заморачивался. Поэтому именно слово «склад» тут было весьма кстати.
— Противогазы можно снять, — констатировал я, первым проверив воздух на «пригодность».
— С радостью, — буркнула рядом стоявшая Маша и тут же последовала моему примеру, а следом к ней присоединились и остальные ребята.
— Воняет, конечно… но терпимо, — буркнул Максим, слегка поморщившись.
Медленно расходясь веером по залу, мы, постоянно вертя головами и внимательно разглядывая стеллажи с уложенными на них картинами, книгами и другой раритетной утварью, невольно проникались духом этого места. Даже пробегаясь беглым взглядом по помещению, появлялось ощущение той спешки, с которой все эти вещи тут некогда были сложены. Не сказать, конечно, чтобы прям бардак, но и какой-то структурированности в этом всём наблюдать тоже не приходилось.
На первый раз было решено просто добраться до противоположной стенки, чтобы оценить и понять масштабы предстоящих «исследований». Поэтому уже через пару минут все мы оказались в конце помещения, сосредоточенными лицами упираясь в ряд стоявших вдоль стены огромных сундуков. Такой два человека не унесут точно. Правда, если они будут одарённые, то дело мигом примет совершенно иной характер.
— Это то, что я думаю? — проводя рукой по крышке одного из ящиков, с воодушевлением и лёгким восторгом в голосе произнёс Максим.
— Не знаю, — искренне признался я.
— Открываем? — с противоположного от Аверина бока, подобравшись, бросил Степан, переводя свой взгляд с сундуков на меня.
— Только осторожно, — с небольшой опаской бросил в ответ я, неуверенно протягивая руку к покрытому слоем пыли ящику, но следом же её одёрнув, решил открыть его с помощью телекинеза.
Сундук как сундук, прямоугольный с полукруглой крышкой — ничего особенного. Ни навесного замка, ни замочной скважины здесь не было, поэтому я просто взял и откинул его верхнюю часть, открывая взору присутствующих его содержимое.
— О-го!.. — приоткрыв рот от восторга, негромко воскликнула Маша.
— Золото! — хлопнув меня по плечу, добавил Максим.
— Теперь ты не бедный аристократ-оборванец, а вполне себе обеспеченный мужчина, — улыбнулся рядом Стёпа.
Стандартные двенадцатикилограммовые золотые слитки, которыми был доверху забит открытый сундук, особо ярких эмоций у меня почему-то не вызвали. Хотя… причину угадать не сложно — даже если все двенадцать остальных ящиков будут наполнены аналогичным содержимым, это будет лишь малой частью того, что смогло уцелеть от такого богатого и влиятельного рода, как Черногвардейцевы.
Впрочем, жаловаться и грустить мне всё равно было грех — очень близок тот момент, когда для развития собственного клана понадобятся большие инвестиции, и находившиеся в этом помещении ресурсы будут весьма кстати.
— Ну, знаешь ли… я вообще-то уже давно и не оборванец вовсе, — задумчиво улыбнулся я, вспоминая о работающих на меня заводах.
Но в следующую же секунду мне стало вновь грустно: один из них был недавно уничтожен Пожарскими, и мне ещё предстоит со всем этим разбираться.
Так, перебрасываясь друг с другом малозначимыми фразами, мы с друзьями открыли все оставшиеся сундуки, обнаруживая в них абсолютно одинаковую картину.
— Лёша, тут ещё меч какой-то… — внезапно донеслось от Маши, которая неожиданно быстро потеряла интерес к золоту и оставила нас одних рассматривать слитки.
— Меч? — с любопытством отозвался я.
— Ага. Красивый…
Что-то было в интонации и голосе Маши такое, отчего мы все втроём разом бросили копошиться вокруг сундуков и, развернувшись на голос подруги, тут же направились в её сторону.
Найденный Морозовой клинок обособленно висел на одной из стен в конце зала, и под слоем пыли, а также ввиду отсутствия должного освещения, изначально был едва заметен. Но пытливый взгляд подруги каким-то образом его заприметил, после чего девушка, схватив первую попавшуюся ткань с ближайшего стеллажа, принялась смахивать с меча паутину и пыль. Тряпка эта, надо сказать, была не менее пыльная, чем всё остальное вокруг, но поставленной цели Маша всё же добилась — все ключевые детали рукоятки клинка и ножен, в которые он был закрыт, проявились на свету наших фонарей, позволяя рассмотреть оружие немного детальнее.
— Будем так смотреть или снимешь? — нетерпеливо произнёс Стёпка, так же как и все здесь присутствующие, с любопытством глазевший на висевший перед нами на стене меч.
Естественно, я, ровно так же как и он, и как остальные ребята, был заинтригован, поэтому уже в следующую секунду клинок был осторожно снят с удерживающих его петель и оказался у меня в руках.
Чёрная рукоять с полукруглым навершием, на котором виднелась знакомая миниатюра с мордой ежа, переходила в искусно выполненную из металла гарду в виде лица нахмурившегося демона, изо лба которого росла пара коротких мощных рогов — именно они играли роль крестовины, защищающей в схватке кисть и пальцы орудующего этим мечом бойца. Глаза беса были изюминкой этой картины — на их место были инкрустированы два небольших тёмно-бордовых камня, свечение внутри которых намекало об их явно не декоративной роли в этом оружии.
Вытащив меч из ножен, мы смогли лицезреть ещё один камень. Третий и самый большой из них, он был вставлен в сам листовидный клинок, чуть выше закрывающего рукоять перекрестья. Тёмно-синий, с ещё более заметным свечением изнутри, он заслуживал к себе отдельного внимания, и как мне кажется, по отдельности стоил явно больше, чем весь меч и два камушка с ним вместе взятые.
Рикассо, в которое мастер инкрустировал этот камень, было довольно широким и по контуру поблескивающего синевой минерала имело целых три линии канта, искусно переплетающегося в старинные руны в двух стоявших по диагонали углах образованного ими ромба.
— Это произведение искусства… — первым нарушил тишину Стёпа, проводя пальцами по лезвию меча.
— …
Полотно клинка и его кромка были будто только что из-под руки мастера, как следует его наточившего. Ни миллиметра ржавчины, ни какого либо другого дефекта на нём мне обнаружить не удалось — меч был действительно красив и, помимо приятных глазу визуальных характеристик, не переставал быть боевым оружием. То бишь отлично держался в руке, был сбалансированным, лёгким и в то же время не ощущался бесполезной зубочисткой, на которую нельзя понадеяться в схватке. Напротив, от клинка веяло непоколебимой надёжностью, и даже более того: он, казалось, имел какую-то собственную ауру, соприкосновение с которой пока было трудно описать и даже как следует прочувствовать.
Еще пару минут мы пялились на меч, делились впечатлениями и замечаниями и передавали его друг другу в руки. После чего фаза восторга медленно спала, и ребята постепенно разошлись, решив продолжить изучать помещение
