***
В правительственных учреждениях царил невообразимый хаос, все органы управления были расстроены, все пришло в хаотический беспорядок. Первое, расширенное заседание Временного правительства удалось собрать только 14 декабря. Заседание проводили в тронном зале Зимнего дворца. Пока разыскивали по столице правительственных служащих (некоторых чуть ли не с собаками, до того отдельные впечатлительные товарищи испугались случившейся Революции) у меня получилось выкроить время, чтобы поближе познакомиться и плодотворно пообщаться с новыми министрами, некоторыми сотрудниками министерств и даже с отдельными оставшимися не у дел сановниками из числа сенаторов.
С Мордвиновым, председателем Вольного экономического общества, меня познакомил Рылеев ещё пару лет назад. С тех пор, периодически, мы встречались с Николаем Семеновичем, обсуждали главным образом экономические воззрения мои и современных экономистов. Убеждать англомана Мордвинова в ошибочности, точнее говоря, в неприменимости для России, отдельных ключевых положений теорий Смита и Рикардо - задача не из простых, но с некоторыми моими доводами адмирал вынуждено, под грузом доказательств, соглашался, что, я считаю, уже неплохо. В вопросах социально-экономической политики Мордвинов выступал за развитие промышленности, внедрение научно-технических достижений, финансово-кредитную активную поддержку отечественных предпринимателей. Для меня этого было более чем достаточно. В Правительстве Александра он работал в департаменте государственной экономии, позже был членомФинансового комитета, нужный опыт имел, банковской сферой активно интересовался, а потому с охотой взялся за банковскую реформу в рамках главы Центрального банка - структуры, которую ему и предстоит создать руководствуясь в этом непростом созидательном деле моими предварительными наметками, предоставленными Мордвинову в помощь как руководства к действию. Надеюсь, адмирал справится с поставленной задачей.
Также кулуарно встретился с поистине знаковым человеком эпохи - со Сперанским - выходцем из провинциальной духовной семьи, пробившемуся в высший эшелон российской бюрократии благодаря своему недюжинному таланту и трудолюбию. Министерство юстиции Михаил Михайлович согласился возглавить. Я ему не особо верил, а потому не мог доверить ничего большего, чем кодификация действующих законов, надзором за деятельностью прокурорских, судебных служащих и тому подобной канцелярской работы.
С бывшим царским министром финансов Егором Францевичем Канкриным получилось договориться. Отрадно, что весьма компетентный управленец сохранил свой пост. Сошелся Канкрин с Революционным правительством на почве того, что родственники его жены Екатерины Захаровны Муравьевой, а именно два брата – Артамон и Александр сейчас принимали активнейшее участие в восстании Южного общества. Так, Артамон Захарович Муравьев – заговорщик со стажем (член «Союза спасения», «Союза благоденствия» и «Южного общества») – командовал Ахтырским гусарским полком, выступившим совместно с Черниговским полком. Его брат полковник Александр Захарович со своим Александрийским гусарским полком – так называемыми «Черными гусарами» дислоцированными в Новомосковске, чуть позже присоединился к дислоцированному в Волоколамске Бородинскому пехотному полку Нарышкина М.М. и другим разрозненным частям, которые вскоре предпримут попытку прорваться на север, спасаясь от надвигающихся на Москву войск монархистов.
Экономика России нуждалась в коренных реформах, если ничего не менять, индифферентно наблюдая за происходящим со стороны, то мы можем получить результат близкий к правлению Николая. Хотя Российская империя даже при Николае I не стояла на месте, производство примерно удвоилось. Однако во Франции за этот период число паровых двигателей возросло более чем в 5 раз, потребление хлопка и добыча угля – более чем в 3 раза, обороты французского банка увосьмерились. Объем же английской промышленности вырос за первую половину XIX века более чем в 30 раз. На Западе – в САСШ и Европе, как из рога изобилия сыпались все новые изобретения и открытия, которые затем с большим опозданием попадали в Россию, в сущности, не заинтересованную ни в каких серьезных новшествах. Такое положение дел просто не могло устраивать здравомыслящих людей.
В ходе первого расширенного заседания Временного правительства, в своей вступительной речи, я обращался в большей к степени к новым лицам из числа военных и статских, с кем ещё не успел свести личного знакомства. А таких лиц хватало с избытком, в одном только Минфине было больше десятка департаментов и прочих подразделений. Сам бюрократический аппарат правительства, непосредственно в персоналиях, наверное, где-то на ⅔, а то и на ¾ оставался прежним, работающим ещё при императоре Александре. Найти "старым" бюрократам компетентные и равнозначные в плане профессионализма замены было сложновато.
- Некоторых из вас, думаю, интересует вопрос, ху из мистер Головин? Кто такой господин Головин? Я вам отвечу кратко – известный писатель, изобретатель и революционер, действующий в интересах нашего Отечества и его многострадального народа!
Мои многочисленные, в том числе и нагрянувшие в столицу в последние дни коллеги по заговору и революции, в абсолютном большинстве случаев о личности одного из директоров Северного общества, и по совместительству диктатора восстания, и так были прекрасно осведомлены, чего нельзя было сказать о министерских сотрудниках, доставшихся нам "по наследству" от императора Александра.
- Понимаю, кому-то из здесь присутствующих бывших царских чиновников тяжело верить на слово малознакомому человеку, но моим алиби в ваших глазах, я думаю, станет простая логика. Прошу лиц скептически настроенных относительно моей личности как главы Временного правительства задуматься над следующим. Если бы я в России преследовал только своекорыстные цели, то мне не было бы нужды стремиться к изменению установившихся порядков. Если бы я думал только о стяжании, прежняя система оказалась бы для меня превосходной, ведь она в преизбытке снабжала меня деньгами и даже неким влиянием в великосветских кругах. Но я помнил о долге служения своему народу, действуя по велению сердца. И вот результат, - я обвел руками сидящих за столом и все помещение, - по деспотизму нанесен всесокрушающий удар! Нам осталось лишь добить поднявшихся на защиту кровавого царизма роялистов – и дело будет сделано! В затхлый рабовладельческий дом, что называется царская Россия, уже ворвался принесенный из Европы ураган «свободы, равенства и братства» - понятия и Библейские принципы жизни, утерянные нашей страной много веков назад!
Неожиданно раздались жидкие аплодисменты, но основная масса народа сохраняла деловую сосредоточенность: молча слушая мою речь, позволяя себе лишь одобрительные кивки головами и слабый фоновый шум шепотков.
- Хорошо господа, для тех из вас, кто меня до сегодняшнего дня не знал я специально для вас кратко представился, теперь, позвольте мне быстро пройтись по министрами нашего Правительства. Все члены Правительства должны знать сферу ответственности своих коллег, так как в работе мы будем друг с другом часто пересекаться. Некоторые из присутствующих здесь лиц, хоть и не были активно вовлечены в заговор и революцию, тем не менее, с энтузиазмом восприняли события последних дней, произошедшие в Петербурге, и готовы верой и правдой служить новой, демократической России.
- Итак, решением Революционного штаба, до созыва Учредительного Собрания, исполнять обязанности Военного министра будет генерал Бок Тимофей Георгиевич. Исполнять обязанности Морского министра будет адмирал Моллер Антон Васильевич …
Ещё некоторое время перечислял министерства и возглавившие их министров.
- К традиционным, старым, добавятся и новые министерства и ведомства …
Поведал собравшимся о военной прокуратуре Батенкова, ГПУ Каховского, министерстве по делам СМИ Рылеева.
На первом расширенном заседании Временного правительства одной из главных тем стал вечный в России земельный вопрос. Если с титулами и званиями, некоторые господа министры, поскрипывая зубами, но всё же расстались, то в землю они, казалось, пустили корни. Манифест, да, отменял крепостное право, ликвидировал сословия - теперь весь российский народ составляет одно сословие – гражданское, а вот как делить помещичью землю - требовалось уточнять отдельным законом. И если с государственными крестьянами никаких проблем в принципе не возникало, вся обрабатываемая ими земля становилась их частной собственностью или коллективной собственностью - в случаях, когда земля будет передаваться общине, то с частновладельческими крепостными возникали вопросы, вокруг которых в тот день сломалось немало копий. Здесь, в условиях Революции и вспыхнувших в стране боевых действий, в проведении внутренней политики требовалось особая осторожность. Офицерский корпус происходил из помещичьей среды, и перераспределять сейчас землю в пользу бывших крепостных было бы опрометчиво. Приоритеты расставлены. Сначала нужно было окончательно и безповоротно уничтожить набиравший оборот маховик контрреволюционных сил.
