— У меня косяков нету, — Ремезов уселся за стол. — Сам знаешь. У меня даже награды есть за безупречную службу. Свою работу я делаю.
— Насчёт наград можно договориться, — проговорил сидевший у Емельянова гость неприятным, скрипучим голосом. — Наград, грамот, даже именного оружия для братвы.
— Да и не только, — Емельянов говорил спокойно, хотя разораться он может в любой момент. — Мы тут собрались, чтобы всё мирно решить, чтобы сор из избы не выносить. Давай вот честно, Серёга, только между нами. А то выйдет наружу, вонь начнётся, а она сейчас нам ну вот вообще никак не нужна. Скоро, говорят, будет назначение нового директора, и если наша управа опять опозорится перед ним…
Он стукнул кулаком по столу и гневно выдохнул через нос.
— Это ты крышуешь краснозаводский комбинат? — напрямую спросил Емельянов, начиная кипятиться. — Или чё думаешь, зачем ко мне с Москвы прилетели с экономической контрразведки? Вот, сам генерал Кравцов пожаловал! И он тут…
— Про комбинат уже всем известно, — добавил Кравцов. — Пока мы работаем в сложных условиях, можно сказать, собираем нашу службу с нуля, многие офицеры работают на противника. Крышуют бизнес, проще говоря. И тогда поднимается вопрос, с какой стороны баррикад вы находитесь? Пока мы работаем на благо страны, вы…
Значит, приехали давить. Терять нечего, надо только протянуть время, ведь, как говорят, осталось продержаться недолго, скоро важный вопрос решится.
Интересно, спросят про пропавшие деньги Платонова или нет?
— Ну, про баррикады вопрос хороший, — медленно сказал Ремезов. — Я вот как раз из Приаргунска приехал, там моя группа на днях задержала неких Валькина и Зарипова из Москвы. Как раз тогда, когда они с братвой договаривались насчёт перевозки того самого пропавшего груза через границу в Китай, на лодках через Аргунь, контрабандой. Я уже который год этим грузом занимаюсь, и это последняя партия осталась.
— Ты чё несёшь, Серёга? — громко спросил Емельянов, с удивлением глядя то на него, то на Кравцова. — Причём здесь этот груз?
— Оба задержанных работают в департаменте экономической контрразведки в Москве, один капитан, другой лейтенант. Их там сразу видно было, что столичные. Показывали корочки, выделывались, потом признались. Раньше они работали в группе полковника Шелехова, под началом у майора Горбаня. Поехали продолжать их работу, а то груз украден, а китайцы его до сих пор не получили, хотя отвалили за него авансом десять лимонов. Вот и работают с этим теперь они. И раз в вашем департаменте так принято…
— Ты чё, Ремезов, совсем уже офонарел⁈ — рявкнул Емельянов, ударяя кулаком по столу, чуть не разбив пульт от кондиционера. — Ты как говоришь с генералом? Ты же не сопляк какой-то, ты полковник, взрослый мужик! Или что? Не нравится чё-то? Так пиши рапорт по собственному! Или уволим с позором! Вообще, на зону отправим тебя за твои делишки! Крышевать он тут комбинат вздумал! И про какой-то груз сочиняет! Давно уже всё нашли, а ты ищешь и ищешь!
— Уволить-то вы меня всегда можете, — невозмутимо произнёс Ремезов. — Просто тогда вопрос не закрытый останется, ведь про это узнали московские журналисты и теперь копают под это всё. Если я это не утрясу, то… — он развёл руками.
— Пошли покурим, — предложил Кравцов после недолгого раздумья. — И кое-что обсудим напрямую, полковник.
— Да, — согласился Емельянов, успокаиваясь и вытирая вспотевший лоб платком. — Вот, я же говорю, Серёга, мы тут все свои, из этого говна поскорее выбраться хотим, а ты выделываешься чего-то. Ты же сколько лет работаешь, сказал бы, что виноват мол, Андрей Валерьич, помоги по старой дружбе, и мы бы помогли, без вопросов. Видишь, как товарищ генерал из Москвы тебе навстречу идёт? Вот и ты не подведи.
Никаких журналистов не было, но Ремезов вспомнил, как Волков отбивался в Питере от ментовского генерала и подумал, что как раз перед назначением нового директора громкие скандалы никому не нужны.
Они же думают, что скоро директором службы назначат начальника департамента экономической контрразведки, и любая история, которая бросает тень на его репутацию, будет им в минус. А Волков говорил, что назначением директора всё может не ограничиться, потом могут поставить ещё выше. Вот и всполошился Кравцов, ведь такой провал его руководитель может не простить в этот сложный для него период.
Но идейка про журналистов хорошая, а у Волкова есть контакты, пусть поднимет. Вместе же придётся отбиваться, в случае проблем, а они уже наступили.
Ремезов с Кравцовым вышли на лестницу, которой никто не пользовался, потому что она была перекрыта между вторым и третьим этажом, и там теперь была курилка. В качестве пепельницы был погибший высохший цветок, посаженный в огромную кастрюлю. Бычки бросали прямо туда.
Здесь курили все отделы, кому не разрешали курить в кабинетах, здесь же стояли глушилки, чтобы никто ничего не подслушал из неформальных разговоров. Правда, один жучок был, его поставили сюда техники по просьбе Ремезова, и никто посторонний этого не знал.
— Давай напрямую, — тихо сказал генерал Кравцов. — Без лишнего. Тех двоих, кого ты взял на границе, подставили, это я тебе гарантирую и за них ручаюсь. Есть товарищи, которые думают, что директором назначат их человека, и я в курсе, что ты с ними ведёшь дела. Так вот, вы все ошибаетесь, а тот человек, с которого всё это пошло, вообще не в курсе ситуации. Ляпнул наугад, а вы, матёрые офицеры, ему поверили. Даже не знаю, кто вас укусил, раз так случилось.
Ремезов кивнул, но ничего не сказал.
— Хотят ещё один скандал, чтобы всё опошлить, — продолжил Кравцов. — Но ты, полковник, сделай правильный выбор, и мы тебя не забудем. Знаю же, что ты из Конторы, как и я, верно служишь своей Родине, как и я. Послужи ещё, освободи моих парней, чтобы без лишних скандалов вышло. Скажи мол, ошибка вышла, так бывает.
Он задумался.
— И про этот комбинат мы тогда забудем, что ты с ним был связан. Главное, сам туда больше не лезь, а то можно в проблемы вляпаться. Зато если всё пройдёт хорошо в июле, то в августе… вот смотрю на Емельянова, — генерал наклонился к Ремезову ближе. — И вижу, что ему на пенсию пора, не держат уже нервишки. А на его место нужен кто-то дерзкий, прорывной. Вот как ты. Подумай, полковник, но недолго. Вернёшься в кабинет, дашь ответ.
Кравцов не докурил и ушёл, бросив сигарету мимо кастрюли. Ремезов задумался, достал из кармана платок и подобрал улику. На всякий случай, вдруг пригодится.
— Сколько всего предлагает, — очень тихо произнёс он и продолжил раздумывать про себя.
Посыл понятен — освободи людей и станешь москвичам другом. Или продолжи дело до конца, и будет отставка, но это в лучшем случае. Могут завести дело, а то или вообще, устранят.
Времени продумать всё совсем не дали. Но Сергей Ремезов уже знал, что выбрать.
Глава 11
Когда закончатся 90-е, все эти бандиты никуда не денутся в одночасье. Ещё несколько лет всё будет идти по инерции, просто со временем крупные ОПГ начнут постепенно растворяться в новых временах. Какие-то банды исчезнут физически, когда их паханов убьют или посадят, какие-то начнут терять влияние и больше не будут вести деятельность на виду у всех.
Ну а некоторые успеют вовремя легализоваться, пролезть во власть или завести нужные знакомства. Так что ещё долго по телевизору, а потом и в интернете, будут мелькать бизнесмены и политики, из которых, несмотря на весь внешний лоск, часто будет вылезать старая бандитская натура.
Но по-старому уже не будет, это точно. Какие-то банды ещё будут трепыхаться до последнего, наводя страх на свои города или районы, но рано или поздно от них избавятся, и часто руку к этому будут прилагать бывшие «коллеги», кто смог адаптироваться к новым временам.
Многие банды исчезнут только под конец нулевых, а то и в десятые. Но сейчас-то 1998 год, когда братки ещё никуда не делись, жили среди нас, а многие из них будто чувствовали грядущие перемены. И если тот же Крюков с пивзавода пытался легализоваться, пролезая во власть, то другие занимались бизнесом.
