скобяную сбегать, и то — в лавку приключение посильнее будет, если Толокнянкин поймает и начнёт опять насчёт красок новых голову дурить. Или вот, поездка в Могилёв. Само по себе перемещение в тот город уже стало привычным, но взять если конкретно эту дорогу — еду третий раз, и каждый из них не похож на другие. Впервые, вместе с папой — это было настоящее Путешествие, восхитительное и пугающее, волнующее и трудное, что усугублялось его длительностью во много дней и незнакомыми, ни разу не виданными местами вокруг. Второй раз всё вытесняли волнение о том, справлюсь ли я с дорогой и о том, что меня ждёт в конце пути. Сейчас я уверен и в себе, и в автомобиле, знаю, куда и зачем еду, дорога более-менее знакома — и появляется ощущение привычности.
Ха, сказал бы мне кто-нибудь год назад, что я буду ехать из дома до Могилёва меньше, чем за световой день, за рулём собственного авто — одного из пяти, на секундочку задуматься, собственных автомобилей, да ещё и переделан он будет моими собственными руками до неузнаваемости и, возможно, уникальности!
И правда, если задуматься — изменения едва ли не пугающие, словно тот Юра Рысюхин из мая прошлого года и я — два разных человека…
[1] Концепция взята из первой книги про приключения Манулова, в серии РОС.
[2] Ещё одно значение — «подвозить». У нас слово используется с 1913 года, но исходный смысл неизвестен.
[3] Построено в 1974 году, вступило в строй (заполнено водой) в 1978.
[4] Цундере (от слов цунцун — отвращение и дередере — влюблённость) — в японской (и не только — в мировой такого полно, просто остальные не озаботились придумыванием и популяризацией специального названия) культуре, не только аниме, как многие думают — психотип личности, для которого характерно испытывать одновременно как резко негативные, так и чрезмерно дружелюбные эмоции в отношении одного и того же персонажа. В переносном смысле часто используется в отношении лиц (или персонажей), которые пытаются скрыть свои тёплые отношения или просто заботливость за маской нарочитой грубости или цинизма, в стиле «всё равно пропадёт, так хоть этому скормить» и т.п.
Глава 10
Вернувшись за руль первой версии фургона сразу после поездки на новом, я прочувствовал разницу между ними. Новый, в сравнении с предыдущим вариантом, легче набирал и держал скорость, что дед объяснил лучшей обтекаемостью, а также меньше кренился в поворотах.
«Ну так! При той же ширине колёсной базы и корпуса высота и общая меньше, и положение центра тяжести ниже. Вот тебе и устойчивость — или, как поправили бы моряки, остойчивость».
С другой стороны — грех жаловаться, этот тоже вполне себе на уровне аппарат. Хотя, смотря с чьей точки зрения… Тут и смех, и грех: бабушка впервые решила всё же посмотреть, что я тут такого наворотил, и раскритиковала всё, что могла. Во-первых, заявила, что в «железной коробке» будет жарко и душно, надо было открытый возок делать, «как все нормальные люди», со съёмным верхом на случай дождя или холода. Мои указания на наличие вентиляции и климат-контроля отмела с порога, даже не дослушав толком:
— Баловство это всё! Видала я этот вентилятор — гоняет одну и ту же жару по кругу, только что ветерок, а толку никакого!
Попытки пояснить разницу между вентилятором и вентиляцией были вообще проигнорированы. В салоне тоже нашла несколько возможностей для «нарушения приличий», но тут уже я пропускал всё мимо ушей. Холодильник в салоне, поджав губы, всё же одобрила, но превращение части сиденья в откидной столик обозвала «недоразумением» — мол, зачем два стола? Для слуг, что ли? А больше всего, к моему удивлению, ей не понравилось наличие плитки и возможность разложить сиденья в спальные места. Второе она просто обозвала «пошлостью и развратом», отказавшись возвращаться к обсуждению, а по плитке прошлась хорошенько. Лейтмотивом было то, что уважающий себя дворянин в путешествии должен останавливаться не «под кустом с бродягами», а в приличных местах, где есть и своя кухня, и кухарка при ней. Общий же вердикт был такой:
— Надо отдать нормальному, знающему каретному мастеру в переделку. Повыкидывать лишнее и срамоту всякую, дать нормальный доступ воздуху, вообще — переделать, как положено, и будет не хуже прежнего возка, не стыдно будет людям показать!
Единственное, что ей понравилось — много места для багажа сзади. А мне стало страшно за будущее нового фургона, надо как можно быстрее забирать его отсюда, пока бабуля «из лучших побуждений» (в её, разумеется, представлении) не испортила в нём всё, что можно и половину того, что вроде как нельзя. Я, конечно, выдавил из неё обещание без меня ничего не делать, но судя по ремарке «это правильно, посмотришь, как надо, хоть сам поучишься» и с учётом характера — долго она не продержится, и как обойти (или забыть) обещание найдёт способ с лёгкостью. Так что у меня максимум дней пять на эвакуацию автомобиля.
Дорога до Червеня вообще уже казалась знакомой и привычной — путь в Викентьевку и обратно тоже через него лежал, совпадая в этой части с дорогой в Могилёв. Добирался до этого города больше, чем полтора часа, хотя по моим расчётам должен был доехать быстрее — всё же держал в среднем сорок километров в час, а расстояние от дома до въезда в этот город ровно пятьдесят. Но дед объяснил, на примерах и на пальцах, что средняя скорость в пути сильно отличается от того, что показывает стрелка спидометра большую часть времени. В частности, очень сильно просадило эту самую среднюю то, что пришлось долго и нудно пробираться через все Смолевичи, держа десять-пятнадцать километров в час, и то это уже когда разогнался мимо фабричной слободы, которую дед именует «промзона». Останавливаться в Червене не стал, а вот в Березино, который почти ровно на полпути,
