— И сгорают планеты по щелчку пальцев, — мрачно резюмировал я.
— Ты прав, — неожиданно сказала драконесса. — Скажем так… Наиболее древние сущности поговаривают, будто в начале времен все планеты во всех вселенных были цветущими садами жизни. И сравним эту легенду с картиной настоящего.
Припомнил сколько в Солнечной системе обитаемых планет, пригодных для проживания человека.
А сколько было информации про пирамиды на Марсе, Венере, строения на Луне, более-менее пригодные для дыхания и жизни атмосферы на спутнике Европа или других планетах, но уже за пределами родной системы…
— Каждая мертвая планета — это сражение порядка и хаоса, — сказала драконесса. — И там, где нет уже жизни — сторонники Создателя проиграли.
— Я так прикинул… Наверное они не так уж сильны. Даже в моей системе лишь одна планета приспособлена для проживания людей.
— Не забывай еще и то, что не всегда ставка делалась на людей. Они — практически финал работы Создателя. Но они далеко не первые в своем роде.
Да, есть еще зеленые человечки с Нибиру.
— Подумалось мне тут, подруга дней моих суровых, — произнес я. — Что ранение твое нанесено было техникой, которую я знать не знал. Ибо демоны, которые меня обучали, предпочитали не распространяться о Лилит.
— Логично с их стороны, — хмыкнула драконесса. — Эта мегера — квинтэссенция всех домыслов и истин о демонах. Худшее их проявление. К несчастью для твоих учителей, именно она ответственна за то, что началась Последняя Война.
— Каким образом?
— Мне почем знать? — пожала плечами драконесса. — Я подобными мелочами не интересовалась. У моего племени другие приоритеты в жизни.
Еще бы знать какие.
Ну да ладно.
— Иными словами, из-за повреждения оболочки, часть моих и не только моих воспоминаний стали новой оболочкой, — пожевал губы я, мысленно делая филологический фейспалм. — И…
— Именно поэтому я тебя сразу и не прикончила, — лениво сказала драконесса. — Подумала, что ты сильнее, чем кажешься.
— Разочарование было сильным?
— Так крепко я еще не ошибалась в смертных, — призналась Эллибероут. — В бессмертных — да. Но в людях… Впрочем, может быть это шанс.
— Для чего?
— Узнаешь со временем.
— А если я хочу сейчас?
— У тебя есть эльфийка и Вестница Смерти. Устрой себе смертную разрядку и вернемся к обучению.
— Ты сейчас пошутила надо мной? — поинтересовался я. — Ты же гордый черный дракон, старейший из живущих! Благородная, высокомерная, невозмутимая, а шутишь как пятиклассник из гетто.
Драконесса посмотрела на меня невозмутимым взглядом.
— Если бы я шутила, то спросила: «Почему эльфийская Старшая Богиня за две тысячи лет так и не обзавелась пантеоном из числа высших эльфов?»
— Без понятия.
— Потому что эта сучка фригидна как скала на берегу Штормового Моря, — флегматично сказала драконесса.
Ну… Такой себе юмор.
Для посвященных.
— Не боишься, что она решит тебя проучить за подобную дерзость?
— Сама она не вмешается — правила. А вот если пришлет своих подручных… — драконесса мечтательно заулыбалась и погладила свой огромный двуручный меч. — Веселья будет мало, конечно, но это доставит ей неприятности.
Зарубка в памяти: моя драконесса не любит эльфийскую богиню.
Зарубка номер два: у эльфов гарантированно всего одна богиня.
— А теперь к нашим баранам, — решительно определил я направление беседы. — Познавательный рассказ, но я так и не понял каким образом все это поможет мне стать сильнее.
— Подумай, — предложила драконесса.
Хорошие слова…
Итак, есть оболочка, есть ядро, вероятно есть и искра. Между ними барьеры, преодоление которых весьма тяжелая штука.
Оставим в стороне то, что я могу превратиться в безумного маньяка — драконесса обещала, что такого не произойдет.
Условно поверим ей.
Но как тогда я смогу установить контакт со своей душой, если она монолитным барьером ограждена?
Думай, думай, думай…
А что, если?
— Повреждение души, — изрек я.
— Подробности своих мыслей расскажешь? — на губах драконессы появилась мечтательная улыбка.
Для чего?
Она же их читает.
Или решила сделать исключение в знак сотрудничества?
Думается мне, это хороший знак.
— Барьеры и оболочка слишком крепкие. Но моя душа была повреждена и на ней появилась заплатка из энергии родственной души — зверолюдки — и моего ядра. Я окажусь прав, если предположу, что эта конструкция не так прочна, как может показаться?
— Да, верно, — сказала драконесса. — Поэтому-то я тебя и выбрала. У тебя есть возможность стать сильнее, не затратив на это всю жизнь.
— Потому что эта «заплатка» состоит из части ядра, которая, как мы думаем, напитана божественными знаниями из искры души, — развил мысль я.
— И пока законы гармонии не возобладали над твоей душой и не привели повреждение в порядок, мы можем проникнуть сквозь барьеры и оболочку к ядру, — продолжила драконесса. — И тем самым, ты получишь в свое распоряжение знания, которые позабыл и то, что «натекло» из твоей искры.
— А может и в нее саму заглянем? — размечтался я. — И будет у меня полный комплект божественных знаний…
— Для начала — чтобы овладеть такими вещами, тебе нужно укрепить тело и подготовить сознание к своей будущей сути, — охладила мой пыл Эллибероут. — В противном случае, ты сойдешь с ума. Не знаю, понравится ли тебе быть безумным маньяком или нет, но то, что ты сотворишь, явно привлечет внимание тех, кто посильнее местных богов. Эти и без того в принципе не рассматривают тебя в качестве угрозы. Слишком ты слаб. А у них еще сильны воспоминания о той резне, которую здесь называют Последней Войной. Никому не хочется снова поучаствовать в этой заварушке. Думаю по этой причине, — она указала себе за спину, — с нами путешествует твой друг Паладин. Его Бог решил присмотреться к тебе и не влезать пока.
— А может надеется, что я стану частью его паствы, — высказал я свои предположения.
— Если ты сделаешь это, когда наберешься сил, то Аурхейм явно ждет еще одна локальная Последняя Война, — усмехнулась драконесса. — Пусть ты один и сейчас слаб, но став сильнее, если сможешь хоть немного приблизиться к своему предназначению — ты станешь опасен для всех них и имеющейся системы бытия этого Мироздания.
— Ну да, убийца Создателя и все такое, — я поморщился.
Стать сильнее, чтобы вернуться из Аурхейма не простым балластом, это, конечно приятно и греет мою душу.
Но вот та мишень, которая нацеплена на мою спину по незнанию и явно будет лишь увеличиваться пропорционально моим силам, меня не радует.
С другой стороны, если драконесса права, то я могу стать сильнее настолько, что меня не так-то просто будет уничтожить.
Быть маньяком — это не мое.
И, так подозреваю, когда я безжалостно расправился с некромантом на Земле, Геката была печальна отнюдь не потому, что я сделал это.
А потому КАК я это сделал.
Нужно быть откровенным с самим собой.
Испытал ли я удовольствие от того, что эта тварь умирала так медленно и болезненно?
О, да, было в этом что-то… будоражащее кровь.
Но, что если Геката хотела, чтобы я был Практиком, но не маньяком, как остальные?
Что если…
Что если я просто придумываю себе картинку того, как и что должно быть, не зная вообще для чего я был ей нужен?
Можно хоть до конца веков думать что она, как и Эллибероут, хотела усилить меня, сделать «правильным Практиком» или что-то в этом роде.
Но, надо мириться с фактами.
Хотела бы Геката — рассказала бы все как есть и что ей от меня надо.
Но этого не сделала.
Просто бросила меня в воду и смотрела выплыву ли.
С чего я вообще взял, что она была на моей стороне?
Если хотя бы половина из того, что сказала Эллибероут правда — у меня немало вопросов к демонам появилось.
Потому как тот подход к обучению, который я видел, больше похож именно на промышленное производство маньяков и некромантов, а не Практиков.
