тот вечер жульничал, иначе как объяснить тех трёх королей на третьей раздаче? Но, так или иначе, Волконский проиграл, а долг есть долг, особенно карточный. Поэтому пришлось согласиться побыть пешкой в его игре.
— Ну, ваши люди ведь ничего здесь не сломают? — в который раз спросил он, нервно сглатывая слюну.
— Не переживайте, Петр Романович, не сломают. Они у меня воспитанные и послушные. Да и к тому же, всю работу сделаю я сам.
— Кхм… Ну, раз так… — Черт возьми, естественно, купца это ни в чем не убедило. Кому, как не ему, знать, на что способно человеческое лицемерие?
Однако какой у него оставался выбор…
Петр Романович тяжело вздохнул и вызвал к себе управляющего делами рода. После того, как в его доме убьют аристократа, пусть даже нищего, такое пятно не просто будет отмыть. Придется купить новый.
* * *
Машина плавно качается на местных ухабах, как на волнах. Однако когда мы сворачиваем в город, дорога под колесами ощутимо выравнивается, и у меня даже получается сомкнуть глаза на несколько минут.
Вновь открыв их, я вдруг обнаруживаю себя посреди залитой солнцем лесной поляны, перед которой на огромном камне вальяжно развалился Лис.
— Вижу, ты уже и собственным миром успел обзавестись, — усмехаюсь. — А сам говорил, что только когда Коршунов того.
— Того, не того, а последовали у меня появились, — прошелестел он. — Некоторые все ещё в восторге от твоего выступления на турнире Соснова, некоторым донесли слух о том, что ты пережил прорыв и убил адскую гончую голыми руками. Так или иначе, моя сила крепнет.
— Тогда как насчёт…
— О, ты здесь как раз за этим, — Лис небрежно зевнул, укладываясь на своем камне поудобнее. Все его движения были прямо таки пропитаны неторопливостью. — Я наконец могу даровать тебе своё благословение, смертный. Хотя пока что ты прекрасно справлялся и без него, но…
— Да плевать, как я там справлялся, — отрезаю я. — Чем дальше в лес, тем больше дров, и я не собираюсь брезговать никакой новой силой.
— Что ж, тогда приготовься. Я, великий Лис, вручаю тебе дар обаяния!
— Ээ… Что, прости? — переспросил я.
— Не в твоём положении кусать руку, которая тебя кормит, — прошипел он, недовольно отворачиваясь от меня.
Хе, я бы еще поспорил, кто тут кого кормит. Но в любом случае, как я уже сказал, сила не будет лишней, так что я просто дал богу договорить.
— Обаяние — прекрасный дар. С его помощью можно добиться многого, если правильно использовать. А теперь… Уйди с глаз моих.
* * *
Проснулся, когда мы уже почти приехали. Волконский был аристократом лишь на бумаге, и то только во втором поколении, так что родовой усадьбе у него взяться было неоткуда. Купец жил в коттедже в частном секторе Твери.
Впрочем, возможно именно поэтому его дом выглядел куда более современно, чем даже у Соснова, пусть даже менее величественно.
Водитель высаживает меня на мощеной плиткой дорожке, которая ведёт через сад прямиком до крыльца, мимо фонтана и открытой оранжереи.
Уж не знаю, на чем конкретно этот торгаш накалывает простых работяг, но накалывает явно профессионально, и даже с душой.
Внутри дом также не разочаровывает. В просторном холле меня встречает полноватый мужчина в рубашке и брюках, от него несёт мылом и водяным паром, будто он только что вышел из душа.
— Господин Андрей Александрович, — он протягивает мне руку, тем самым с порога заявляя, что считает равным себе по статусу. Хотя мог бы и кочевряжиться начать, раз уж у него там ко мне какое-то супер выгодное предложение.
Рука купца пухлая и вялая, пальцы слегка подрагивают. Нервничает? Интересно, с чего бы?
Сразу же решаю, раз подвернулась возможность, протестить дар Лиса. Это ведь должно быть что-то толковое, раз он его так расхваливал.
Секунду концентрируюсь, прикрыв глаза. Чувствую, как пространство вокруг заполняет что-то вроде ментальных волн, вызывающих восхищение у тех, кому я симпатичен и вселяющих страх в тех, кто ненавидит меня. Хм, а ведь это и правда выглядит чертовски перспективно.
И заодно позволяет определить отношение ко мне других людей. Вот например, этот тщедушный господин, как только я дал "обаянию" волю, часто-часто заморгал и уставился на меня щенячьими глазами.
Ага, значит ко мне относится неплохо. Что удивительно, кстати, учитывая текст письма и саму специфику приглашению меня в поместье.
Вдруг мужичок украдкой озирается по сторонам, будто опасается кого-то, а затем манит меня пальцем к себе. Как только я оказываюсь достаточно близко, шепотом произносит:
— Бегите отсюда, господин! Пока ещё не поздно!
Прежде, чем я успеваю немного поразмыслить над его словами, в холл со всех щелей влетают люди.
Некоторые сжимают мечи, у других по рукам с закатанными рукавами пробегают искры, огненные струйки, изморозь.
Они быстро создают изнутри периметр, перекрывая все входы и выходы. Я оказываюсь будто в консервной банке.
— Ах ты, — рычу, повернувшись к купцу. — Вздумал подставить меня?! Учти, быстрой смертью ты после такого не отделаешься! Предателей я ой как не люблю.
Бедный мужик становится белым, как мел. Он весь дрожит, и видимо не в силах сказать или сделать что-то внятное. Поэтому просто молча открывает и закрывает рот, как рыба, вытащенная на берег.
Из небольшой деревянной двери вдруг вышел… Да кто бы мог подумать?
Граф Федор Дмитриевич Коршунов собственной персоной!
Лишь оказавшись в холле, он сразу же морщится и с ненавистью смотрит на меня. Видать, волны обаяния, все еще кипящие в воздухе, задевают и его хрупкую натуру, усиливая неприязнь ко мне.
— Вот ты и попался, мальчишка, — рычит он, и по его голосу понятно, как я надоел ему своей тягой к выживанию.
— Остынь, старик. В который раз это говоришь? — Усмехаюсь я, однако на самом деле, позавидовать мне сложно.
Ситуация, мягко говоря, вышла из-под контроля. Как вообще можно было так глупо попасться, блин?
Однако убивать меня пока что никто не спешит, значит у графа на мой счет другие планы. Правда, и отпустить меня просто так явно не входит в них.
Что ж, придется немного поиграть по его правилам. Сворачиваю волны обаяния обратно, а то как-то сильно они его нервируют, и набираю полную грудь воздуха. Кислород, насыщая кровь, бодрит почти как мана.
— Итак, — начинаю я, неспешно пройдя к креслу и развалившись в нем. — Ты меня все еще не убил. Но и не отпустишь просто так. Чего тебе надо?
Коршунов усмехнулся, изучая взглядом мою расслабленную позу. Подошел поближе, сел в соседнее кресло. Создаётся ощущение, что у нас здесь обычная светская беседа
