ослабший Карсан был готов хотя бы немного поесть ее.
Постепенно мой шаг ускорялся. Бежать сломя голову я не мог — это могло только навредить беззащитному существу в моих руках. По сравнению с Карсом эта малышка была еще более маленькой и вялой, а в сравнении со мной она и вовсе походила на один маленький комок шерсти.
Постепенно деревья начали расступаться, а журчание воды усиливаться. Когда я все же вышел на открытую местность, покрытую множеством мелких камней, на глаза бросилась неглубокая река. Решение было принято мгновенно. Подойдя чуть ближе к реке, я сбросил со своего плеча сумку, положил на нее ребенка, плотно укутанного в тряпки, убедился в том, что она была в порядке и сразу пошел к воде. Старые изодранные ботинки пришлось бросить на берегу.
Я так уверенно вошел в воду и замер в исходной позиции, будто знал, что нужно делать. Но при этом только теперь осознал, что у меня совершенно не было плана. Как я вообще собирался поймать рыбу? Голыми руками?
Смотря на свои длинные звериные когти, я понимал, что в теории это было возможно, но человеческая натура во мне говорила, что это было глупой затеей. Продолжая вот так стоять, в сгорбленном состоянии с опущенными руками, я просто глядел в воду и думал, что же теперь мне нужно было делать.
Внезапно перед глазами что-то промелькнуло. Буквально почувствовав, что ко мне что-то приближается, я устремил свой взгляд на воду и резко опустил руки вниз. Ладонями я смог ощутить гладкую чешуйчатую поверхность, но рыба настолько быстро вывернулась из моих рук, что я так и не смог ее поймать.
«Ничего, — размышлял я, сосредоточенно продолжая следить за водой, — попробуем снова».
Мгновенно где-то в воде подо мной промелькнула еще одна рыба. На этот раз я даже не успел ухватиться за нее, а она, будто специально, просто проскочила между моих ног.
Ощутив подступавший к голове азарт, я наклонился еще ниже, улыбнулся во все зубы и затаился. Теперь оставалось только ждать.
«Что делать с ребенком после того, как я ее накормлю? Неплохо было бы узнать кто она и откуда взялась здесь. Бросать ее одну нельзя, таскаться с ней дальше — тяжко. Идеальный вариант найти ее дом и отвести обратно».
Вновь перед глазами промелькнуло нечто быстрое, извилистое. Резко опустив руки в воду, я буквально впился в свою добычу когтями. Рыба начала вертеться, словно на углях, а я, сразу подняв ее на сушу, с разворота швырнул ее на берег.
Бросок оказался сильным. Рыба со шлепком рухнула на камни и сразу обмякла, а я, смотря в ее сторону, улыбнулся еще шире и радостнее, чем раньше. Ощущение того, что у меня наконец-то получилось оттеснило все неприятные мысли. Снова повернувшись лицом к воде, я наклонился, приготовился и начал ждать.
Словить кого-то следующего было уже делом времени. Запомнив механику, я поймал так еще две рыбы, снова швырнул их в сторону берега и только потом вышел из воды сам. Только теперь, оказавшись на суши, я и ощутил какой холод стоял в округе. Возможно, чувство адреналина не позволило мне почувствовать холод воды и заставило позабыть о прохладе дня, но теперь я четко чувствовал все это каждой клеточкой тела.
Неприятно поежившись, я подобрал с земли обувь, выпрямился и посмотрел в сторону оставленных в стороне вещей. При виде меня клубок красной шерсти в тряпках встрепенулся. Проснувшийся ребенок осторожно выглянул наружу, высунув из ткани лишь свой длинный вздернутый нос.
— Привет, — с улыбкой сказал я.
Девочка не ответила, и меня не особо это задело. Оставив обувь рядом с ней, я развернулся и двинулся в сторону пойманной рыбы. Как и ожидалось, метал я практически убийственно. Вся пойманная добыча от подобных бросков погибала сразу.
Подобрав с земли наш сегодняшний ужин, я развернулся и двинулся обратно. Ребенок все это время не шевелился и продолжал изучающе смотреть на меня.
— Меня зовут Харм, — снова заговорил я. И снова мне отзывалась тишина. Примерно понимая, что сейчас должна была хотеть эта малышка, я положил между нами рыбу и спросил:
— Хочешь кушать?
— Нет, — прозвучал тихий ответ.
Наличие голоса меня уже радовало. Опустившись рядом на землю, я приподнял руку и снова спросил:
— Хочешь спать?
— Нет.
— А пить хочется?
— Нет.
Ребенок все так и не шевелился, продолжая смотреть на меня в упор. Единственное, что я мог видеть из-под многослойной груды тканей, это ее нос, мерцающие глаза и пушистые красно-белый хвост, прижатый к земле.
Понимая, что на любой мой вопрос этот чудной зверек будет отвечать «нет», я просто молча взял в руки рыбу и уставился на нее. На языке уже был этот омерзительный привкус сырого мяса. Какая-то часть меня настолько не хотела есть это, что была готова голодать, но прямо сейчас, перед ребенком, хороший пример был лучшим способом завести с ней разговор.
Глубоко вздохнув, я поднес добычу к своему лицу и жадно начал поглощать ее. Как и ожидалось, публичное поедание чего-то съедобного делало свое. Постепенно ребенок все больше раскрывался. Сначала из-под ткани вылезло все лицо, а следом и ушки. Выглядело это даже забавно. Пусть она и не хотела признаваться, но ее глаза настолько внимательно следили за едой в моих руках, будто она вот-вот готовилась броситься на меня и выхватить из моих рук рыбину.
Когда наши взгляды встретились, девочка снова укрылась с головой, а я, опустив свою добычу на землю рядом, взял еще одну рыбу и протянул ее ей.
— Я не буду шевелиться, обещаю.
Девочка приоткрыла ткани и недоверчиво посмотрела на меня.
— Просто возьми, — продолжал я, — и сядь. Хорошо?
— Ты обещал, — недоверчивым тоном прошептала она.
Я лишь кивнул.
Приподнявшись, девочка подползла ко мне, взяла рыбу из моих рук и неожиданно шмыгнула навстречу. Не успел я осознать этого, как она села
