкам свистнуть, процентов за сорок с подельником сговориться. Да даже за тридцать желающих набежит. Выкрасть этого тюфяка с каменоломен. Или барона… подстрелить, например. Или травануть, чего уж проще. Глядишь, наследнички поуступчивее будут.
Разворачиваясь на выход, он заметил, что женщина придерживает свою сердито шипящую ящерицу, и тут она негромко сказала:
— Он собирается тебя убить.
Барона он уже не видел, только услышал:
— Взять его.
Вит хотел было прыгнуть, сбить с ног единственного охранника, но внезапно уснул крепким целительным сном.
Наблюдающий эту сцену стражник только головой покрутил:
— Вот вечно они, господин барон. Думают, умнее всех. Так я за Петрухой схожу? Несподручно одному-то волочь?
НЕ ХОЧЕТ — ДА И ЛАДНО
Тот же день, вечер
Кельда
В косяк постучали, и в комнату просунулась голова в шлеме:
— Господин барон, с ентим новым сышшыком чево делать? Ни в тудрить твою через коромысло, ни хотит он кандальную клятву давать! Пороть его иль как?
Я вздохнула. Вот так всегда, сядешь с мужем спокойно чай попить — уже бегут.
Вова долго не думал.
— Не хочет клятву — да и хер с ним. Веди его к кузнецу, закуйте в кандалы и отправьте на северный тракт, там Ким дорогу расширяет, к нему и определить. Неделю железяки потаскает — сам передумает. А не передумает — сам дурак, пущай физуху качает. Никуда он не денется. От Кима ещё никто не уходил.
Да уж, точно. Ким — параноик ещё тот.
АГЕНТ ЛЮДОЧКА
Старая Земля, Москва, 03.06.2037 // НЗ, 08.03 (июля).0055
Людочка
Люда судорожно металась по дому, кидая вещи в чемодан. Дёрнул же её чёрт… Да нет, это Светка! Светка дёрнула! В голове явственно всплыли капризные модуляции подружкиного голоса: «У Павлика своё агентство, так он как сыр в масле катается-я! Каждую неделю маме на счёт забрасывает…» На счёт, бл*дь… Сучка крашеная, чтоб у тебя все патлы повылезли…
Полученное письмо жгло, казалось, даже через смартфон.
Стереть?
Действительно, а если стереть, сделать вид, что ничего не получала?
Люда остановилась посреди комнаты, кусая губы.
А узнают? По-любому узнают ведь, ладно, этот дебил хотя бы жив, но второй-то — всё, тю-тю-ю-ю…
С кого папаша явится спрашивать? Злой богатый дед, до той стороны всё равно не дотянется, значит — что? Значит, явятся сюда!
А деньги⁈ Заказ взяли, потребует ведь деньги вернуть, а денег-то…
Что делать, бл*дь, что делать?
Из Москвы в любом случае надо валить. Только не поездом. Долго, и во всех базах светишься. А в автобусе регистрацию не требуют. Или ещё лучше — можно с частником прицепиться, постоянно кто-нибудь попутчиков ищет. И быстрее. До Рязани, а там уже на пригородном, к бабке в деревню… А с дороги можно и сообщение переслать, чтоб не говорили потом, что информацию скрыла…
Она решительно застегнула чемодан и вышла в предбанник, общий на две квартиры. Привычно поморщилась. Хлама-то! Всякое старьё, да ещё соседи эти банок наставили. Жлобьё. Их пацан, между прочим, ключ в общем замке сломал, вторую неделю не закрывается — хоть бы почесались!
Люда вытащила связку ключей и замерла, вспоминая: в какой карман чемодана она положила паспорт. И положила ли вообще?
Раздражённо матерясь под нос, она начала дёргать заедающую молнию. Сзади скрипнуло, и по ногам прошёлся холодный воздух.
— А куда это мы такие красивые с чемоданом собрались?
Люда резко обернулась. Дверной проём перегораживал немолодой, но довольно крупный мужчина. Светлая рубашка, светло-серые брюки, гарнитура в ухе. Сзади его подпирали ещё два типа.
В мыслях пронеслось острое сожаление о том, что надо было лучше дверь отремонтировать, чем дорогущие шмотки хватать…
Люда сглотнула:
— В-вы к кому?
— К вам, Людочка, к вам. Давайте уж в дом пройдём, чего на пороге-то стоять?
Они втолкнули её в прихожую вялой куклой, один остался у входа, двое прошли вместе с ней в зал. Разговаривал только первый, второй просто молча стоял.
— Что ж вы, барышня, так скоропалительно? — первый осмотрел царящий после поспешных сборов разгром, освободил себе место на кресле, брезгливо скинув тряпки на пол, сел. — Внезапно почувствовали отвращение к московскому климату?
Люда стояла колом, тупо продолжая сжимать ручку чемодана. Брякнул звонок.
— Ждёшь кого?
Она мелко помотала головой. Мужик у двери заглянул в глазок:
— Олег Сергеич, Ведерниковские подтянулись.
— Открывай, чего людей держишь.
Эта компания была почти точной копией первой. Только рубашка у старшего была не серая, а бежевая.
Мужчины пожали руки.
— Здоро́во.
— И вам не хворать.
— Какими судьбами?
— Да слушаем: интересные у вас тут песенки намечаются — решили присоединиться.
— М-м. А я смотрю тоже: вроде сообщение проскочило, и возня уж больно подозрительная началась. Дай, думаю, гляну. А она тут с чемоданом.
— Бежать, что ли, собралась?
— Ага, — Олег
