Ведь что знают двое, знает и свинья. А кроме меня и Дорана в эту тайну посвящены как еще двенадцать человек — моя сестра Тея, Эйлис, двое сыновей и оставшиеся в живых с того времени восемь воинов, служащих элитными гвардейцами в моей охране. Нечего еще сильнее увеличивать число посвященных.
— Как скажете, милорд. — Смиренно поклонившись, ответила Амира. — Но что нам делать с самозванцем? Одна тень как раз находится в составе Золотого отряда и при небольшой подготовке сможет его устранить.
— Нет необходимости. — Слегка подумав, дал я отрицательный ответ. — Убить человека легко, но проблема после этого не решится. Сколько сейчас лет этому лже-Эйгону?
— На вид шестнадцать-семнадцать. Белые волосы и фиалковые глаза. Большего, к сожалению, выяснить не удалось. Тень не уделяла ему слишком много внимания, пока он был безымянным мальчишкой, а после объявления себя Таргариеном подойти к нему стало почти невозможно.
— Не важно. — Раздраженно махнул я рукой, не слишком переживая из-за незнания точно внешности самозванца. — Главное что он уже сформировавшийся юноша. И в случае его смерти у него может очень быстро появится тайная законная супруга, с новорожденным младенцем на руках. Он знамя, под которым костяк Золотого отряда, бывшие сторонники Таргариенов и просто всякие проходимцы могут попробовать забрать себе Вестерос.
— Не понимаю… — Задумчиво сказала Амира, вызвав мой слегка удивленный взгляд. — Почему именно самозванец, почти без гроша в кармане? Почему не Матерь Драконов? Нет никаких сомнений, что она законный Таргариен и кровь от крови Древней Валирии, имеющая законные права на трон. К тому же у нее есть целых три дракона и сильная армия Безупречных.
— Верная только ей. — Закончил я мысль за дорнийкой, которая не смотря на то что была прекрасной шпионкой, не слишком хорошо разбиралась в политике. Это было даже хорошо, ведь снижало вероятность появления у меня личного Вариса, контролировать которого не могли ни Таргариены, ни Баратеоны, ни Ланнистеры. — Есть две очень важные причины, почему сторонники лже-Эйгона не перейдут на сторону драконьей королевы. Первая — она уже давно показала, что не является безвольной куклой, вместо которой будут править ее советники, как было во времена ее отца. Скорее наоборот — ее воли, ума, красоты и харизмы хватит, чтобы взять в железный кулак даже такой змеятник, как королевский двор, стоит ей только занять Железный трон. А вторая причина довольно проста — она женщина.
На слегка расширенные в удивлении глаза, я лишь невольно усмехнулся, невольно поражаясь дорнийками, которые умудрялись жить по законам Дорна даже за его пределами.
— Железный трон никогда не занимала женщина. — Сказал я, но увидев как Амира открыла рот, чтобы меня поправить, продолжил. — Рейнира Таргариен просидела на Железном Троне всего полгода, сражаясь со своим братом Эйгоном II и его союзниками. И то, за ее недолгое правление, к ней прикрепилось очень говорящее прозвище, ставшее настоящим проклятием, для любой женщины пожелавшей сесть на трон.
Посмотрев в глаза дорнийки я даже не стал гадать знала она об этом или нет. Все же хоть мейстеры и имели очень хорошую привычку записывать все происходящие в Семи Королевствах события, но некоторые факты усердно «замалчивались».
— Мейгор с сиськами. — Сказал я, положив голову на сцепленные в замок руки. — Будучи упрямой, избалованной, скорой на гнев и злопамятной она за свое правление удавила в темницах Красного замка столько же людей, сколько не казнили за все правление Старого короля, Джейхейриса Таргариена. — Я сделал небольшую паузу, пригубив немного разбавленного дорнийского вина и смочив сухое от разговора горло. — В обычной ситуации это бы ничего не значило. Все же сейчас большинству лордов не до событий двухсотлетней давности. Но в столице сидит одна очень занятная особа, чьи интриги и поступки сильно напоминают неудавшуюся королеву.
— Вы о королеве-регенте, Серсее Ланнистер?
— Верно. — Кивнул я. — Кто-то очень хорошо позаботился о том, чтобы слухи об ее причастности к состоянию королевской казны, приказу не пускать бедноту в город и разграблению всех прилегающих к столице деревень ходили не только среди штормовиков и северян, но и западников и просторцев. И мы до сих пор не знаем кто это.
Мой очень красноречивый взгляд заставил шпионку потупится и уткнуть взгляд в пол. Все же кроме пряника, в виде должности, власти и золота, Амира была привязана ко мне несколькими очень «тяжелыми» методами, вселяя в нее страх к моей персоне и нежелание даже на подсознательном уровне задумываться о предательстве. Слишком для меня были важны таланты этой женщины, чтобы ограничиваться полумерами.
— Я уже работаю над этим, милорд. Результаты будут в ближайшее время. — Встав на колено и поклонившись, ответила глава теней. — Разрешите идти?
— Конечно. — Сказал я и, дождавшись, когда дверь захлопнется за посетительницей, устало выдохнул, откинувшись на мягкую спинку кресла. — Как же я устал…
Эта гражданская война, длившаяся всего год, пожирала слишком много моих сил и возможностей, почти ничего не давая взамен. Да, разорение Простора, уничтожение флота Редвинов и сверхприбыли от продажи через третьи руки дефицитного продовольствия можно было назвать грандиозными успехами, но на фоне все сильнее разгоравшийся смуты это все сильно блекло.
Разорили Простор — в Дорн идет тридцатитысячная армия под командованием одного из самых опытных командиров. И моих сил хватит только на то, чтобы оборонять проход в мои земли.
Разгромили флот Арбора — так ведь не уничтожили. Сотня судов все еще оставалась грозной силой, а верфи Редвинов были намного многочисленнее чем мои и для них за пару месяцев наклепать полсотни лоханок не составляло труда. Радовало лишь одно — в Узкое море они навряд ли вернутся, будучи занятыми боями с железнорожденными, уже возомнившими себя владыками Закатного моря.
Десятки сундуков с золотом, покоящиеся в моей сокровищнице или в пещерах Железного банка, были очень могущественным инструментом, способным на все в умелых руках.
Но они все ещё оставались инструментом.
Вещью, которую с помощью силы можно будет отнять и имеющей свои ограничения. Которые сейчас как никогда велики. Тратить деньги на продовольствие, после массовых закупок двухлетней давности и собранных в Просторе трофеев было глупо.
