Закрыв дверь на засов внимательно осмотрел комнату: вроде всё в порядке. Разве, что где-нибудь скрыт подземный ход? Начав простукивать стены, вскоре плюнул на это занятие. В самом деле – похоже на паранойю. Книжек в жанре готики, в детстве перечитал немало. Может, сейчас детские фантазии и проявилось?
Через полчаса в дверь поскреблись, затем настойчиво постучались. Сделал вид, что сплю.
Внезапно, что-то мягко коснулось головы, вырвав из-под опеки сна. Ощущение было родом из детства, когда мама нежно проводила рукой по моим вихрастым волосам, думая, что я сплю.
- Сынок, не спи…- послышалось мне сквозь дрёму.
- Что? А?
В слабом лунном свете, едва пробившимся сквозь зарешечённое окно что-то блеснуло.
На автомате отбил рукой. Потом ещё и ещё. Неудачный поворот кисти – из глубокого пореза закапали капли крови. Окончательно проснувшись, понял – нападение.
- Тревога!
А в ответ – тишина. Чего орёшь дурак, сам дверь на засов закрыл. Надейся на себя. Подстёгнутый злостью, наконец, смог перехватить руку неизвестного врага, вооружённого ножом. Вывернув из вражеской кисти оружие, из положения полулёжа, одарил его ударом ноги в грудь. Раздался сдавленный хрип. Воспользовавшись паузой, вскочил на ноги, прижавшись спиной к стене на другой стороне кровати.
- Млять!
Хорошо, что в девяностых, не обделил внимания фильмы ужасов. Абориген бы точно напустил в штаны. Три человеческих фигуры в просторных белых одеяниях, с распущенными чёрными волосами, размалёванными чем-то, светящимся в темноте, лицами, выглядели впечатляюще. Ха! Не на того напали! Я «Ходячие мертвецы» - все сезоны смотрел. В чертовщину не верю!
Но, средневековым зомби, на моё неверие было плевать с высокой башни. Вооружённые чем-то вроде коротких копий, напоминающих багры, они остервенело принялись тыкать меня своими ковырялками. Какое-то время, с помощью кинжала и уклонов, мне удавалось отбивать эти атаки. Потом удача мне изменила. Поручив несколько порезов и царапин, понял, что надо менять тактику. Танцы на кровати до добра не доведут.
Улучив момент, ухватил рукой копьё одного из нападавших. Пойдя по силе, потянулся вслед за дёрнувшим древко ворогом. Затем дёрнув на себя его оружие, соскочив с кровати, воткнул лезвие кинжала в его левый глаз. Схватка переместилась на пол. В тесноте, вооружённым некомпактным оружием, противникам пришлось не сладко. Перемещаясь между ними бил по наитию, не жалея, без лишних сантиментов. Рука внезапно нащупала, что мягкое. В голове мелькнул образ женской груди. Бабы, что ли? Да, по кую! Тут бы выжить! Резким ударом распластал это мягкое на две половинки. Раздался пронзительный крик. Заткнул его, воткнув лезвие в рот. Враг рухнул вниз, забирая моё оружие с собой. Следующего безжалостно ткнул сложенными вместе пальцами в горло. Затем, плотно обхватив ладонями голову, свернул шею.
В дверь яростно застучали. Запор немного поупиравшись, не выдержал и треснул. Комната наполнилась людьми. Кавалерия, как всегда, прибыла к шапочному разбору.
Подняв голову вверх прошептал:
- Спасибо, мама! Надеюсь, там, где ты сейчас тебе хорошо. Тонкий ветерок прошелестел по волосам. Неужели меня услышали? На душе, не взирая на окружающую кровь и грязь, стало легко и спокойно.
***************************************************
При свете нескольких факелов, вероломно напавшие на меня убийцы, действительно оказались женщинами. Баронесса и прислуживающие нам на пиру её служанки. Трое из них оказались мертвы, а четвёртую, после моего пинка ударившуюся головой об угол шкафа, и не участвовавшую в финальной драке, мы спешно допросили. Полученные сведения озадачили не только меня. Пожалуй, это больше в компетенции церкви. При осмотре комнаты обнаружился подземный ход, под искусно замаскированным люком в углу. Во тебе и детская паранойя. Копья нападавших, и в правду, оказались баграми. Они меня за рыбу, что-ли держали?
Утром разбудили отца Себастьяна. Он был ещё слаб, но услышав подробности, рьяно взялся за дело. Вскрыв дверь, проникли в подземелье. Там нашли несколько камер с полуживыми искалеченными заключёнными. А в самом конце, в маленькой деревянной клетке, в которой можно было только сидеть, скрючившись в три погибели, нашли настоящую баронессу. Еле живая, с полностью поседевшими волосами, она плохо осознавала окружающую реальность.
Проведя маленькое следствие, допросили уцелевшего стражника и служанку самозваной хозяйки. Сравнили с показаниями кухарки и старого привратника. Услышанное потрясало. Похоже мы обнаружили целый вертеп: настоящее ведьмино гнездо. Себастьян ликовал, чуть не подпрыгивая на одной ножке.
- Ковен! Мы нашли ковен!
Его можно было понять, наконец, в руки церкви попало то, что хоть отдалённо смахивает на реальные доказательства ведовства. До этого он имел дело с больной фантазией умалишённых и бреднями сломавшихся под пытками подследственных.
А уж после того, что мы обнаружили в замковой часовне, переубедить его стало уже невозможно. Окна в часовне были занавешены чёрной непрозрачной тканью. В середине алтаря был установлен большой крест с распятым человеческим телом. Тело было практически обнажённым, если не считать за одежду грязные обрывки засаленных тряпок, бывших когда-то облачением священника. Но, удивительное было в другом: плоть замкового падре каким-то образом скукожилась, усохнув до состояния мумии. Запаха тлена, разложения человеческого тела – не ощущалось.
- Чудо! Новый святой! – глаза нашего иезуита горели практически осязаемым огнём.
Поэтому, к остальным находкам он отнёсся совершенно спокойно. Подумаешь останки чёрного петуха, рисунок круга с каббалистическими знаками, кости от сожжённых животных… Вы, что никогда не встречались с ритуалом чёрной мессы?
Я же незаметно скривился. От всей этой опереточной мишуры веяло дешёвым фарсом. Как будто кто-то решил поиграть на суевериях бесхитростных людишек средневековья, с их до донышка зашоренным сознанием. В картину маслом, не вписывалась только ситуация с телом священника. Но, и тут могли сработать какие-нибудь неучтённые, неизвестные нам факторы. Чудо тоже может иметь разные источники происхождения. Если человек истинно верующий, то он способен на многое. Вера может проявляться по-разному. Говорят, в Киеве, в подземельях Киево-Печерской лавры до сих пор хранятся нетленные мощи монахов времён раннего средневековья.
Кристина с подружками появилась в замке пару лет назад. Барон привёз её с какого-то праздника в Кёльне. И до того не отличающийся особым благочестием и сдержанностью, после появление новой пассии он сильно изменился в худшую сторону. Если к жене он раньше относился довольно терпимо. То есть, избивал не каждый день и не до крови, то теперь бедная женщина была брошена в темницу где над ней постоянно издевались. Каждое утро он или новая хозяйка замка спускалась в темницу, чтобы насладиться мучениями своей жертвы. Когда она родила девочку, дитё отлучили от матери. Больше, она его никогда не видела. После чего баронесса стала заговариваться, повредившись в рассудке.
Доставалось и местным крестьянам. Барон не брезговал правом первой ночи, после которой невесты топились и вскрывали вены. Недовольных мужей и отцов безжалостно вешали на страх всем недовольным. Это принесло свои плоды. Однажды ночью крестьяне, собрав пожитки, поголовно покинули баронские земли.
В целом, после подведения итогов нашего доморощенного следствия, у меня сложилось убеждение, что Кристина не кто иная, как ловкая интриганка. Поставив целью укрепить своё влияние над бароном, она заморочила тому голову таинственным мистическим антуражем и запрещёнными обрядами. В чём успешно и преуспела. А то, что под раздачу попала баронесса и не в чём не повинные крестьяне, её волновало мало. Жестокий век – жестокие сердца. Учитывая, что действовала она не одна, а со сплочённой командой из кручёных девиц, можно предположить, что похожие операции дама проворачивала не впервой. Правда, с крестьянами она просчиталась – они попросту разбежались. Барон лишился источника доходов. Пришлось ему встать на опасный путь – грабить проходящие караваны. Но, для него это стало ещё интересней. Пытая и мучая пленников, он удовлетворял свои садистские инстинкты.
