В зал ввели, точнее ввезли на коляске Арнульфа. У него не было правой кисти и левой стопы.
— Назови себя, — сказал Директор.
— Арнульф, сын Бруно, из кантона Цюрих. Я отставной солдат, разведрота.
— Кто тебя нанял и в чем заключалась твоя роль?
— Меня нанял неизвестный мне человек, — начал Арнульф, — Пообещал столько, сколько я не зарабатывал и за десять лет, ползая по джунглям. Моя роль — украсть сардинского князька, а потом дождаться, когда привезут эту девку из Карфагена…
— Выбирай выражения, — сурово заявил Директор. — Тут присутствует сам Император.
— Да плевать мне на вас всех, — сказал Арнульф. — Я же все равно умру. А вас всех ненавижу. А этот сопляк обещал мне легкую смерть, если все расскажу. Вы же не нарушаете свое слово?
— Ты не знаешь некоторых вещей, солдат, — сказал Директор. — У Императора есть право отменить слово, данное другим князем. Поэтому пока оно в силе, но не зли более его Величество.
— Я понял, — сказал Арнульф внезапно охрипшим голосом. — Горло пересохло, воды дайте.
Князья недовольно зашумели. Вот ведь хам. Ишь, легкую смерть выпросил. Да на кол его!
— Что было целью этого похищения? — задал вопрос Директор.
— Они там вроде сохли друг по другу, ну вот им и организовали свиданку. Правда, их самих спросить забыли. — пожал крепкими плечами Арнульф.
— Что должно было случиться потом?
— Ну, у них же шуры-муры, поэтому ваша княжна должна была забеременеть.
— А потом?
— А потом мы с товарищем мальчишку должны были выпустить, а ее повесить. В кармане нашли бы записку. Мама, папа, так и так, этот негодяй меня обесчестил и бросил, а я удавилась от позора. Не хотела рожать ублюдка.
В зале начался крик. Даже чета Пернатых Змеев потеряла самообладание. На лицах князей и княгинь был написан неописуемый ужас. Каждый из них объявил бы войну самому Императору, случись такое с их детьми.
— Почему у вас не вышло то, что было задумано?
— Этот пацан невозможно из себя благородный, и девку ту не тронул.
— Но тогда ваш план трещал по всем швам? — уточнил Директор.
— Тогда девку поимели бы мы с Карлом. Ее в петлю, а ему пулю в висок. И оба предсмертные записки оставили бы. Мол, натворили глупостей, и жить с этим не можем. Но этого хозяин велел не допускать, потому как не тот скандал уже. И нас на половину суммы оштрафовал бы.
— Как они сбежали? — задал Директор новый вопрос.
— Да развели нас с Карлом, как детей, — ответил Арнульф. — Пацан как будто сломался, и даже плакал вроде бы по ночам. А девка рыдала белугой, и в ногах валялась. Ну, мы и повелись…
— Это же инверсия Малых Умений! — воскликнула сестра Императора, которая по совместительству была Директрисой Школы. — Какая способная девочка! Мы же это не проходим. Применять женские умения мог на уровне мастера великий Сукайя, наш первый преподаватель. Это же из его наследия. Какие молодцы!
— Что у вас с рукой и ногой? И что с вашим товарищем?
— После того, как эти двое заморочили голову моему товарищу, мальчишка его зарезал собственным ножом, — ухмыльнулся наемник. — Потом этот громила выставил в дверь труп моего товарища, и я влепил в него пулю. Девка начала голосить, как ненормальная, ну я и поверил, что убил этого сопляка. А он с пистолетом Карла меня поджидал. Руку мне отстрелил из его револьвера, чтобы обезоружить, а ногу, чтобы я не сбежал.
— У него всегда была пятерка по стрельбе, — растроганно сказал командующий Первой Сотни, утирая слезу.
— Вам есть, что добавить? — спросил Директор.
— Есть, но я не буду, — усмехнулся Арнульф. — Все еще хочу легко умереть.
— Как вы хотите умереть? — задал вопрос Директор.
— Пуля, — бросил наемник.
— Ваше пожелание будет исполнено. Увести! Следующий!
В зал ввели всколоченного человека лет сорока, худого, как щепка. Он озирался по сторонам, и был явно испуган.
— Назовите себя и свой род деятельности, — задал вопрос Директор.
— Балтасар Куяби, доктор психологии, университет Дур-Унташ. В прошлом, доктор… — ответил тот.
— За что вас выгнали с кафедры, и запретили преподавать?
— Это было недоразумение, — замялся тот. — Научный эксперимент, трагическая случайность.
— Сколько девушек погибло? — резко спросил Директор.
— Две! Но это случайность! Это же все ради науки! — заявил ученый.
— Кто вас нанял? И какова была ваша роль?
— Я не знаю имени этого человека, но он обещал мне много денег и восстановление в должности. Он сказал, что внесет крупное пожертвование в кассу Университета, и меня примут назад. Он попросил меня помочь юным родственникам. Они были влюблены, но их родители были против. Я должен был написать письма от лица юноши, чтобы девушка потеряла голову окончательно и решилась на побег. Это весьма сложно, потому что она из семьи со строгими нравами. Но, я справился!
— Вы что, гордитесь этим? — удивился Директор.
— Ну — замялся тот, — с профессиональной точки зрения, это было блестящей работой. С точки зрения закона, тут есть нюансы, конечно. Но я же не хотел ничего плохого! Я соединил два любящих сердца.
— А вам сказали, зачем вы их соединили?
— Чтобы они были счастливы, конечно! — с удивлением заявил ученый.
В зале пошли смешки. Что ж, цель была достигнута. Они соединились, и они счастливы.
— Введите следующего! — сказал Директор.
Ввели пожилого холеного человека с властным взором, которого все без исключения знали либо лично, либо заочно. Даже сейчас его окружала аура могущества и невероятного богатства.
— Назовите себя и свой род деятельности, — спросил его Директор.
— Калан Или, финансист, — сухо ответил тот.
— Вам известны обстоятельства дела. Что можете пояснить?
— Мне нечего пояснять. Я требую присутствия адвоката.
В зале начался откровенный смех.
— Подсудимый Калан Или, я вам хотел бы напомнить, что вы находитесь на съезде Великих Семей, и тут вам не городской суд, где вы привыкли решать вопросы. Говорите.
— Я ни в чем не виноват, и ничего не знаю. Если что-то и произошло, то в этом виноват мой беспутный племянник. Спрашивайте его.
— Мы его допросим в свое время. Для чего вы приобрели металлургический комбинат, месторождение железной руды и угольный разрез?
— Цена показалась мне низкой, — уверенно ответил тот.
— Вы выкупили акции с премией в тридцать процентов, — напомнил Директор.
— Я был уверен, что это предприятие принесет прибыль.
— А на чем должно было зарабатывать предприятие, купленное настолько дорого?
— Оно продавало бы железо, — издевательски ответил Калан Или. — Это знаете ли, это такой металл. Из него делают плуги, лопаты, да много еще чего.
— И оружие! — подсказал Директор.
— И оружие, — пожал плечами предприниматель.
— Почему вы нарастили запасы и производство своих оружейных заводов в то время, как у вас не было заказов? — спросил Директор.
— Спросите у руководителя завода, это было его решение, — пожал плечами купец.
— Он утверждает, что это был ваш прямой приказ.
— Он лжет!
— Сиятельные, я не вижу больше смысла тратить ваше время на этого человека. Увести. И давайте, наконец, этого самого племянника.
Ввели Фархада Или, и он с легкой улыбкой оглядывал зал. Казалось, его забавляет происходящее.
— Назовите себя и свой род деятельности, — спросил его Директор.
— Фархад Или, предприниматель.
— Вы знаете, что следствие по вашему делу завершено. Вы готовы облегчить свою участь признанием?
— Облегчить? — взвился купец. — Да моя участь уже известна, меня казнят.
— Вы можете что-то пояснить по этому делу?
— Да вы и так все уже знаете! Да, девка должна была залететь и повеситься, а этот вздыхающий по ней сопляк признался бы, что ребенок его. Он же у нас такой благородный. Ну, а папаша девки объявил бы Сардинии войну, как пить дать. И да, я считаю, что задумка была гениальной. И мне наплевать, что вы, титулованные ничтожества, по этому поводу думаете. Просто этот олух не смог переспать с бабой, которую любит, и все сорвал.
