что скажите мне, профессор, можем ли мы разыграть сценку, где способности новенькой станут причиной небольшого несчастного случая, после которого юная впечатлительная девочка решит сбежать домой? – коварная усмешка сама вылезла на лицо.
Эрик Лэншер.
– … всё по плану, ждите её на центральном вокзале. Прощальный подарок оставлен, – сообщил телефон главе Братства Мутантов.
– Прекрасная работа. Жди нас на точке эвакуации, – мутант отключил аппарат.
На сердце Магнето было неспокойно. Ещё с открытых слушаний по вопросу закона о регистрации его начали преследовать мелкие и не очень неприятности. Сперва некстати случившаяся встреча с Чарльзом прямо в здании конгресса, когда он, на волне эмоций от выступления этого неонациста Келли, плохо контролировал мысли, обернулась тем, что старый друг узнал часть плана. Потом пропажа Саблезуба на простейшем задании по захвату ничего не подозревающей девочки закончилась тем, что эта девчонка оказалась под защитой Ксавьера. Даже успешный захват сенатора Келли не принёс ожидаемого эффекта, ведь едва тот прошёл через операцию, как в ту же ночь умудрился сбежать. К счастью, известия от Мистик внушали оптимизм, не зря он отправил её в гости к своему старому другу. Жаль, что долго её там держать было невозможно — даже её талантов к смене облика и контролю своего сознания вряд ли хватит, чтобы спрятаться в доме с двумя телепатами дольше, чем на день-два. Но и этого оказалось достаточно, а когда Чарльз попытается воспользоваться Церебро после похищения девочки, его будет ожидать «приятный сюрприз». Всё же эту машину они разрабатывали вместе, Магнето прекрасно знал принципы её работы, потому и подобрать химикат для нейтрализации «демпфера мыслей» для него было не проблемой. Впрочем, он верил в своего старого друга и прекрасно понимал, что тот сможет справиться с перегрузкой и сам, несмотря на почтенный возраст, но от нескольких дней до пары недель форы в связи с выбыванием Ксавьера из игры это ему даст. Более чем достаточно.
Облачившись в костюм, он приказал Жабе готовить вертолёт — пришло время выдвигаться за самой важной деталью плана.
Найти Роуг было несложно. Она сидела в поезде на Денвер, одна, одинокая и потерянная. Оказавшаяся ненужной тем, кому только начала доверять. Более чем подходящий настрой для осуществления его идей.
– Здравствуй, Роуг, – встав в проходе, поздоровался он с девочкой.
– Кто вы? – настороженно подняла она на него взгляд.
– Твой брат, – ответил он, – мутант, – пояснил, увидев непонимание на лице.
– И что вам от меня нужно? – девочка опасливо подалась спиной ближе к окну, неосознанно кутаясь в своё зелёное пальто.
– Ты, – коротко и ясно.
– А… А если я не хочу? – взгляд беглянки заметался, а в горле явно встал ком.
– Боюсь, у тебя нет выбора, – сочувственно покачал он головой. – Мне бы не хотелось применять силу, однако… – мысленное усилие, чуть поднять руку, и вагон завизжал раздираемым металлом. Участок стенки, к которому прижималась девочка, вывернуло наружу и смяло ровными ступеньками, кроша стекло. Получившийся спуск до перрона недвусмысленно указывал юной мутантке направление, в котором ей лучше было пойти.
Воздух наполнили запоздалые крики людей, с полок посыпалась поклажа, но начавшаяся паника не успела перейти в давку, ибо уже в следующий миг все пассажиры были намертво прикованы к своим креслам искривившимися поручнями.
– Хорошо, – с бледным лицом покосившись на то, что стало с окном, к которому она только что прижималась, вытолкнула из себя Роуг. Как он и ожидал, перенесённые испытания сломили её и даже такой малости было достаточно, чтобы на корню подавить волю к сопротивлению. Жаль, что так пришлось поступать, тем более по отношению к представителю его вида, но… это война, а на войне не обойтись без жертв. Единственное, что он мог для неё сделать — это пообещать, что будущие поколения запомнят её как героиню, с которой началось победное шествие мутантов по миру.
Пленница не сопротивлялась и покорно шла, куда скажут. Так же покорно села в приготовленный вертолёт и позволила надеть на себя наручники. Ни полиция, ни кто бы то ни было ещё не успели среагировать, а они уже отправилась на базу, по пути чуть отклонившись от курса, чтобы подобрать сыгравшую свою роль Мистик.
– Что вы собираетесь со мной делать? – огромными глазами встретив появление в салоне синекожей женщины с рыжими волосами, предприняла первую попытку взять себя в руки девочка.
– Ты узнаешь об этом в своё время, – ответил Магнето.
– Но я же вам ничего не сделала, за что? В чём я виновата?
– Твоей вины здесь нет, но это война, и твоя сила должна послужить цели победы мутантов в это войне.
– Какой войне?
– Той, что вот-вот разгорится, – покачал головой Эрик, ловя растерянный взгляд пленницы. – Люди никогда не примут нас, и если мы не нанесём первый удар, то его нанесут они.
– Но ведь… ведь… мутантов же с каждым годом становится всё больше, даже в новостях об этом говорят, разве это не значит, что через несколько лет простых людей не останется или мы станем большинством? Зачем тогда воевать?
– Ты правда веришь в это? – покровительственно улыбнулся Магнето. – Веришь, что нам позволят? Поверь, я знаю людей. Знаю их натуру. Даже когда нас были единицы на целые континенты, люди у власти боялись нас и делали всё, чтобы или контролировать, или загнать так глубоко в подполье, что мы и кончик носа высунуть не смели. Сама мысль о том, что могут существовать личности, способные наплевать на все их армии и системы государственного контроля над обществом, приводит их в ужас. А когда люди боятся, они нападают. Стоит мутантам на самом деле выйти из образа городских легенд, россказней жёлтой прессы и непонятных теорий учёных, нас начнут отлавливать и уничтожать. И они уже начали действовать, – подался вперёд Лэншер, заметив, как его слова подействовали на девочку, – хватило всего десятка молодых мутантов, чьи силы оказались раскрыты, невинных подростков, таких, как ты, а в Сенате уже идут слушания по закону об обязательной регистрации. Сегодня они примут закон, завтра создадут особую полицию по делам мутантов, а послезавтра — концентрационные лагеря, – глаза Роуг всё больше наполнялись страхом и пониманием. – Я это уже проходил, – продолжил он,
