Не знаю, что с ней произошло, но первого апреля она впервые не просто поздоровалась со мной, но и решилась пригласить меня в кино. Я даже подумал, что она пошутить захотела. Все же первое апреля — день дурака. Но нет. Девушка была абсолютно серьезна.
— Ты. не хочешь? — с дрожью в голосе спросила она, когда после ее вопроса я не спешил давать ответ.
— Ну почему? Можно. Только с чего ты сейчас решилась?
— Просто захотела, — ушла она от прямого ответа. — Тогда пошли на «Ветер в лицо»? Вроде это фильм про комсомольцев. Я как раз в комсомол вступила.
— Ну давай.
Премьера фильма состоялась четвертого числа. И что я могу сказать о нем? Мне не понравилось. Сам фильм, как и большинство картин того времени — немой и черно-белый. Но это ладно, я уже привык. А вот сюжет… Молодая пара комсомольцев вместе с другими людьми, входящими в их отряд, создает коммуну и под свое жилье переоборудует здание бывшей пивной. Всем хорошо, все позитивно смотрят в будущее. Но тут у пары рождается ребенок, и они переезжают к родителям девушки. Те — мещане с собственным налаженным бытом, под который вынуждены подстраиваться молодые. Но мещанский быт им кажется удушающим. Он претит им. Настолько, что парень не выдерживает и возвращается в коммуну. Тут над городом разражается буря, которая грозит затоплением. Парень вместе с вернувшейся к нему девушкой и другими комсомольцами помогают соседней фабрике спасти ее имущество. Как было потом сказано в титрах — кадры разразившейся бури символизируют мысль, что советской молодёжи следует идти «против ветра», наперекор косности и рутины мещанского быта. Пропаганда как она есть, да еще и сделана на мой вкус топорно и неуклюже. Но это мое мнение.
Самым запоминающимся моментом в фильме для меня стала девичья ладошка, что сжимала меня, когда в кадре показывали бурю. Катя в этот миг очень переживала и даже немного испугалась.
Уже после фильма, когда я довел ее до дома, она смущенно «клюнула» меня в губы и тут же сбежала в дом. А на следующий день пусть ей и было неловко, но когда мы встретились в коридоре, уже не просто поздоровалась, а снова «клюнула» меня, но уже в щеку. Похоже, она определилась со своими чувствами, и стала действовать более решительно. Для нее. Меня же устраивали «деловые» отношения с Женей и как быть в таком разрезе с Катей я не понимал. Нужно ли мне это? Ответа не было, и пока я отпустил дело на самотек. Если что-то не устроит, тогда и буду разбираться с проблемой.
Несмотря на то, что товарищ Сталин сказал, что будет ждать меня с документами по законам о коллективизации в конце месяца, но эта встреча была перенесена, и к генсеку я попал лишь шестого апреля. Приняв от меня документы, Иосиф Виссарионович бегло их пробежал взглядом, после чего отложил на край стола и спросил:
— Товарищ Огнев, помните, что вы мне предлагали месяц назад?
— Да, конечно, — кивнул я.
Неужели что-то уже сделано? И мои идеи «пришлись ко двору»? А я уж думал, что про них забыли. Да и то, что наша встреча была отложена, насторожило меня, и вызвало опасения, что меня «списали». Перестали относиться серьезно. Но все оказалось куда хуже.
Глава 14
Апрель — июнь 1930 года
Покидал я кабинет товарища Сталина с изрядно испортившимся настроением. За дверью меня уже ждал Савинков. Его видно заранее проинструктировали, так как ни слова ни говоря он встал с дивана, на котором ждал меня, и указал рукой в коридор. Дальше он провел меня до нового кабинета, за которым меня уже ждали.
— Сергей Огнев? — оторвался от бумаг мужчина в овальных очках с тонкой оправой.
— Да, здравствуйте.
— Будем знакомы, — поднялся он из-за стола и протянул мне руку. — Ян Эрнестович.
— Сергей, — хоть меня и так уже знали, но я на автомате все равно представился.
Передо мной стоял нынешний нарком путей сообщения СССР, Ян Эрнестович Рудзутак. Мужчина сорока — пятидесяти лет, точно я не мог сказать, в теле, но не толстяк, короткие темные волосы и гладко выбритое лицо. Взгляд спокойный, не агрессивный.
Когда Иосиф Виссарионович сказал мне, что ему не только понравилась моя идея с контейнерами, но и ее будут воплощать в жизнь, я обрадовался. Но ровно до момента, когда товарищ Сталин заявил, что заниматься этим предстоит мне самому.
— Вы член партии, — объяснял мне Сталин, когда я удивился такому его решению. — Успешно разработали ряд законов, которые сейчас влияют на всю страну…
— Но ведь не один, — от удивления посмел я перебить генсека.
Тот сделал вид, что не заметил этого, и продолжил.
— Также вы занимаете должность моего секретаря-референта.
Вот тут мое удивление переросло в ох… в очень большое удивление. Это когда я эту должность занял? А почему я не в курсе?
— Ну зарплату же ты получаешь? — увидев немой вопрос на моем лице, спросил Иосиф Виссарионович. Я кивнул. — Вот! А без должности, за что ее платить?
— Так… за составление законов же…
— Да, все так. Но разве студенты занимаются этим? — хитро посмотрел на меня товарищ Сталин. — Нет! А вот для секретаря подготовка документов для их дальнейшего рассмотрения и после — одобрения, прямая обязанность. Так вот, Сергей, ты давно уже работаешь и вполне официально в Кремле. Проявил себя как старательный и ответственный работник. Дела доводишь до конца. С законами, как я понимаю, вы почти закончили?
— Не совсем. Еще месяца два нужно. Да и потом — в конце года желательно собрать всю статистику по их применению и внести при необходимости правки.
— Хорошо. Два месяца. Но ими ты и параллельно сможешь заняться. Сейчас же проработать систему перевозок в контейнерах — первостепенная задача. Ты это придумал, ты значит лучше кого-либо другого представляешь, как оно должно выглядеть в конечном итоге.
— Но… у меня же никакого опыта! С законами мне же помогают. Без помощи товарищей Жижиленко и Вышинского я бы точно не справился!
— Так и здесь тебе помогут, — тут же оборвал мои возражения Иосиф Виссарионович. — Я уже переговорил с товарищами, тебя ждут.
«А про покупку заводов и продажу заготовок, а не чистого сырья, он ничего не сказал», промелькнула у меня мысль перед тем, как я вышел за дверь.
Вот так я и оказался в кабинете Рудзутака.
— В общих чертах мне рассказали про твою идею, довольно интересно, — вернулся нарком за стол и указал мне на стул для посетителей. — Но хотелось бы услышать подробности от тебя.
— Да какие там подробности, — вздохнул я протяжно, понимая, что свободного времени у меня похоже в ближайшее время совсем не будет. — Пока только идея.
— И все же.
— Берем ящик, его размер отдельно продумать надо. В этот ящик складывается товар. Мука, крупа, овощи, да все что угодно. На ящике делается запись — что в нем, в каком количестве, когда и кем уложено. Сам ящик опечатывается так, чтобы при вскрытии было невозможно обойти эту печать, не разрушив ее. Чтобы никто не сослался на случайное повреждение — мол неудобно было перетаскивать ящик или еще что — изначально к нему приделываются ручки или отверстия под веревки. Все ящики единообразные, с учетом транспорта, на котором они будут перевозиться. Чтобы и на грузовик влезали, и в вагоны можно было их максимальное количество поставить, без пустых пространств. Как-то так.
— Рассыпчатые товары в ящиках перевозить сложно. Есть риск того, что в щели просыпаться продукт будет. И при опорожнении ящика все не высыплешь — часть на дне останется. Например, если муку или соль так перевозить, — заметил Ян Эрнестович. — А что с жидким товаром? Молоко, масло? С ними как?
— Бочки в габаритах ящика, — пожал я плечами. — А муку с солью можно в пакеты засыпать. Бумажные, — вспомнил я, что полиэтилена здесь пока нет.
Так мы и принялись обсуждать идею контейнерных перевозок. Ян Эрнестович указывал на проблемные места, а я пытался тут же найти их решение. Обсудили и материал, из которого должны создаваться контейнеры, и примерный размер, тут же пришли к выводу, что одного типа будет мало — надо как минимум ряд размеров из трех видов. Но так, чтобы они были «масштабируемы». Самый малый размер — для возможности ручной переноски. Средний — по размеру, как четыре малых. Уже для грузовиков и вагонов. И большой размер контейнера — как четыре средних, полностью занимающий платформу одного вагона. Поговорили и о сопутствующей инфраструктуре — краны для перемещения контейнеров на территории вокзалов и в порту, я вспомнил про небольшие погрузчики, которые были в моем времени. Их следовало еще разработать. Как раз недавно смотрел для статьи Михаила Ефимовича то, чем наша автомобильная промышленность богата. Да и грузоподъемные краны — хоть они и были, но в малом количестве, да и иногда их мощь могла быть избыточной. А тех же автокранов вообще еще не существовало.
