Рост физической силы вызывает рост энергии, а тот — развитие каналов. И еще большее развитие и рост резерва. И ведь все так просто!
Только куда же магию девать? И как бы замерить показатели?
Северус понял, что придется начать потихоньку заниматься артефакторикой. И поскольку совершенно справедливо и независимо от всех верующих считал, что вначале должно быть слово, пропал в библиотеке. А начитавшись, сделал потрясающее по сути открытие: артефактом может быть… что угодно! Любой объект можно заклясть и напитать энергией для поддержания заклятия. От материала зависят только длительность действия и, частично, его интенсивность.
«Любая бумажка, жукашка, какаш… Тьфу, кажется, я слишком молодею, в детство впадаю», — подумал он.
Но ведь невероятно! Что угодно… Никакой труднодоступной ювелирки! Никаких трудоемких шлифовок, плавки, ковки, чеканки! Ну, это тоже можно, конечно, но пока отчего же не порезвиться с самым доступным? И, как «настоящий пацан», зачаровал деревянный нож, который теперь спокойно можно было использовать как обычный. Конечно, волос на весу он не резал, но лист бумаги — запросто.
Когда сын притащил от няни Кэти иголку, нитку, ленту и… пяльцы, Эйлин чуть дар речи не утратила. А когда он вытащил книгу с рунами и засел со всем этим хозяйством у окна…
Вышивать ему не понравилось. Четкие движения рук, пальцев — это пожалуйста, но острие иголки все равно кололо пальцы, что раздражало неимоверно. А заклинанием — нельзя. Не работало. Только ручками и с чувством, он все про это прочитал. Матери, кстати, тоже не нравилось, несмотря на ее интерес.
Выручила няня. Иголка в руках Кэти порхала, и скоро три ленты для Эбби были готовы. Увы, сам процесс заклятия вышитых лент разрушил их все, кроме того куска, который Северус вышивал сам… Так что вывод оказался неутешительным: от вышивания никуда не деться. И мальчик со всем терпением пошел в ученики к сестриной няне, в очередной раз порвав шаблон отцу. Тому очень хотелось обозвать сына девчонкой, но при всем «девчачьем рукоделии» сын уже тягал гантельки, с которыми и самому Тобиасу было не так легко управиться, кидал ножи в забор и недавно расквасил нос соседскому пацану (на пару лет старше и на полголовы повыше), пытавшемуся в чем-то упрекнуть его сестренку. После чего парни задружились… И Северус, наконец, ощутил (хотя понять — так и не понял) истоки дружбы кандидатов в его отчимы.
Папаня почесал лысеющий затылок, махнул рукой и… стал по утрам отжиматься от пола и приседать с гантелями сына. Северус только хитро улыбался. Совершенно не обязательно манипулировать сознанием изнутри… Достаточно вовремя восхититься чей-то физической формой — так, чтобы все, кому надо, это слышали. Удачно приезжал этот нянюшкин брат, ну просто очень вовремя.
Чертоги преподнесли Хозяину очередной сюрприз в виде пополнения библиотеки. Северус перебирал новые тома: «Заговоры и наговоры». «Основы ведьмачества». «Справочник юного ведьмака». «Амулеты, обереги, талисманы своими руками». «Этническая обережная вышивка»… Глаза разбегались, душа пела — к счастью, пепельный фестрал был всегда начеку и вовремя выпнул друга-хозяина из уютного кресла в реальность.
Разозленный до белого каления Северус, тем не менее, никогда не терял рассудок, а потому озаботился тем, чтобы его эмоции прошли без вреда для окружения — эти люди ему нравились, сестру и мать он уже, пожалуй, любил, да и дом… уже далеко не халупа.
Разгулявшийся темперамент спасло… вышивание. За несколько дней обережная лента для сестры была вышита и зачарована по всем новым правилам. И не только защищала и маскировала Эбби, но и следила за ее состоянием через аккуратно отделенный специальным ритуалом кусок, вставленный в медальон брата. Со временем он пополнился такими же кусочками для матери и… для Кэти. К собственному удивлению, Северус не смог оставить без внимания и защиты добрую маглу, которая стала для него практически еще одним членом семьи. С ней было легко, тепло и уютно — совсем не так, как со все более требовательной матерью и все более отдалявшимся от них отцом. Лучше было только с Эбби, но ее непоседливость порой чуть не сводила с ума. Хотя частенько именно ее детские вопросы становились причиной настоящих прорывов и открытий для брата.
«Чему, блин, нас вообще учили?!» — думал Северус, вспоминая Хогвартс.
Уровень магической Британии теперь казался ему даже не болотом, а дном огромной лужи…
17. Сердечные страсти, шпионские страсти — здрасьте... (ч.1)
Эйлин закрыла глаза от усталости и, проведя вверх по лицу ладонями, зарылась пальцами в свои волосы: голова шла кругом. Теперь она поняла, что говорила ей в Селвин-колледже одна из матерей «особенных» детей. «Быть матерью юного гения — тяжелый труд», — встало в памяти грустное лицо той женщины.
Северус… напрягал. Через пару дней после своего дня рождения, во время которого сын вел себя, как нормальный ребенок (в ее понимании, конечно), тот принес ей густо исписанную тетрадь с названием «индивидуальная образовательная траектория, ее выбор и реализация». Где семилетний ребенок мог взять такие слова, которых она еще не слышала, она не представляла. Сын же объявил, что это будет ее, Эйлин образовательный эксперимент, благодаря которому он будет продолжать учиться дома, сдавая все плановые тесты либо в определенной школе (выбрать которую должна была она сама), либо специальной комиссии (выбор уже перекладывался на мистера Далтона). И это все «в довесок» к тому, что ей нужно ежедневно готовить, проводить занятия по программе начальной школы с семью детьми и обучать магии сына и дочку!
— За что боролась, на то напоролась, — решила Эйлин. — Ох, зря я использовала все методики для Северуса еще и на Эбби… Вот вырастет и она под стать брату, что делать буду?
— Да ничего, — встрял вдруг сын. — Просто повторишь — у тебя же со мной уже все будет готово и пройдено.
— Я что, говорила вслух? — подозрительно спросила она сына.
— Очевидно же, — пожал плечами тот, но, поймав укоризненный взгляд, тут же предложил:
— Давай тебе еще укрепляющего сварю?
Когда через полчаса в дверь позвонили, и вошла Кэт с великолепным ревеневым пирогом, Эйлин неожиданно расплакалась у нее на плече:
— Кэти… ты — мое спасение… Я так устала…
Кэт тихо гладила ее по спине:
— Эйлин, дорогая… Мне совсем не трудно готовить для вас всех, всего на две порции больше. Ты же столько работаешь. Да перестань, ерунда какая… Перестань, если не хочешь, чтобы я тоже заплакала! — всхлипнула «разлучница», и Эйлин, пораженная внезапной мыслью о том, что
