отмазать, если кого воскрешать придется, а вышло…
— Тут уж прости, — повинился бывший следователь. — Очень уж стремительно все случилось. Не успел вмешаться. Но все даже лучше вышло. Сработала палка? Так ведь?
— Сработала! — согласился некромант.
— И разряд тебе новый дали?
— Дали.
— И в дружину зачислили! — подвел итог довольный Володя.
— Еще не зачислили, — возразил, больше для порядка, Прошка. — Документы оформляют.
— Бюрократия, — пожал плечами инквизитор. — Никак изжить не получается. Тут вот что… — как будто спохватившись, он огляделся по сторонам. — Где твой этот конюх?
— Спит где-то! — предположил Прошка и прислушался. Из дальнего конца конюшни донесся храп.
— Вот и славно! — заметил Володя. — Разговор есть. Пойдем на улицу потолкуем.
— А если увидит кто? — забеспокоился некромант. — Сам говоришь, ни к чему, чтобы нас вместе видели.
— Да кто увидит? Это тебе не Москва-сити. Тут у нас ночью хоть глаз выколи. Пойдем.
На улице было свежо. Невесть откуда взявшийся ледяной ветерок сбивал с Прошки остатки хмеля. Когда отошли от конюшни на приличное расстояние, Володя заговорил:
— Значит так, — сообщил он. — Сегодня у батюшки-царя совещание было. Секретное. — он огляделся по сторонам, как будто боялся, что их могут услышать. — Решение очень важное принято. С тобой напрямую связанное.
— Со мной? — удивился Прошка. Он никак не ожидал, что его персону будут обсуждать на самом высоком государственном уровне. Хотя, чего удивляться? Не каждый день чуть не половину войска оживляют. — Надеюсь, казнить не собираетесь? — поинтересовался некромант.
— Тебя теперь не то, что казнить, беречь, как синицу ока велено, — инквизитор улыбнулся. — Действующими некромантами не разбрасываются. И вот еще что… Решили на Кощея войной идти. Ты про Кощея слышал?
— Это про того у которого игла в яйце? — предположил Прошка.
— На счет яиц, подробностей не имеется, — заметил Володя. — Но то, что он бессмертный — это факт. С ним еще прадед нашего царя-батюшки тягался.
— И как?
— С переменным успехом.
Дунул ветерок, и запахло экскрементами.
— К речке подходим! — заметил инквизитор. — Давай в обратную сторону?
Пошли обратно.
— Так вот этот Кощей, — продолжал вещать Володя. — Собрал у себя рогатых. Это племя такое воинственное.
— Видел! — закивал Прошка, вспомнив, как оживил одного из них в лесу.
— И теперь душит нас севера. И главное… — инквизитор на мгновение замолк, пытаясь подобрать нужные слова. — Что бессмертные они. Все… То есть Кощей, чуть что оживляет. Он тоже некромант. Вникаешь? Думали, что последний…
— А тут появился я! — от ощущения собственной значимости у Прошки закружилась голова. — И мы теперь можем…
— Именно! — согласился Володя. — Мы теперь можем с Кощеем на равных бодаться.
Прошка непроизвольно растянул губы в улыбке. Радужные перспективы замаячили на горизонте: богатство, собственный терем, можно будет даже пару магазинчиков открыть для пассивного дохода. А главное — Марьяна! Уж теперь то она точно отказать не сможет. Кто откажет высокому государственному чиновнику некроманту царя-батюшки?
С небес на землю Прошку приземлил инквизитор Володя:
— Только вот одна проблемка имеется, — сообщил он. — Грохнуть тебя попытаются, к гадалке не ходи. Весть о твоих талантах по округе разнеслась. Наши язык за зубами хранить не умеют. Так что ты теперь для Кощея и его агентов — цель номер один.
— И много у него агентов? — поинтересовался ошарашенный Прошка.
— А бог его знает, — пожал плечами инквизитор. — Надо думать, что имеются. Как без них?
Прошка почесал голову.
— И что делать будем? Только не говори, что в жабу меня превратим для конспирации.
— В жабу тебя превращать нельзя. А ну как дар твой с колдовством выйдет?
— Да какой там дар? — запротестовал Прошка. — Это все жезл этот. Вот, — он выудил из-за пазухи полосатую палку. — Она все. Да с ней любой дурак справиться. А я что? На! Возьми!
— Нет, нет, и не уговаривай! — отмахнулся Володя. — Не мы выбираем жезл, а жезл выбирает нас! К тому же я слышал… — инквизитор заговорил шепотом. — Что от этой палки того… На пол шестого… И волосы выпадают!
— Да это я выдумал! — чуть не завопил Прошка, но инквизитор на него цыкнул.
— Соображай, Прохор Палыч, кто ты с жезлом, и кто без него. С ним — важная государственная фигура. Пусть пока и с низким разрядом. А без него так… Мешок с потрохами.
На последнее замечание следовало обидеться, но мысли у Прошки были заняты другим. А именно тем, как сохранить собственную шкуру в неприкосновенности.
— И что ты предлагаешь? — изрек он, угомонившись. — Как жить дальше?
— Так и живи, — кивнул инквизитор. — Поход на зиму назначен. Как лед станет. Это чтобы по реке идти, да водяному за транзит не платить. Жадная сволочь. И выпить любит.
— Это да! — согласился Прошка, вспомнив свою встречу с морским чудищем.
— К этому времени, — продолжал инквизитор. — Ты должен стать воином от бога. Мы тебя к новичкам определим. Научат в дружине и мечом махать, и на коне скакать. Доспехи сладим самые лучшие. Легкие и прочные, чтобы не каждая стрела брала. И тогда, бог даст, не сгинешь, когда на Кощея пойдете… Ты-то в числе первых будешь с палкой своей. Чуть дружинника порубят, ты тут как тут. Вник?
Звучало не очень оптимистично. С другой стороны, большого выбора у Прошки не было. Если верить Володе, охота за ним или уже началась, или начнется в скором времени.
— И кончай эти глупости! Попойки бесконечные, драки эти твои… — продолжал душеспасительную беседу инквизитор. — Плохо закончится может. Еще не хватало по глупости перо под ребро получить.
Прошка понял, что Володя намекает на конфликт с гномом и поразился тому, насколько хорошо проинформирован инквизитор обо всем, что происходит в городе. Одно слово «Следак».
«Пожалуй» — решил он. — «Следует держаться к этому парню поближе. Далеко пойдет!»
— Володь, я тут спросить хотел, — Прошка решил задать давно интересующий его вопрос. — Там на суде чего между вами статую поставили?
Инквизитор улыбнулся.
— А ты думаешь, царь-батюшка сам судить будет? Других дел у него нет? С одной стороны — суд царский. Потому он должен присутствовать. С другой — на всех вас времени и сил не напасешься. Вот и выкрутились, как могли. Посадили статую вместо государя. Правда, как живой?
— Правда! — согласился Прошка. — Слушай, а какой он, царь батюшка?
— Вот, получишь седьмой разряд, узнаешь. Лично тебя к нему на прием приведу. Обещаю!
На том и порешили. А утром должна была начаться новая жизнь. Служба в дружине. Но за Прошкой, по какой-то причине, не пришли. И через день тоже. Все это время он жил в конюшне. С Евкарпием нарочито был молчалив и сдержан. Во-первых, жива была обида за то, что тот заложил его воеводе
