Варя, теперь у её девочки-служанки было больше вещей, чем у неё самой.
— Леди Варна, — недовольно поторопил её Огост. — Надо поспешить, до дворца путь не близок.
— Подождите, я думаю, что я должна написать фойне Хортэе договор о передаче её дочери в услужении, это правила Серебристого Леса, — сказала ему Варя. Ей пришла в голову одна мысль насчёт послания через магическую почту.
— Договор? — шепнула Хортэя, покосившись на Огоста.
— Вы же умеете читать на р… старшей речи? — спросила Варя, но к её сожалению Хортэя лишь покачала головой. — Ну, а цифры знаете?
— Да, цифры тайнописи я знаю, — кивнула фойна.
— Тогда отправите в Серебристый Лес эти цифры, — и она записала показания координат с наруча, обвела их, а потом приписала по-русски, что её забирают в Айнапу в гарем местного короля. — Ваш маг отказал мне в отправлении сообщения с названием этой страны, — Варя поостереглась называть слово «Икена» при Огосте, — так что, надеюсь, его не насторожит другое сообщение через некоторое время. Надеюсь, вы придумаете что-нибудь. Если сюда прибудут наши, то покажете им записку или скажете, где я.
— Спасибо за договор, леди Варна, — поклонилась Хортэя, забирая бумагу и складывая её за пазуху. — Теперь я буду знать, что моя дочь в надёжных руках.
— Доброго дня, фойна, — кивнула Варя, и они вышли из дома.
Огост задумчиво посмотрел на более-менее опрятно выглядевшую Лину.
— Похоже, что не врут, будто народ эльдар чувствуют себе подобных.
— Про нас много что не врут, — усмехнулась Варя, усаживаясь в подогнанную карету. Внутри оказалось довольно просторно: она смогла ехать, свободно поставив ноги. Внутри уже стоял её сундучок с вещами. Когда они тронулись, Варя даже не поняла, что уже поехали — настолько плавно это было, она даже подумала, что дорога какая-то очень хорошая, а не брусчатка. Но, выглянув в окно, она поняла, что едут они по обычной дороге, просто, видимо, в карете установлено что-то, чтобы не трясло, как показывали в фильмах. Когда Варя ездила с классом в Эрмитаж, там говорили, что рессоры на каретах изобрели только в начале девятнадцатого века, а до этого времени на Руси предпочитали санные кареты и лишь зимой куда-то далеко ездили — как раз из-за невыносимой тряски.
— Чем это пахнет? — выглянула из кареты Варя, учуяв запах чебуреков, от которых даже у неё появилась слюна, а живот Лины так и вовсе громко урчал от голода. — Огост, купите еды. Хочется есть.
Посланник короля не стал с ней спорить, и через пять минут у них организовался маленький пир, после которого Лина сразу уснула, свернувшись калачиком в ногах Вари. Она же от нечего делать стала осматриваться. Стены были как будто из мэллорна — на потолке похожее переплетение ветвей. Внезапно Варя заметила знакомый значок, который при нажатии открыл…
— Боже! Не верю своему счастью! — тихо воскликнула она, прикрыв рот, опасаясь разбудить спящую Лину.
На корабле пришлось много что перетерпеть в плане гигиены, и Варя вот уже десятый день как мечтала нормально помыться, а не только утереть лицо и подмышки влажной тряпочкой, а ещё ей уже сильно хотелось в туалет.
В тот день, когда очнулась от магического транса на корабле, напилась и наелась, то, сгорая от стыда, пописала в горшок, который после просьбы ей принёс Огост. Вот как это вообще⁈ Он реально думал, что ей это не нужно⁈ Хорошо ещё, что имелась крышка и Огост просто принёс этот горшок, оставил в углу каюты и больше не трогал. Но всё равно, после пережитого унижения, Варя решила на практике подсчитать, как долго может терпеть эльфийский организм. Оказалось, что девять дней её предел, так что биотуалет был сродни чуду и невероятным облегчением её трудной кочевой жизни. И можно было не переживать о том, чтобы куда-то это всё деть.
После того, как биотуалет, немного пожжужав, скрылся в нише, Варе стало спокойно и радостно и она тоже уснула, решив, что в случае совсем ужас-ужаса с «удобствами во дворе» всегда сможет зайти в свою карету… и наверняка лишь подтвердит миф о том, что «принцессы не какают».
Проснулась Варя только от того, что карету дёрнуло и они остановились.
— Айнапа, — прошептала Лина, — выглянув в окошко.
Варя тоже выглянула и отшатнулась, так как притормозили они возле виселиц, на которых болтались тела разной степени свежести.
— Ну, приехали…
В Айнапу они въехали около пяти утра, уже начало всходить солнце, так что Варя, оторвав взгляд от висельников, смогла оценить и местную архитектуру, чтобы сделать выводы, куда попала.
Наверное, с точки зрения фортификации королевский дворец — весьма неприступная крепость. Не изящен и как-то красив, а скорее просто надёжен. Во-первых, располагался на острове посреди пруда: они как раз остановились, возможно, чтобы их досмотрели или что-то такое, и получилось хорошо рассмотреть остров сбоку из окна кареты. Было видно, что в начале почти идеально овального острова стоит что-то вроде двухэтажной заставы с высокой стеной и бойницами в ней. К этой заставе от дороги вёл каменный мост шириной в конный экипаж, так что, глядя на него, сразу вспоминалась история про «300 спартанцев». Окружала остров стена поменьше, метра два высотой, можно разглядеть, что центр острова совершенно ровный и пустой, а в его глубине, напротив заставы, стоял относительно компактный дом-форт в минималистическом готическом стиле, раза в два больше, чем богатые каменные дома в том же Арске. Варя бывала в Петергофе и в Санкт-Петербурге, так что королевский двухэтажный дворец с трёхэтажными башнями по углам из серого почти необработанного рубленного серого камня и чуть ли не с соломенной крышей особого впечатления не произвёл. Наоборот, появились здравые опасения насчёт уровня комфорта проживания в таком «дворце с удобствами на улице». Ну или «в пруд», что ещё более жутко на самом деле, если учитывать всякие болезни, подобному сопутствующие. Насколько она могла судить чисто визуально, наверное, подобную крепость сложно было захватить и устроить в ней осаду, но также такая крепость, а не какой-то дворец с лепниной и ангелами, лишний раз подтверждал суровые времена, в которых она внезапно оказалась. И отсутствие технического прогресса реально угнетало, стоило только представить, каково это — жить в каменном «мешке» без туалетов, душа или хотя бы бани, без центрального отопления и
