конечно ничего не изменит, но все же…
Ну и конечно же, помимо объяснительной пану Леху, отписал сестре, чтобы она сосредоточила все внимание на Хориве и Кие и тщательно отслеживала их телодвижения.
Представителей других племен из полянского союза, распихал по прочим сотням, но больше всего во вновь прибывшие, как постоянное напоминание братьям, что с ними станет, начни они вести себя неподобающим образом.
Братцы действительно усвоили урок и стали вести себя как шелковые. Казнь Щека так же весьма сильно укрепила авторитет Руса среди простых воинов. Но это понятно, воинам в походе просто жизненно важно знать, что ими командует не слюнтяй какой, а жесткий и справедливый князь.
«Тут главное не перейти грань, между суровой необходимостью и неоправданной жестокостью, когда начнешь казнить по поводу и без, — подумал он. — В последнем случае меня возненавидят и в конечном итоге порешат».
Но, к счастью, пока никто поводов для применения к ним жестких мер не давал.
Ильмера не подвела и вскоре от нее пришло письмо, правда не про действия Хорива и Кия, а про Леха. В общем писала про то, что Лех был в ярости, обещая Русу всевозможные кары.
«По его мнению, ты должен был привезти Щека на его суд и уже он должен был назначить наказание», — комментировала Ильмера.
— Ну… так-то он прав, — после некоторого раздумья согласился Рус. — Ч-черт…
Рус растер лицо ладонями. Ярость Леха он прекрасно понимал, ведь с его точки зрения, как правителя, Рус покусился на его власть, как кагана-пана в судебном плане, то есть на один из основных столпов любого правителя.
Конечно, у Руса есть статус князя похода и значит он тоже имеет право суда, но как говорится, есть нюансы. Одно дело суд над простыми воинами и совсем другое — над братом.
И все бы ничего, если бы не страхи и прочие фобии Леха относительно Руса.
«Надо бы обновить закладки, а то от такого стресса они могли и слететь…» — подумал Рус.
И тут как по заказу, а уже кончался апрель, прибыла ладья от Леха с требованием к Русу прибыть на правеж к пану.
Кочевряжиться он не стал и оставив все дела на Славяна, благо все работало как часы и угрозы вторжения ни со стороны всевозможных кочевников (лед на Азовском море уже сломался), ни со стороны ромеев можно было не опасаться. Разве что через перешеек могли хлынуть, но… с этой стороны было просто некому, по крайней мере пока. Кутригурам точно не до вторжения в Крым, несмотря на то, что они еще могли выставить достаточно воинов, чтобы смять славян. Другое дело, что даже в случае победы потери понесут такие, что они в конечном счете перестанут существовать, либо будут добиты оногурами или отступающими на запад утигурами, либо поглощены ими.
— Ты что творишь?! — взревел, ну действительно точно Лев, пан Лех, стоило только Русу появиться в «тронном» зале, куда князь вошел сразу с ладьи, попав что называется с корабля на бал. — Ты почто Щека забил плетьми до смерти?! Ты кем себя возомнил?!!
Лех продолжал еще несколько минут орать. Рус стоически переносил обвинения, не глядя на присутствующих здесь же Кия и Хорива, что уперлись в него полными ненависти взглядами.
Наконец пан Лех выдохся.
— Ну, что молчишь? Или язык проглотил? Отвечай!
— Скажи мне Лев, что ты со мной сделаешь, если я прямо здесь и сейчас пошлю тебя на уд и забыв о данных мной тебе перед богами клятв начну делать, что захочу? Захочу и самовольно нападу на… ну хоть бы какой-нибудь ромейский городок, тем самым показав всем, что ты никто и звать тебя никак. А это в свою очередь спровоцирует ответный рейд ромеев на ближайшее к их границе славянские племена, что вылилось бы в тысячи убитых ни в чем неповинных людей и сотни угнанных в рабство. Как бы ты меня за такое наказал?
Лех только зубами скрежетнул.
— То-то и оно брат. Вот и Щек поклялся мне, что будет выполнять мои приказы и тут же наплевал на свою клятву. И я его осудил как князь похода. Так в чем проблема брат?
— Ты осудил его слишком жетско! — порывисто шагнул у Русу Кий встав в двух шагах от него и пыхтя словно взбешенный бык соответствующим образом склонив голову, глядя исподлобья покрасневшими глазами, за что по совокупности, собственно, и получил свое прозвище Бык. — Мог согласиться на изгнание, но ты настаивал именно на смерти!
— Щек мог навлечь на нас большие неприятности…
— Этого мы не знаем, и даже если так, то жрецы бы смогли умилостивить богов богатыми дарами и жертвами! — вставил уже Хорив.
— Да при чем тут милость или не милость богов?! — взорвался в ответ Рус, коего приводила в бешенство сама концепция возможности откупиться от богов какими-то цацками.
Вот и в девяностые те же бандиты задумавшись о душе под тяжестью грехов строили церквушки. Классический способ откупа. Нет чтобы сиротам помочь или старикам, что едва сводили концы с концами и просили милостыню, да по помойкам шарились…
От такого поворота со стороны Руса братья даже несколько оторопели и отшагнули от него назад, словно боясь, что их запачкает грязь богохульства.
— Но как же?.. Ты же сам… — сбиваясь пробормотал Хорив, самый младший из братьев с прозвищем Хорек.
— Что сам? Падет на нас гнев богов или не падет это действительно зависит от богов, но есть и такое, что от них никак не зависит, а только от нас. Не сумей я снова договориться с местными степняками и они наверняка объединились бы с аланами и нас бы разбили объединенным войском в пух и прах. Ну или мы сбежали бы из Крыма вперед собственного визга и все! Понимаете?! Все! Или вы думали, что я в Крым по своей прихоти пошел?! Обычный набег за барахлом дешёвым?! Так вот, это не так! Этот поход напрямую связан с предстоящим Исходом! В итоге я не смог бы добыть железа в нужном нам количестве! Вы это понять можете?!! Вы можете осознать своими тупыми бошками, что если не будет в достаточном количестве железа, то у нас не будет в нужном количестве доспехов и оружия, а это значит, что когда начнется Исход и мы войдем в земли балтов, то будем нести большие потери из-за того, что в нас будут лететь
