из темного города?! – с преувеличенным удивлением спросил я, после чего смирившимся голосом добавил, – ну образ маньяка-садиста, так образ маньяка-садиста. Еще бы я был способен его поддерживать...
Войдя в камеру, я решительно направился к Авлит. У той уже было достаточно сил, чтобы даже находясь в жестком металлическом саркофаге повернуть голову в моем направлении. При этом во взгляде друкари было мало человеческого, в самом худшем смысле этого слова.
– Здравствуй Авлит Мирэль, – сказал я и движения мои идеально скопировали приветственный поклон арлекина.
– Мон-кей, да как ты смеешь…
Она замолчала, когда я поднял руку, видимо ожидала удара, но я не доставил ей подобного удовольствия. Раскрыв ладонь, я лишь показал связку небольших ноктилитовых амулетов. Ахонт посмотрела на них с отвращением. Видимо уже знала, что на неё как на урожденного псайкера они подействуют губительно, как бы она ни отказывалась от своих сил.
– Животного во мне немного. Сама же это недавно сказала.
– Больше чем в любом из рабов кабала.
– Но меньше чем в любом из его воинов и предводителей, – сострил я в ответ, лишь для того чтобы услышать шипение.
– Ох, ну хватит! Ты же не змея, несмотря на модифицированный язык. Я просто хочу дать тебе два выбора касательно твоей будущей судьбы. Один из них будет печален для тебя, другой убьет, но только если ты очень везучая.
– Жестокая шутка, – холодно ответила друкари.
– Нет, вся жестокость впереди. Судя по твоему поведению, ты хочешь не сотрудничать, а просишь или даже умоляешь чтобы я бросил тебя в цепях к ногам архонта Темных осколков. Вот когда это случится, тогда вся возможная жестокость и проявится. Но разве ты этого хочешь?
– Откуда ты знаешь…
– Мне подсказали. В основном агенты инквизиции, но пленные тоже много говорят. Подобные тебе редко попадают на допрос, но про воинов такого не скажешь.
– Хочешь сказать, что можешь предложить что-то лучшее чем подобная участь?
– Специальное предложение, только для тебя. Помоги ослабить угрозу налетов друкари на мои владения и будешь жить, под моим тщательным присмотром и уходом.
– Заманчиво. Надеюсь смотреть ты будешь внимательно, а ухаживать нежно, как и положено зверьку, очарованному взглядом хищника?
Логика и машинный анализ подсказывали что мое добродушное поведение было воспринято как слабость или вовсе интерес и друкари решила сменить тактику. Сдержав смех, я ответил.
– О, я бы хотел видеть тебя среди своих самых близких «помощников». Поверь любого жалкого раба или кабалита я превосхожу стократ.
– Тогда наклонись ко мне и услышь столь желанный тобой ответ.
Наклонившись я дождался появления болезненного пореза на щеке, после чего выпрямился и нагло улыбнулся.
– О нет… кажется я отравлен и умираю. Хотя… нет, просто показалось.
– Я должна была попытаться…
Злость на секунду снова вспыхнула в глазах архонта, но на этот раз уже быстро сменилась отчаянием.
– Хорошо машина, я сделаю то чего ты хочешь.
– Отлично! Теперь о втором выборе! Ты можешь дальше бесноваться в неволе, но мы скоро погрузимся в варп и от него тебя будет отделять лишь тонкая оболочка поля Геллера. С другой стороны, если ты поклянешься никогда не называть меня и любого, кто мне служит оскорбительными словами, то я выпущу тебя из оков, а по камере развешаю те амулеты, которые позволят тебе меньше опасаться сущностей варпа.
– Лучше сдохнуть.
– Понял, к этому разговору вернемся после первого варп перехода. Впрочем, я буду приходить каждый день. Милосердный, что поделать. Потому привыкай к моему обществу, исполняй все что от тебя потребуется и быть может мы еще сделаем из тебя человека, – чуть улыбаясь в ответ на град проклятий, я покинул камеру.
Глава 12. Бесценные Врата.
Древний Дух с каждым днем приближается к древним вратам. Судьба пути, к которым они ведут, всегда была важна для нашего рода. Но темные братья привлекли к нему внимание «машины», а мы приковали взгляд «зверя». Угрозы, которые грозят обрушиться пламенем на улицы нашего дома.
Если мы хотим защитить свой родной мир, то должны помочь Древнему Духу одержать победу в бою, который он ведет без сомнений и страха. Спасет один мир-корабль, непрочный союз, с тем чья душа древнее Врага, страшнее которого нет, такого которого мы породили.
Однако, не могут провидцы узреть иль постичь дальнейшей судьбы нашего рода, в той галактике где жив Древний Дух. Безразличье, пощада, дружба иль кара ждет старый и дивный народ, когда шестерни фабричных миров никто уже не сможет замедлить? Столь далекое будущее увидеть нельзя, но мир наш останется жив до тех дней, когда разделит все сущее Великий разлом.
– Грубый перевод пророчества эльдар, вырванного из камня души павшего провидца, колдуном Черного легиона (960.М41).
– Ааа... стыдоба то какая! – воскликнул я вскоре после того, как с самого утра бросился пересматривать записи со вчерашнего допроса, – я реально все это сказал и сделал?! Послушал на свою голову архимагоса, да еще и Альмарека! Когда это вообще до добра доводило?!
Потихоньку перейдя от истерики к дикому хохоту, мне пришлось упасть головой на стол и начать в полную силу бить кулаком по его гладкой поверхности. Все чтобы только дать чувствам выход. Гиперэмоциональность уж точно ощущалась хуже нынешнего состояния типичного воина некронов!
С трудом взяв под контроль подпитанную медикаментами чувствительность и с еще большим трудом отказавшись от соблазна вырезать оставшуюся живой часть мозга, я все-таки поднялся на ноги и призвал самых обезличенных своих телохранителей.
После чего покинул каюту и направился в сторону запертого в глубинах корабля ксеноса. В текущем состоянии мне еще сложно было заниматься глобальными вопросами и было решено разобраться с мелочами. Однако, на полпути я наткнулся на Артория, а точнее он выскочил мне наперерез из бокового коридора.
Капитан бесчисленных кораблей, служивших мне флагманами посмотрел мне в глаза с подозрением, а когда заговорил то в его голосе почувствовалась нервозность.
– Владыка Калледон, я хотел узнать с какого… почему на моем корабле пленный ксенос с которым вы по утверждению архимагоса
