парочке стоящих от меня по бокам парней, позволяя мне идти.
— Потом поговорим. — глухо произнесла она, когда я уже было настроился на небольшие профилактические зуботычины. Уговаривать меня было не надо и я змейкой проскользнул в класс где урок начался уже по проверенной схеме.
Лучше всех стрела получалась у группы собранной преподавателем — там его освоили уже 90% участников, что наводило на некоторые подозрения о том, что остальным чего то он не договаривал… С другой стороны — он и обещал им некоторые бонусы и теперь эти бонусы были ярко видны, из-за чего туда записалось еще несколько лопоухих добровольцев… А вот остальным приходилось тратить вовсе не дармовую энергию и, соответственно, отдалять прогресс своего резерва в попытках его освоить. Что также опосредованно было на руку преподавателю…
Ну, то есть всем не освоившим, кроме меня — у которого был доступ к постоянной и дармовой энергии. Полагаю, что чуть лучше себя ощущали разве что маги воздушной специализации сидящие на сквозняке — у них была хоть какая то регенерация. Остальным же было — не позавидуешь.
И тем не менее преподаватель не расстраивался и мы продолжали корпеть, время от времени «попукивая» в воздух безобидными выхлопами.
Это было обязательное условие озвученное учителем — вливать в заклинание стрелы минимальное количество энергии, чтобы оно не могло навредить никому. После чего терпеливо дождался первого нарушителя и так на него наорал, после чего сдал его куратору, чтобы тот на него наорал и подверг еще ряду жесточайших для студента взысканий, что все тут же усвоили урок и даже не пытались как то «выпендриться».
А все дело было в том, что на обычные школьные здания, почему то никто не накладывал никаких защитных заклинаний или формаций — хотя казалось бы. Защищены были лишь несколько особо важных построек, включая библиотеку и здание экспериментальной магии. Во всех же остальных зданиях, многие из которых насчитывали столетия со времени постройки, вполне можно было что то разрушить неосторожным заклинанием, после чего это что то нужно было ремонтировать ручками и за свой счет — вызывая бригаду строителей из городка, которые все и приводили в порядок.
Не знаю откуда пошло это правило, но думаю, что все дело было в экономии финансирования. И гораздо выгоднее было, если кто то из богатых студентов что то разрушал и перестраивал, а то и выстраивал что то новое в качестве извинений. Чем поддерживать разрушающиеся от времени постройки, еще и тратя на их защиту дорогостоящую энергию. Если же учащийся не был богат, то это было даже еще лучше — ведь на такого тупого и криворукого студента очень легко было навешать долгов и затем драть с него три шкуры на благо родного учебного заведения.
А после лекции меня уже ждала прерванная беседа. Подручные девчонки оттащили меня в сторону от явно нацелившегося кого нибудь попинать народа, оставив тех в легком смущении.
— Итак… Тебе нравится, что тебя вот так каждый день бьют? — спросила меня девчонка горделиво подбоченясь.
— Нет, госпожа. — признался я. Девчонка была выше меня на голову и вполне могла отпинать сама без помощи кого либо, а помощь у нее была.
— Хорошо. Тогда, от имени семьи Май, я предлагаю тебе свою помощь и защиту! — значимо произнесла девчонка, взглянув на меня как на говно.
— Нет, спасибо. — отказался я.
— Хорошо. Тогда с этого дня… Что?.. — не поняла девчонка и в очередной раз замолкла.
— Так это же вы меня и пинаете. — возмутился я, но вовремя опомнился, — Госпожа.
— Нет это не так. — отказалась она.
— Да вы. Вон тот меня вчера пинал, а эти двое позавчера. — указал я на несколько ее лакеев, стыдливо отвернувшихся в тот же момент.
— Нет это не они. — тут же отвергла мое заявление слегка покрасневшая девчонка. То ли от злости, то ли от стыда.
— Да я могу след от ноги показать! — возмутился я и указал большим пальцем себе за спину, — Можем сравнить с его ботинком.
Тут я, конечно, слегка слукавил, поскольку более менее приводил себя в порядок и такие штуки стирались автоматически. Но девчонка этого не знала и еще больше раскраснелась с некоторым раздражением посмотрев на своих прихлебателей, который попытались спрятать свои ноги с глаз долой — у них не получилось. Девчонка же сделала глубокий вдох и слегка потерла лоб.
— Ладно… — произнесла она наконец с некоторым раздражением, — От имени семьи Май мои люди больше не будут тебя бить и мы станем тебя защищать от других…
— А что за условия? — полюбопытствовал я. — Госпожа…
Получалось, что мне нужно было подписать контракт с какой то семьей Май, по которому после школы я попадаю к ним фактически в рабство, а они обязуются отдать империи все, что я тут съел и научил. Косвенным образом подтвердив мою догадку, что банкет не бесплатный.
— Нееет, спасибо, госпожа. — отказался я.
— Мы не только будем тебя защищать, но и предоставим ресурсы для развития. Семья Май богатейшая Великая Семья страны и мы имеем доступ к таким вещам, о которых остальные и не мечтали. Включая и некоторые утерянные знания. — намекнула она, но я что то засомневался. Если уж мэтр так пересрал, когда представил, что у них в библиотеке имелось некое «забытое знание», то я очень сомневался, что даже у «великих семей» имелись какие то поблажки. Вот что у императора что то есть — верил, на то он и законодатель, а у остальных — маловероятно… Не исключено, но маловероятно. Зачем бы им такое у себя хранить? Для кого?
— Нет, спасибо. — отказался я и девчонка опять онемела.
— Ты пожалеешь! — наконец нашлась она со словами. Похоже ей не часто отказывали.
— Уже жалею, госпожа. — признался я и заученно прикрыл голову и почки руками, приготовившись.
— Пожалеешь. — ткнула мне девчонка, но бить не стала, а только ушла… Все остальные тоже разошлись, удовлетворившись разыгравшимся спектаклем и бросив меня, в конце концов, одного…
Почему то… Не знаю почему, но почему то я почувствовал себя слегка растерянным и обманутым. Тем не менее, я тут же собрался и рыбкой скользнул в ближайшие кусты, занявшись уже отработанной системой «сбрасывания хвоста» и ухода от возможной погони.
Люсинда пребывала в шоке.
Никогда, никогда прежде она не чувствовала ничего подобного!
И самое главное, она никак не могла найти ошибку в своих действиях и рассуждениях. Идя шаг за шагом по своим мыслям, она не могла найти ни одной ошибки или неточности. Каждая часть плана была реализована самым верным и удачным способом. Тем не менее план в целом оказался полной катастрофой!
Этого просто не могло быть, но это было.
Люсинда даже поймала себя на том, что грызет ноготь и немедленно прекратила.
Когда же все пошло не так? Не нужно было нажимать на того паренька? Тогда как ей было предоставить ему защиту, если его и так никто не трогал? Она переусердствовала? Нет, даже «притормозила» других более рьяных своих соперников-партнеров.
Его даже по голове то и не били особо — разве что случайно. Кто же мог подумать, что он окажется настолько хрупким, что ему отобьют башку и он начнет вот так бредить?.. Какие то приемные часы… Какая то запись на прием… Секретарь у босяка из трущоб? Сама мысль об этом была настолько сюрреалистической, что Люсинда до сих пор не могла как то соотнести эти понятия вместе.
Может быть она предложила недостойные условия вступления в семью?.. Но это были царские условия для кого то выросшего в трущобах. Она могла подойти к любому человеку там и предложить тому стать слугой семьи, если он отгрызет себе руку и все что спросили бы у нее босяки это — какую из рук нужно отгрызть? Люсинда знала это совершенно точно, поскольку подобную историю ей поведал из первых рук один из ее дядюшек, искавший в свое время в трущобах острых ощущений и развлечений и вот так вот обратившийся к одному из тех кто там обитал. А уж какие истории дядюшка рассказывал об этих самых трущобах и о том, как эти животные там жили… В детстве эти истории ее очень впечатлили.
Она же ему предложила вступление вообще без каких либо условий, еще и согласилась покрыть его долги, хотя могла просто включить пункт о том, что он их отработает сам в будущем. Да многие из ее теперешних прихлебателей согласились бы стать слугами семьи, хотя и надеялись на членство!
От таких условий можно было отказаться, только если ты уже являешься членом какой то семьи со статусом выше…
— Уже являешься… — повторила Люсинда негромко и принялась
