— Товарищ Климов! — начала Запольская, строго сверкая очками. — А как ваши обязательства не нарушать права и свободы народа, и не ущемлять революционные завоевания, согласуются с многочисленными расстрелами в городе?
— Вы о расстрелах бандитов, товарищ Запольская? — уточнил Климов, и после кивка собеседницы продолжал: — А что с ними делать? Позволить дальше разбойничать, грабить, убивать, насиловать?
— Вы искажаете мои слова! Я этого не предлагаю! — возмутилась Запольская. — Но неужели нет каких-то других способов обезопасить общество от преступности? Революция отменила смертную казнь, это одно из революционных завоеваний...
— Правда? — удивился Михаил, — Вроде Временное правительство её восстановило? Да, на фронте, я помню. Но стараниями большевиков и белогвардейцев, разжигающих междоусобицу, у нас сейчас практически везде фронт. Вы ведь имеете дело с рабочими. Они выражают какое-то недовольство расстрелами бандитов? Ну вот, сами подтверждаете, что нет. Другие горожане тоже не возражают. Можете спросить у моих новых знакомых, контрабандистов, они везде бывают, подтвердят, что бандиты всем нормальным людям в городе надоели, и их никому не жалко. Вспомните, как недавно на площади родственники жертв бандитизма растерзали схваченных разбойников. В Синематографах до сих пор очереди на просмотр снятой тогда фильмы. По мне — гуманнее расстрелять. Да и в городе стало спокойно и безопасно. Не как при Владе Цепеше в соседней Румынии, конечно, девственница с корзиной золота ещё не может гулять по ночам. Но нам есть куда стремиться. Людей явно больше устраивает как сейчас, чем как было месяц назад. Разве мы, как социалисты, не должны считаться с настроем народных масс? Как говорится: Salus populi — suprema lex. Что в переводе на русский означает: Благо народа — высший закон. И потом, куда девать этих подонков? Запереть в тюрьму? А вдруг их оттуда кто-то выпустит, как после Февраля? И они опять возьмутся за прежнее? Каторги уже нет, в Сибирь не пошлёшь. Да и кто их ловить будет? Для этого ведь умения и опыт нужны. Старую полицию в Феврале разогнали. Милицию Временных тоже разогнали. Да она и не умела ничего. КОП только приступил к работе, и там в основном неопытная молодёжь. Приходится привлекать на помощь солдат, а у них после нескольких лет на фронте психология специфичная: Попался преступник на горячем, не рухнул сразу мордой в землю и с руками на голове — пуля без разговоров. Впрочем, это меры временные, из-за чрезвычайной ситуации. Вскоре бандитов будут судить трибуналы выбранные из рабочих и других трудящихся...
— Товарищ Климов, — смешалась Запольская, — но ведь большинство преступников — тоже из народных масс! На путь преступлений их толкнул антинародный режим самодержавия! В свободном обществе, при власти народа, многие из них смогут стать честными людьми, и без всяких расстрелов!
— Так я разве против, Софья Игнатьевна? — спокойно отозвался Климов. — Пусть становятся. Тогда и расстрелов не будет...
На это ни Запольская, ни другие меньшевики, ничего возразить не сумели, и быстро откланялись.
«Ну что же, — подумал Михаил после их ухода, — с паршивой овцы, как говорится, хоть шерсти клок. Хотя, с меньшевиков досталось больше. Помимо образования рабочих масс, они в профсоюзах будут держать в узде местных буржуев, у которых не будет обид на власть, ведь не её требования они будут исполнять, а своих работников. При этом, в отличие от большевиков, вроде той же Бош или Юдовского или даже Мехлиса, травоядные меньшевики не будут так сильно пугать буржуа, вроде того же Анатры Артура Анатольевича, которого мне надо привлечь с его авиазаводом. Еропланов понадобится много. Целый день, пока стемнеет — самолёты. Ну а девушки? А девушки потом!»
18
Пригласил Климов сербского генерала Живковича.
— Вы ведь понимаете, что после вашей помощи мне, англичане с французами на вас очень обижены? Наверняка ваш корпус станут кидать в самые опасные места и потери будут просто неимоверно высоки.
— Понимаю, но иначе мы поступить не могли.
— За это я вам благодарен…
— Что до мести англичан, то я надеюсь на наше командование, что убережёт нас от подобной участи.
— Но решатся ли? Англичане мстительны… могут надавить на ваше командование, пригрозив сократить поставки вооружения, или что еще хуже — обойти с трофеями и не дать вам построить Великую Сербию.
Генерал Живкович хмуро кивнул.
— Да, такой риск есть… Но к чему вы завели этот разговор?
— К тому, что англичане вас — сербов в любом случае обманут, как с самого начала решили обмануть итальянцев и нас. Вы получите самый минимум, что никак не окупит понесенных вами жертв.
— Вы хотите что-то предложить?
— Да. Я предлагаю вам пока отсидеться на Кавказском фронте, сдерживая турок, а когда дело дойдет до десанта в Проливах, перебросить на Балканы.
— А вы собираетесь атаковать проливы?! — удивился Живкович.
Ну да, иметь сейчас такие планы имея под контролем лишь один город, это… сильно.
— Понимаю ваше удивление, но я все-таки сейчас один из самых сильных игроков в этой партии и стану только еще сильнее, если раньше не убьют. Так что я обещаю вам поддержку как на дипломатической арене, так и добровольцами в расширении Сербии с включением в ее состав Боснии, Герцеговины, Краины, сербских частей Баната, Славонии, северные и западные части Македонии, остальное Болгарам, Сербия получит компенсацию в восточной Банате. Но это все при условии отказа от Хорватии и Словении.
Генерал насупился, видимо сербы очень рассчитывали взять под контроль и эти территории.
— Поймите, не нужны они вам. Вспомните Франковцев — этих сторонников националистической Хорватской Партии Права, что враждебны сербам, и погромы сербов в тех местах. Они и после присоединения не уймутся, считая себя чистопородными европейцами, а вас варварами, как поляки и финны считают нас. И с радостью будут помогать любым вашим врагам. Пусть лучше остаются под мадьярами, или швабами, или итальянцами — кому там ближе. В Сербии должно быть всё сербское, а прочего — только необходимый минимум, там где иначе нельзя.
Где собирался Климов брать добровольцев? А из «белых», всех этих монархистов и прочих, что не согласятся с социал-демократическими принципами жизни. Таких много. По оценке Михаила, больше двухсот тысяч наберется, а то и все триста. Так что вместо Китая, куда значительная часть утекла после поражения в гражданской, в Сербию их лучше отправить.
— Хм-м… Это нужно хорошо обдумать.
— Конечно.
Еще с кем решил поговорить на глобальные цели, это с евреями из партии «Поалей Цион».
Вопреки ожиданиям, пришли вполне себе цивильно выглядящие люди числом с полдюжины средних лет и лишь парочку можно было отнести к пожилым, а не пейсатые старцы. Для начала Климов объяснил им ситуацию со слухами.
— Как видите, ничего против вашего народа как такового я не имею, более того, хочу с вами договориться ко всеобщей выгоде.
— Это о чем же?
— Как я знаю, значительная часть вашего народа страстно желает обрести свое государство, точнее возродить его. Англичане обещали вам «Еврейский очаг» в Палестине, но в итоге вас обманут, не нужны вы там им. Они всех обманули. Но даже если вдруг сдержат слово, то все равно поддержка от двух государств, гораздо лучше, чем от одного.
— И чем же вы хотите нас поддержать?
— Да хотя бы оружием и нормальным обучением боевых отрядов современным способам ведения войны, а повоевать вам в Палестине придется изрядно, арабы вам так просто жить не дадут, ну и просто помощью на дипломатическом уровне. А здесь я избавлю евреев от всякой самостийной сволоты призывающей к погромам.
— И что взамен?
— Вы помогаете мне своей агентурной сетью в бывшей черте оседлости в первую очередь информационным сопровождением, то есть ваши люди станут моими глазами и ушами. Распространяете по Росси программы СДПР и подробного рассказа о наведении порядка РОДом в Одессе. И возможно потребуется провести несколько силовых акций. Мост там взорвать или провода обрезать, ничего серьезно в общем-то.
