— То есть, товарищ, вы против внедрения в армию именно пулеметок[1]? — аж слегка подался вперед Ворошилов, так-то являвшийся противником подобной техники, из-за чего состоял в контрах с бывшим начальником штаба РККА — Тухачевским, наоборот, всячески поощрявшим ее скорейший ввод в строй в огромных количествах — сто тысяч штук и более.
— Александр Геркан. Командир взвода 3-го отдельного танкового полка. Как технический специалист временно командирован в Управление механизации и моторизации, — вновь вскочив, представился тот наркому, раз уж от него не отмахнулись, словно от надоедливой мухи и позволили далее развить озвученную мысль. — Да, в существующем виде они совершенно непригодны для выполнения боевых задач. К тому же, их массовая постройка видится невыгодным шагом с экономической точки зрения. Ведь каждая такая машина будет обходиться нам пусть даже в пять тысяч рублей, что, естественно, в разы меньше цены того же Т-18. Вот только один единственный танк указанного мною типа сможет в одиночку уничтожить роту пулеметок, встреться они на поле боя. А рота танков спокойно разгромит батальон, не понеся при этом никаких потерь. И вся мнимая экономия на производстве, уж простите, пойдет коту под хвост, да вдобавок приведет к военному поражению. Так что далеко не все следует мерить деньгами. Но даже если учесть, что действовать подобным танкеткам придется исключительно против живой силы противника. То батарея противотанковых пушек, ведя огонь с замаскированных позиций, так же спокойно разобьет роту столь слабо бронированных машин, которым и ответить-то будет нечем. Я уже молчу про возможность принятия той или иной армией мира на вооружение пехоты известных еще со времен Империалистической войны противотанковых ружей вдобавок к батальонным пушкам. Четырех таких ружей на роту и ручных гранат окажется более чем достаточно, дабы уничтожить, и десяток, и два, столь легкобронированных машин. Да даже Т-18 окажется в очень незавидном положении, попав под обстрел из подобного оружия. Так что мы потратим годы труда и десятки миллионов рублей на постройку тысяч танкеток, а кто-то другой потратит в сто раз меньше, придав пехотным частям ружья под крупнокалиберный патрон. И кто в таком случае будет выглядеть дураком?
— Где воевали? — выслушав так-то логичные доводы, которые отнюдь не являлись откровением свыше, но начисто игнорировались гражданскими специалистами, задал несколько неожиданный вопрос Климент Ефремович. Впрочем, не для этого ли сам Александр старался выпятить свои боевые награды?
— Сперва два года красноармейцем на южных рубежах в составе автоброневого отряда. И в прошлом году принимал непосредственное участие в сражениях на Дальнем Востоке как технический специалист и комвзвода отдельной танковой роты, — кратко поведал о своем боевом пути Александр, сделав акцент, как на давней службе в рядах РККА, так и на участии в недавнем конфликте, уже на современной технике.
— То есть имеете богатый практический опыт эксплуатации военной техники и говорите о том, в чем являетесь сведущим специалистом, — не спросил, а утвердительно произнес Ворошилов, даже кивнув в знак одобрения.
— Именно так, товарищ народный комиссар, — стоя по струнке смирно, тут же отозвался Геркан, искренне надеясь, что здесь и сейчас ему удастся зацепиться хотя бы за самый кончик хвоста оказавшейся на расстоянии вытянутой руки птицы удачи.
— Так может, товарищ Геркан, вы сможете показать товарищам инженерам, в каком направлении им следует двигаться? — да, Ворошилов не был сторонником постройки безумно огромного количества мало на что годных танкеток, но при этом прекрасно осознавал, что танковую программу первой пятилетки никто не отменял. И, в конечном итоге, на самом верху должны были спросить именно с него, продолжай насыщение армии техникой идти теми же черепашьими темпами, которые промышленность показывала в настоящее время. Так что дешевый и массовый танк ему тоже был необходим, как воздух, просто чтобы самому не подставиться под удар политических противников.
— Пусть у меня за плечами уже имеется определенный опыт проектирования боевой техники, я, имея образование простого слесаря, ни в коей мере не считаю себя достаточно подготовленным в плане теоретических познаний, для ведения собственных опытно-конструкторских работ. Потому каждый день с удовольствием учусь чему-то новому у присутствующих здесь товарищей инженеров и технологов. И не стесняюсь этого. Ведь учиться никогда не рано и никогда не поздно. Более того, я искренне благодарен им всем за науку, которой они со мной делятся, — тут же постарался максимально дипломатично обозначить собственное ограничение Александр, дабы не статься в глазах всех присутствующих каким-то пустобрехом. Ему ведь предстояло еще не один месяц провести в их коллективе при работе над прочими проектами. Да и при бахвальстве перед столь высокопоставленной персоной следовало знать меру, чтобы возможное возвышение не окончилось весьма болезненным падением. Ведь тех, кто не оправдывал оказанного высокого доверия, зачастую, били сильнее прочих. В назидание, так сказать. — Однако они не танкисты. Они до конца не понимают, что на полях сражений и на марше не будет никаких полигонных условий, не говоря уже о лабораторных. Там технику и ее экипаж будет ожидать только всё забивающая вездесущая грязь, вражеский огонь и всякое отсутствие своевременного технического обслуживания. Не говоря уже про отсутствие запчастей. Это реалии, которые необходимо принимать в расчет. К тому же, чтобы отлично воевать, танкисту требуется прибыть на передовую физически не изможденным переходом. Что подводит нас к такому понятию, как обитаемость той или иной боевой машины. Увы, но та самая танкетка, конструкция которой ныне обсуждается, в силу своих конструктивных особенностей, несомненно, наградит свой экипаж расшатанным позвоночником, затекшими ногами, обожженными о двигатель руками и плывущей из-за жары, да проникающих в боевое отделение удушливых выхлопных газов, головой. Возможно ли что-то с этим сделать, не подвергая срыву весь проект? Конечно, возможно! Два варианта переделки я могу подсказать хоть сейчас! Но выйдет куда лучше, если товарищи инженеры, приняв общую концепцию проектирования подобной техники на основе серийных автомобильных агрегатов, создадут для армии некое универсальное гусеничное шасси, на основании которого возможно будет построить, и легкий разведывательный танк, и артиллерийский тягач дивизионной артиллерии, и даже легкую самоходную артиллерийскую установку для полковой трехдюймовки. Очень уж огонь полковушек помог нам, танкистам, при боях с белокитайцами. Повезло, что бойцы конноартиллерийской батареи, презрев опасность ружейного огня неприятеля, двигались вслед за нашими танками, да поддерживали огнем там, где мы не справлялись собственными силами. Так что со своей стороны я полностью готов объяснить товарищам видимую мною концепцию потребной техники и дать пояснения по тем или иным, играющим немаловажную роль в бою, моментам. Проконсультировать их в качестве конечного потребителя, так сказать. Но быть здесь и сейчас полноценным конструктором, не имею возможности в силу отсутствия профильного образования и потому не имею права, дабы не подвести народ и партию. Создавать меч и щит для таких, как я — простых рабочих войны, это уже прерогатива собравшихся в данном помещении специалистов своего дела, — сделав напоследок солидный такой прогиб в сторону «ученой братии», завершил свою, не сказать что пламенную, но достаточно емкую речь комвзвода. При этом он очень сильно надеялся, что нигде не перегнул с аргументацией и при этом показался Ворошилову достаточно свойским и простым парнем из той же рабочей среды, откуда вышел сам народный комиссар.
— Похвально, что вы умеете столь трезво оценивать свои силы, товарищ Геркан. И вдвойне похвально, что вы готовы учиться, готовы постигать что-то новое. Армии нужны такие краскомы, точно так же, как промышленности необходимы инженерные кадры новой волны, представителей которой я имею удовольствие наблюдать, — пусть сам нарком не мог похвастать достойным образованием, чего у него было не отнять — так это искусства говорить кратко, по делу, и чтобы при этом людям нравилось услышанное. — Верю, что единение армии и производства в ваших лицах принесет нам должный результат. Ведь современная боевая техника стране ой как нужна. Однако, как правильно подметил товарищ танкист, в погоне за легкостью производства нельзя забывать о наших доблестных красноармейцах. Помните, что на вас возложена огромная надежда по созданию боевых машин для таких же простых советских людей, как и вы сами. Для ваших братьев, отцов, сыновей. Я верю в вас, товарищи, — обвел он взглядом всех присутствующих. — Верю в ваш технический гений! Верю, что вы справитесь с поставленной перед вами непростой задачей, создания простой и достойной боевой машины, лишенной означенных недостатков пулеметки типа «ВКЛ»[2]. Точно так же, как коммунистической партии отведено самой историей направлять страну на пути к всеобщему равенству и процветанию населяющих ее народов, вам выпала высокая честь и одновременно непростая задача по укреплению обороноспособности Союза Советских Социалистических Республик! И вы с ней, несомненно, справитесь, дорогие мои товарищи! Ура!
