я, — между человеком и трупным мохнатым глистом возможна прочная ментальная связь. Это… как разговаривать друг с другом, но не вслух, а мысленно.
Я постучал пальцем себя по лбу.
— Чтобы она возникла, следует соблюсти целый ряд условий. Непростых. Поэтому о ней и не догадывались раньше.
«Взвесил» в руке иллюзию.
— Я не стану грузить ваш мозг лишней информацией. Скажу только: я лично убедился в том, что создания магов не только полезны, но и очень сообразительны, хоть и не разумны. А ещё обнаружил, что они способны выполнять приказы. Представляете? Выяснил этот факт опытным путём, когда вырастил вот этого красавца.
«Ох и трепло же ты, парень, етить тебя!»
«Заткнись, старый. Не отвлекай. Потеряю мысль».
Шагнул к атаману бандитов.
— Мне пришлось вложить много труда в воспитание этого глиста, — сказал я. — Но работал я не напрасно.
Перешёл на громкий шёпот:
— Знал, что однажды зверь сослужит мне хорошую службу. И когда вы, уважаемый, с ловкостью быка в посудной лавке ворвались в мою жизнь, я понял, что время моего подопечного пришло.
Вздохнул.
— Я долго растил его, — сказал уже нормальным тоном. — Но теперь придётся и ему сослужить мне службу. Этот зверь поможет удержать в узде одного зарвавшегося бандита.
Снова кивнул.
— Да, вы правильно поняли уважаемый: я говорю о вас, товарищ Шляпа. Мой питомец теперь будет сопровождать вас повсюду. Поможет вам не совершать глупости.
Отвёл руку с иллюзией в сторону. Другой — приподнял голову атамана, чтобы тот мог смотреть мне в лицо, а не на грудь. В глазах бандита увидел своё отражение и серебристое пятно луны.
Подумал о том, что Шляпа не так молод, как мне казалось. Пожалуй, ему уже прилично за пятьдесят. Но сохранился мужик хорошо. Не иначе как, кроме «ингаляций» и «лечебных настоек», употреблял ещё и омолаживающую алхимию — я слышал о такой от Лошки. Моя бывшая продавщица считала, что в столице все женщины пили «молодящие ликсиры». Похоже: не только женщины.
Я накрыл глаз бандита ладонью.
— Это чтобы вам в глаза не попал яд.
Пояснил:
— Он не смертелен. Но может вызвать раздражение.
«Убирай иллюзию, — сказал я Мяснику. — Как только поднесу к ноздре Шляпы палец, ударь туда узкой «воздушной волной». Только не перестарайся, профессор. Струя воздуха должна быть мощной. Но чтобы пациент от неё не скопытился. Действуй, мэтр».
Воздух ворвался в нос бандитского атамана со зловещим шипением. Спина мужчины выгнулась в дугу — это, несмотря на «паралич». В глазах бандита заблестела влага.
Я похлопал Шляпу по щеке.
— Всё хорошо.
Вытер о рубаху ладонь. Поправил голову хозяина дома — чтобы смотреть ему в глаза. Подождал, пока во взгляде мужчины появятся проблески разума.
По щекам атамана скользили слёзы.
— Ну вот и замечательно, — сказал я. — Совсем не больно.
Потрепал Шляпу по щеке. Проделал это той рукой, где недавно копошилась иллюзорная тварь. Позаботился о том, чтобы мужчина заметил: моя ладонь пуста.
— Чувствую, что зверюшка довольна новым домом, — сказал я. — Вы, товарищ Шляпа, буквально созданы для глистов.
Нижние веки бандитского атамана задрожали. Вот только я не понял, почему: от ярости, от жалости к самому себе, от усталости — или от всего этого одновременно? Из ноздрей криминального авторитета струилась кровь — последствие «воздушной волны».
— Как только она обживётся, то перестанет вам мешать, уважаемый. Маги позаботились о том, чтобы глист мог изменять форму своего тела в зависимости от обстоятельств. Вы вскоре не будете ощущать его в себе — пожалуй, уже к утру. А через пару дней привыкнете и к его яду.
Я потёр подбородок — якобы, в задумчивости.
— Вот только я не советовал бы вам, уважаемый, завтра-послезавтра налегать на еду. Очень не советовал бы! Яд трупного мохнатого глиста не смертелен для человека. Но некоторые неудобства он вам все же доставит.
«Брось-ка на него «слабый живот», мэтр. С таким расчётом, чтобы плетение действовало на протяжении трёх суток. Пусть этот тип хоть несколько дней безвылазно посидит дома, на горшке. И не побеспокоит меня. Действуй».
— Самое важное, господин Шляпа: мой питомец поможет вам размышлять здраво, — сказал я. — Теперь вы будете чётко представлять последствия своих поступков.
Поправил пижаму на плечах бандита.
— Поймёте, что маги — существа с тонкой душевной ориентацией (прошу не путать их с мужеложцами). И что они не любят, когда кто-то грубо вторгается в их личную жизнь. Очень не любят. Даже если маги скрывают свои способности от окружающих. Но отказаться от своей сути они не могут.
Заглянул в глаза бандита.
— В общем, — сказал я, — если учудишь что-то похожее на сегодняшнее похищение, то капец тебе будет, Шляпа. Ты меня понял?
Смотрел на расширенные зрачки мужчины — гадал, понимает ли тот смысл моих слов.
Увидел: понимает.
— Безмерное уважение, которое я питаю к господину Шёпоту, — сказал я, — не позволяет мне просто взять и оторвать голову его «четвёртому пальцу». Поэтому мне пришлось идти усложнённым путём. Я не стану угрожать вашей жизни, уважаемый. Опять же — из уважения к вашему начальнику. Но я позаботился о полном контроле над сохранностью вашего тела.
Ухмыльнулся.
— Сейчас я продемонстрирую, что имел в виду.
Взял бандита за запястье левой руки.
Скованное «параличом» тело не сопротивлялось.
— Сегодня по вашему приказу похитили моего продавца, — сказал я. — Тем самым вы совершили в отношении меня враждебный акт: вторглись в процесс подготовки к работе моего предприятия, поставили под сомнение мою способность защитить работающих на меня людей, вынудили тратить на ваше вразумление время. И, что самое недопустимое, проявили в отношении меня неуважение.
Один за другим распрямил все пальцы на руке мужчины.
— Считаю, что не заслужил такого отношения к себе.
Поднял руку Шляпы повыше — чтобы тот видел свою кисть.
— Поэтому у меня есть прекрасный повод показать вам, уважаемый, на что способен созданный магами зверёк — тот что живёт теперь внутри вас, — сказал я. — Одна лишь моя команда…
«Действуй, мэтр».
«Паралич» вновь не помешал бандиту изобразить жертву электрического стула. Шляпа так правдиво изобразил агонию, что я заподозрил профессора Рогова в садизме.
Или это я сам вынудил мэтра выбрать именно такое плетение? А ведь лишь вообразил картину… которую Мясник воплотил в реальность. Мизинец Шляпы потемнел. И мелким порошком осыпался на лоскутное одеяло, что прикрывало
