— Отпусти его, вашество, пусть гной сплёвывает вот в кринку.
Ужас, это сколько же скверны в человеке. Там чуть не литровая чашка была, так полностью заполнилась. Ладно, треть — это слёзы отца Ираклия. Но остальное гной и кровь порченная. Даже смотрится теперь эта кринка жутко, а ещё запах, будто кто во рту у святого отца сдох не своей смертью.
— Будем рвать не дожидаясь перитонита? А нет в роте же. Периостита. Вот поживёшь с медиком и всякие неприятные термины выучишь. Пульпит должно быть у святого отца.
— Я не хвятой …Я мах … нах … бахюхка.
— Вы мах-нах батюшка? Так бы сразу и сказали. Святой батюшка. Вам надо зуб удалять. Я не император Пётр Первый, потому не смогу. Сам крови боюсь … Нда?! Невинной. Утром отвезу вас в Подольск. Что полегчало?
— Похехшало.
— Отец Ираклий, вот ещё отварчику глотните, рот прополощите. Не пейте. — Василиса Преблудная подала отцу Ираклию другой кувшин.
Попа утром к врачу Брехт отвёз и тому зуб немецкий эскулап вырвал. Подозрительно на графа косясь.
— Хто делать операций?
— Хедьма! — хором ответили.
Брехт к попику не просто так приезжал. Он на сто процентов был уверен, что объяснить русским языком упёртым крестьянам, что спорынья это страшенный яд не удастся. Надумал прибегнуть к божьей помощи. А там богу самому помощь требуется.
— Чада мои! — отец Ираклий оглядел зло собравшихся крестьян.
Событие тридцать восьмое
— А знаете ли вы, братья и сестры мои, что враг рода человеческого хитёр и может обличья всякие принимать? Хитёр диавол, ох, хитёр. Может всяку личину принять, даже животным каким обернуться али человеком. Как же отличить нам его? Как вывести на чистую воду? — отец Ираклий прошёлся вдоль первого ряда, глазами сверкающими на християн зыркая.
Остановился напротив председателя артели «Свободный труд» Осипа Скворца и навис над ним. Осип вжался в скамью и стал ниже ростом даже, чем сидевший рядом Савёл, самый маленький и щуплый мужичок в Студенцах.
— Не буду пытать я вас! — Возвысил голос отец Ираклий. — Скажу. Только не говорите потом, что не слышали. Рога! У диавола завсегда рога видны. Во что бы он не перекинулся, а рога видны. Господь наш всемогущий наградил его рогами и потому не может враг рода человечьего их скрыть. Вылезут завсегда.
Поп снова прошёлся вдоль сидевших на передней лавке артельщиков. На этот раз остановился напротив Савёла. Тот троекратно перекрестился. Словно уже увидел рога эти самые.
— Как думаешь, Савелий, а каковы размеры рогов могут быть?
— И вон, оне … либо … А оне … надоть могёт …
— Вот и видно, что не веришь ты во всемогущество Господа нашего! — припечатал его к месту отец Ираклий.
Пётр Христианович смотрел за действом и прямо аплодировал мысленно, какой актёр пропадает. Даже Немирович с Данченко бы поверили.
— Скажу я вам чада, что любого размера быть могут те рога, но одного у них не отнять — они черны и кривы. А ел ли ты хлеб сегодня, Савелий?
— Грешен батюшка! — бухнулся на колени впечатлительный Савёл.
— Хорошо, что понимаешь, что грешен. А теперь я скажу, в чём. Были в зёрнах ржи, что ты смолол на муку рожки чёрные? — Батюшка отошёл от закрестившегося без устали Савёла и осмотрел всю паству.
— Что скажите чада, а у вас были черные рога диавола в зёрнах хлебных?! — народ икнул, все тридцать восемь человек и даже Матрёна с Василисой Преблудной и бывшей кухаркой графа Павла Андреевича Ефимовского Зинаидой Фроловной, которая теперь и кашу детям в полевой кухне готовила.
— Неужто …
— Ужто!!! Ужто! Его козни. Диавола. Вот скажи Матвей, что у тебя с женой в прошлое лето случилось?
— Раньше времени … родила ребёночка … мёртвого …— Мужик в добротном таком тулупе перекрестился.
— Вот. А всё потому, что не перебрала зёрна ржи и вместе с хлебом, богом данным, в пищу вашу попали рога нечистого!
— А скажи, Прохор, что с твоей матерью было седмицу назад?
— Кожа на ногах горела, словно обожгла чем. А ведь зима, да и не вставала почти с лавки, ноги мертвееют.
— Вот. И это от него проклятого. От диавола. Тоже не перебираете зерна, не отделяете их от рогов нечистого.
— А ты сам Осип, что говорил месяц назад про жену.
— Крючило её, словно кто вселился …
— Вот, а я тебе что сказал. Что это всё от диавола, а ты думал свечкой откупиться. Тоже зерно не перебираете.
— Тихон, а что было в прошлом годе с Зорькой твоей?
— Выкидыш батюшка. Рано телёночка принесла, издох. Слабенький уродился.
— Так ты ведь и её, сам мне говорил, рожью подкармливал — болтушкой из муки. И тоже не перебирал. Господь он всеведущ и всевидящ, он видит с небес, что ленитесь вы перебирать те зёрна, что он вам послал, и наказал вас за лень вашу. Говорю вам, что многие болезни и несчастия от того, что диавол в пищу вам рога свои подмешал и ведь могли от них избавиться, перебрать зерно перед помолом, детишки мигом бы спроворили, так нет. Лень!!! Именно на неё диавол и понадеялся, вас искушая, и не прогадал. Отлучу от церкви если впредь не будете зёрна от рогов диавольских очищать перед тем как смолоть, або скотине дать.
— Так … — начал приподниматься председатель.
— Да. — Вот эту часть Брехт отдельно с отцом Ираклием репетировал. — Да, если посадить вместе с семенами рога диавола, то рога и уродятся. Нельзя это зло в землю кидать, оскверняя её. Перебрать нужно семя перед посадкой. — Поп повернулся к стоящему у него за спиной графу Витгенштейну. — Вот на што хозяин ваш латинянин, а и то ближе к богу. Он-то перебрал всё зерно, что сеять надумал. А вас Сатана искушает, лень вам. Ленью сердца ваши оплёл. Отлучу от церкви, коли будете землю богом нам данную скверной бесовской заражать.
Сильно. Ай, да Брехт, ай, да ссукин сын. Такую аферу замутил. Сначала хотел артельщикам лекцию прочитать про вред спорыньи, но решил испытать её силу на поварихе Зинаиде Фроловне и ни малейшего отклика не заметил. Так и продолжила детей кормить заражённым спорыньёй зерном.
— Да, разве можно выбрасывать, тут, чай, четверть зёрен така.
Конечно. Пусть дети травятся. Думал, как достучаться до своих крестьян хотя бы, и ничего не приходило в голову. Запретить и проверять, так уедет через пару месяцев и всё вернётся на круги своя. Вот, придумал ход с отцом Ираклием. Обсказал ему всё про спорынью, привёл признаки болезни и её последствия. Поп, конечно, не поверил. Вот тогда про рога диавола и пришла мысль. В неё батюшка почти поверил, а обещание собрать попу новый дом, взамен его полуразвалившейся землянки, окончательно убедила служителя господа, что проклятый латинянин истинную правду глаголет. Может ведь Господь, если захочет, и в уста латинян слово божие вложить.
Событие тридцать девятое
После такой проповеди говорить сложно. Люди в просрации. Не, не ошибка в слове. Правильно написано. Очень верующим людям непререкаемый авторитет заявляет, что они ежедневно поедают рога диавола, да ещё и объясняет, что все их болезни и прочие несчастья именно от этого. Особо впечатлительные вполне могут обделаться. Как жить дальше. И сейчас говорить, что глубокая вспашка, на двадцать сантиметров может почти полностью уничтожить попавшую в почву спорынью, по крайней мере, не умно. Но если не рассказать о простейших методах борьбы, без всякой химии, то бесполезной окажется вся его затея. Да, зерно переберут и будут есть только чистое. Там конечно уже полно спор, но всё же меньше чем в этих самых чёрных рожках. Но что произойдёт на следующий год. Они посеют перебранное зерно, а с сорняков и из почвы споры всё равно попадут на колосья и опять рожки появятся. И крестьяне придут к отцу Ираклию и спросят, какого мол хера, мы перебрали, а чёрные рожки диавола всё одно в зерне есть и много есть. Нужен комплексный подход. Нужно пятиполье, как и с овсюгом, нужна глубокая вспашка. Нужно выкашивать все сорняки по периметру поля. Нужно собирать на семена рожь или пшеницу с центра участка, а не с края. И вообще края желательно той же картошкоой засадить. А ещё нужно забухивать несколько лет в почву огромное количество навоза, спорынья не переносит подкормку почвы азотными удобрениями, ну, а сейчас кроме навоза другого азотного удобрения нет.
