нас ответственный день, полуфиналы, — вздохнул Костя.
— Чтобы это… не посрамил там честь Урала, — сурово сказал Ельцин. — А ты, Толя, хотел чего спросить — спрашивай, есть десять минут ещё свободных у меня.
— В прошлом году совет министров принял решение разработать положение о МЖК, некоторые вещи у нас в городе не практикуются, например, расчетный счет в госбанке не открыть специальный, хорошо бы ещё типовые проекты домов для разных климатических зон, … — торопливо начал сыпать я загодя приготовленными вопросами.
Надо сказать, отвечал БН чётко и внятно, нет ещё проблемы с алкоголем, видимо.
— Будет новое постановление Совета Министров СССР, сейчас там работа ведётся по этому вопросу, инструкцию госбанку, конечно, надо дать, для них это тоже новый формат работы, а вообще, дам тебе контакты человека в Свердловске, который МЖК строил, — сказал Ельцин и добавил своему помощнику: — Найди контакты Королева и этого… Сафина! И предупреди их, что к ним обратится Анатолий Штыба.
— Спасибо за реальную помощь, — благодарю я.
— Знаешь, как у нас там говорили? — Человек строит дом — дом строит человека! — сказал Борис Николаевич напоследок и добавил: — Раз ты так музыку любишь, можете в свой выходной сходить на концерт куда-нибудь, тоже в приемную звони, организуют тебе.
— Спасибо, — удивляюсь я, ибо такое внимание действительно приятно.
Его помощник Петр Константинович записал мне нужные телефоны и свой прямой дал.
Девочки уезжают сегодня ночным поездом, времени на нежности совсем чуть-чуть, поэтому прощаюсь с фанатами скоренько. С волейболистками расстаемся очень тепло. Валюша подарила мне мяч с автографами всей команды, я свою фотку, ту осеннюю. Простились без надрыва и слез, часа в два ночи их увез автобус.
Утром выспался отлично. Цзю попинал меня в бок, пытаясь разбудить для совместной зарядки, но я решил лучше отоспаться. Зато проснулся полный сил и желания сделать что-нибудь хорошее. Ещё. Вчерашним днём удовлетворён полностью. Сегодня последний день зимы, кстати. Решаю поехать к Виктору в гости, адрес имеется, звал и Костю с собой, но тот отказался, мол, лучше бокс посмотрит, ведь сегодня его будущий соперник проводит бой. Еду на метро, потом иду пешком, ищу нужную улицу. Спросил у парочки прохожих, но оба оказались приезжими! Москва уже не резиновая.
А дом у Артемьева приличный, не знаю, какая в Припяти у них квартира, но в таком доме плохой быть не может точно. С собой тортик, удачно купленный рядом в кулинарии, не идти же с пустыми руками. Неожиданно дверь открывает здоровый мужик, габаритами с моего батю. Что характерно, не спросил «кто там?», открыл сразу. Чего ему опасаться?
— Я к Виктору, — делаю нейтральное лицо и показываю тортик, держа его на весу.
— А я подумал к Вике, она сладкоежка, — хмыкнул батя, посторонившись в проходе.
— Пап, кто там? — слышу девичий голосок.
— Сын, это к тебе! — кричит отец и спрашивает уже меня: — Как звать по имени?
— Штыба! — сказал я и тут же поправился: — Анатолий.
— Стой, так это ты сыну лобешник разбил? — угрожающе качнулся ко мне дядя.
— Пап, да все нормально! — я его в апреле на спарринге в сборной сделаю, — хвастается будущей победой Виктор.
Одет он по-домашнему — трико и майка импортная. Проходим в зал, там действительно имеется сестра Виктора, уже такая вполне оформившаяся девица, и симпатичная притом. Фигурка изящная, не похожа на сладкоежку.
— Вот дочь, жениха к тебе привел, будет руки твоей просить, — шутит батя.
— У него что, своей нет? — в ответ шутит доча, оглядывая меня с некоторым превосходством во взоре.
Ну, привыкла к восхищенным взорам девушка и ожидает, что сопливый друг брата тоже будет пленен её красотой.
Очень захотелось и мне пошло пошутить: «Да есть своя рука, но она устала».
Тут батя ихний меня бы и пришиб! Если бы догнал! Этаж второй всего, можно в окно выскочить, или через балкон.
Квартирка о четырех комнатах, прилично живет инженер, или кто он там? Кстати, а чего он в Москве, а не на Украине. Выяснилось — плохо стало бабушке, и приехали на три дня Вика с батей присмотреть за старушкой. Ну да, сегодня пятница же. Пьём чай, болтаем ни о чем, и вдруг Вика эта говорит, обращаясь к брату:
— А когда у вас следующие сборы будут, успеешь на мой день рожденья?
— Скорее всего — да, нас ещё не предупреждали о сборах, — наворачивая тортик, говорит мой соперник за место в сборной.
— Постарайся уж двадцать пятого быть в Припяти, а то друзей у меня в поликлинике немного, а папа опять на своей станции будет!
— Доча, ну я тебе заранее сказал, сроки эксперимента не от меня зависят, а от графика остановки станции. И потом, утром тебя поздравлю же! Подарок ты уже заранее получила, — смущенно говорит отец.
— А что за подарок? — спрашиваю я.
А в голове вертится… «авария на Чернобыле!» Точный срок не помню, вроде двадцать шестое апреля как раз, и про эксперимент этот читал тоже в будущем. Смотрю на папу ихнего уже без симпатии.
— Собаку мне купили, она там сейчас в Припяти! Такая милаха! Пекинес, — рассказывает Вика.
Виктор фыркает.
— Этого песика можно и в женской сумочке провезти.
Черт! Напроситься на днюху, а как? Девка вроде вредная, избалованная вниманием.
— Есть фотки собаки? Говорят императорская порода, — закидываю удочки я.
— И ты туда же? Да чё в этой уродине императорского? — говорит Виктор.
И сплющил нос, показывая эту милаху, отчего отец засмеялся, а Вика, встала и, крутанув попой в джинсах, позвала меня за собой.
— Есть, конечно, идём, покажу!
— Никому, кроме членов императорской семьи в Китае, не позволялось владеть этой собакой, а того, кто смог её украсть, ждала смертная казнь, — поучительно рассказываю я.
— А что ты там хотел сказать, но промолчал, я же видела, ты чуть не засмеялся! Или у тебя всегда лицо такое? — спросила, не удержавшись от шпильки, Вика.
— Да там такое, … неприличное, — сказал я, оглядывая девичью светёлку.
— Ну? — настаивала Вика.
Пришлось рассказать конец шутки, отчего Вика сначала залилась краской, а потом зашлась в смехе так, что в комнату заглянул недоуменный батя.
— Папа! Я согласна! Замуж! — бьётся в истерике Вика. — Надо спасать парню руки!
Батя ничего не понял, и, не узрев никакой опасности для своей дочки, удалился, а вместо него зашёл Виктор.
— Царевна-несмеяна вылечилась? — первый раз за год смеешься, — подколол он сестру.
Я, уже оглядев комнату Вики, понял её увлечения, и, как следствие, стали понятны возможные наши общие интересы. Все стены были увешаны плакатами с музыкальными группами и афишами.
