– Это тебе, – не стал жадничать я.
– Слыхал, дед?! Андрей три рубля заработал!
– Торгаши, – отозвался с презрением тот с кухни.
– И вовсе не торгаши. Это называется индивидуальная трудовая деятельность. Кто за линией партии следует, тот разбирается, – гордо ответила бабушка. А потом добавила. – Андрейка, подержи ещё мне ручку на боку! Всё болит, болит, никак не отпускает...
– Бабушка, хватит глупить, – сказал я.
– Ох и вредный ты стал!
Не слушая моих возражений, она сама взяла мою руку и приложила к боку.
– Ба, ты же сама придумала про инопланетян! Ты, что, забыла?! Я никого никогда не лечил! Это выдумки!
Бабушка взглянула на меня недовольно. Руку позволила отнять, вроде, что-то вспомнив, но не удержалась от того, чтобы сказать:
– Мал ты ещё о таких-то вещах-то судить! Думаешь, если ты своим детским умишком собственного лечебного дара не разумеешь, так его и нету, значит? Ерунда! У тебя, Андрюша, может быть куча разных способностей: в физике, к математике, к сочинительству... Просто ты пока что не умеешь их раскрыть, потому что не знаком с этими науками. А бабушка давно живёт на свете, видит кое-что.
– Ничего ты не видишь, – ответил я резко. – Тебе просто хотелось, чтобы они были у меня, и ты их придумала. А теперь поверила сама же!
– Ой, вы посмотрите, какой у нас материалист растёт! – Всплеснула руками бабушка. – Дед, ты слышал, что им в садике внушают?
– Ничего нам не внушают, – попытался возразить я, но мой голос потерялся в крике деда из-за стенки:
– Ну и правильно! Я когда был октябрёнком, тоже проводил со своей бабушкой атеистическую пропаганду! Хоть один будет нормальный человек к этой семье!
– «Нормальный», ну то же мне! – Крикнула бабушка. – Атеизм, атеизм, а что толку?! Вот и пусто в магазинах, атеисты! Трусы продают без резинок! Правильно Невзоров говорит: к русской духовности давно пора вернуться!
– Твой Невзоров – еврей! – Крикнул дед.
– Ну и что теперь?! – Парировала бабушка. – Русский бог, он за дружбу народов! А вот вы Христа распяли, коммунисты!
– Бабушка, бабушка, ну перестань! – Попросил я её, не желая стать причиной и свидетелем скандала. – Не ругайтесь, пожалуйста! Мне страшно, когда взрослые ругаются! Ответь лучше: что тебе доктор сказал насчёт бока?
– А что он мне скажет? Нахамит да миллион анализов сдавать пошлёт! Знаю я этих всех докторов!
– То есть, ты не обращалась? Ба, сходи! Не хочу тебя пугать...
И себя пугать я тоже не хочу, но...
– … Мне приснилось, что, если ты не будешь вовремя ходить в поликлинику, то можешь очень сильно заболеть, – закончил я.
Бабушка взглянула на меня так, словно на неё вылили ушат холодной воды. Несколько секунд она молчала, странно глядя на меня и не обращая внимания на продолжающее бухтение деда из-за стены. А потом произнесла:
– Ну вот, Андрюша. Так ты всё-таки целитель. Я права была.
Я за голову схватился:
– Никакой я не целитель! В поликлинике целители, понятно?! Ты должна пойти к врачу и поскорее!
– Да у моей матери такое тоже было. Желудок устал. Попоститься пару дней и всё пройдёт... А-ну дай ручку.
– Бабушка, ступай к врачу! Сейчас же!
– Не командуй. Вот зазнайка ты стал... Мал ещё командовать!
– Я не командую! Я за тебя беспокоюсь!
– Паникёр. Весь в Галину. Она тоже чуть что – и визжать. И мышей, и тараканов – всех боится...
– Бабушка, я говорю не про мышей и тараканов! О твоём здоровье речь идёт! Если ты считаешь, что у меня есть особенные способности, то почему так упорно не замечаешь то, что я тебе советую?! Сходи к врачу! Пожалуйста!
– Ладно, ладно... – Бабушка вздохнула.
– И сегодня же! Сегодня поликлиника работает?
– Ты простой такой! «Сегодня же»! Талон ведь надо взять!
– Ну тогда сходи сегодня за талоном!
– Ты пристал, как банный лист!
– Ладно, я лист. Я не против. Я и в садике листом был, ты же помнишь? Хоть листом готов быть, хоть горшком, лишь бы спасти тебя...
– Что ты такое болтаешь?! – Бабушка напряглась. – От чего ты там спасать меня собрался?
– От чего-то нехорошего, – ответил я уклончиво.
Бабушка напряглась ещё больше. Кажется, до неё, наконец, дошло, что в словах младенца может быть какой-то резон.
– Ладно. Запишусь сегодня, – согласилась бабушка.
Тут зазвонил телефон.
Оказалось, это была только что ушедшая Любовь Егоровна. Она всё ещё находилась под впечатлением от моих «чудес» и спрашивала разрешения привести к нам сегодня свою подругу и подругу той подруги – получить их порцию пророчеств. Так как говорила с нею бабушка, я об этих планах узнал уже только тогда, когда она дала согласие на визит и консультацию. Стал протестовать, конечно, сразу же:
– Бабушка, я их не знаю! Я понятия не имею, что их ждёт!
– Про Любу так же говорил. А теперь она вон как довольна!
– Про Любу я говорил, потому что не люблю все эти гадания, а про этих я правда не знаю! Я же их увижу первый раз!
– И что с того? А ты мысленно помолись инопланетянам, они тебе истину и откроют!
– Инопланетянам не молятся, они же не боги! И вообще, это так не работает!
– Ну уж, как там что работает, не знаю я, тебе это виднее. А если ты не сможешь предсказать их будущее точно, то скажи что-нибудь общее, приятное. Ну вроде как, что дети их получат образование, женятся... доживут до коммунизма... Им понравится!
– Это нечестно.
– Всё честно. И потом, Андрюша, шесть рублей, они там лишние не будут... Хотя... – Бабушка задумалась. – А может, по пятёрке запросить?
– А в поликлинику?
– Андрюша, не успею! В понедельник уж! Какая поликлиника, сам видишь, к нам придут сейчас! Прибраться надо малость... И потом, знаешь, как ты мне ручку-то приложил, так болеть уж и перестало!
11.3
На визиты жаждущих пророчеств и желающих взглянуть на вундеркинда ушла вся суббота. В воскресенье их явилось ещё больше. К вечерним новостям по телевизору оказалось, что у меня уже полная запись и на понедельник и вторник, так что бабушке пришлось позвонить соседям моих родителей, попросить маму к телефону и ангажировать юного «экстрасенса» на эти дни. Мама спросила, уверен ли я, что желаю остаться у деда и бабки на несколько дней и воздержаться на это время от посещения детского сада. На второй вопрос было безоговорочное «да». Что до первого, то эта перспектива пусть в восторг меня не приводила, но сулила нехилые барыши: за одни выходные мы насобирали с любителей экстрасенсорики двадцать рублей.
– Тебе точно это нравится? – Спросила мама в трубку.
– Это лучше, чем в детском саду, – сказал я. – Интереснее. Только можешь сказать бабушке, к врачу чтоб записалась? А то у неё бок болит всё время, а поликлинику она идти не хочет.
Мама обещала с бабушкой непременно поговорить, спросила, что я ел, какую шапку носил на улице, достаточно ли плотно натягивал её на уши и как в доме предков с отоплением. Потом трубку снова взяла бабушка:
– Здоров, а как же! Да, не больше двух конфет в день, это помню... Ой, да глупости... Побаливает... Так... Ну ты же знаешь... Эти дети вечно всё преувеличивают! Да, лечусь, лечусь. Анальгина вот выпила. Да скоро ещё будет Кашпировский, посмотрю и всё пройдёт, не беспокойся!.. Да-да, видишь, экстрасенсы существует, ну ещё бы! А от нас-то всё скрывали!..
В этот момент я почувствовал себя маленьким и бессильным как никогда. Кажется, загнать бабушку к врачу обещало стать самой трудной задачей, какая мне тут выпадала... Что ж, по крайней мере, радовало, что я смог добыть для неё с дедом денег. Сейчас, сидя перед телевизором они пересчитывали добычу и чувствовали себя, кажется, самодовольными капиталистами. Дед улыбался: даже торгашами и спекулянтами он нас с бабушкой за сегодня ни разу не обозвал. Да что там! Даже на новость о том, что политбюро СЕПГ было уличено в коррупции и в полном составе ушло в отставку, он не отреагировал: а ведь была уже вторая смена власти в ГДР за два месяца и всёочень подозрительно попахивало какой-то там демократией. Только когда в телевизоре появились Горбачёв и Буш, находящиеся на Мальте и как влюблённые не могущие оторвать друг от друга глаз и расцепить рукопожатие, он слегка насторожился. А когда два президента объявили, что Холодной войне отныне положен конец, заявил неожиданно:
