Молча кивнув на его слова и выдерживая недовольные взгляды своей команды, я направил отряд вслед за патрульными в сторону нашей палатки. Все члены моей группы прекрасно помнили несложный маршрут обратной дороги, и едва сдержали эмоции удивления, когда услышали мою просьбу к военным.
К этому времени на улице стало ещё темнее и довольствоваться приходилось лишь исходящим светом от стоявших на отдалении арен. Бои там, кстати, наконец-то закончились, как и, полагаю, первый этап Зарницы.
Приближаясь к нашей палатке, все мы смогли отметить, как поднимается на ноги небольшой отряд одарённых, и смещается в сторону от подхода к нашей обители.
— Вы здесь что делаете в столь позднее время? — обратился к ним наш провожатый.
— Гуляем. — ничуть не смущаясь строгого взгляда патрульного, бросил один из парней.
— Номер отряда?
— Триста семнадцать.
Следом открыв планшет и вбив в него какую-то информацию, военный поднял глаза и внимательно оглядел ребят.
— Что-то вы далеко гуляете, господин Наумов. На всякий случай напоминаю, что нарушение правил поведения на турнире, может привести к дисквалификации. Советую вам вернуться в свою палатку. — жёстко добавил мужчина.
Возникла небольшая пауза, которую после непродолжительных гляделок, нарушил сам Наумов.
— Увидимся, ребята. — кивнув на сказанное и одновременно прожигая меня взглядом бросил он, и вместе со своим отрядом отправился куда-то вглубь лагеря.
— Спасибо, уважаемые! — с улыбкой бросил я, отмечая на этот раз внимательно изучающий меня взгляд военного.
— Не за что. Если что, мы рядом. — кивнул он в ответ и что-то вновь несколько раз ткнул на своём планшете.
Входя в палатку я безмолвно направился в сторону своей кровати, будучи в абсолютно хорошем настроении. Моему примеру последовали остальные ребята.
— Должен признать, что твоя привычка интригующе молчать в таких ситуациях — здорово раздражает. — несмотря на свои слова широко улыбнувшись, громко произнёс Волков.
— Не тебя одного. — согласно кивнул Сергей, но уже абсолютно серьёзно.
— Я с вами. — подняла руку Ксюша, параллельно расправляя постель.
Следом весь отряд неожиданно уставился на Максима, который от такого внимания даже на секунду смутился.
— А я что? Я привык. — пожал плечами товарищ, скромно поведя плечом.
На самом деле друг немного лукавил. Просто-напросто я ему почти всё рассказывал, а то немногое, что умалчивалось, товарищ имел привычку не выспрашивать.
— Наитие. — громко произнёс я, снимая с себя китель.
Эх… сейчас бы в ту гостиную, да в душе ополоснуться… Здесь, по словам куратора Светланы, тоже обещают поставить полевые удобства, но с теми, что есть в отеле, они, конечно, явно никак не сравнятся. Да и будут только завтра.
Как оказалось, по правилам турнира, все прошедшие во второй тур участники, должны были остаться здесь на ночь. Тем удивительнее, что особых удобств по такому случаю, нам никто не предоставил. Умываться перед сном пришлось из тех бутылок с водой, которых, благо, нам предоставили в избытке.
Впрочем, то, что мы так или иначе останемся здесь ночевать, нам заранее сообщила служба безопасности. Дядя Витя лично сказал чтобы мы оставались в лагере, «и по возможности ни с кем не контактировали». Меня же он и вовсе, попросил избегать всякого рода приключений, что я и пытался весь вечер старательно выполнять. Пускай отдохнут ребята, а то из-за меня у них и так работы прибавилось…
— Что? — поморщилась Арментьева. — Какое ещё «наитие»?
— Если вам любопытно то, почему я пригласил патрульных нас проводить, то ответ — наитие. Как видите, не ошибся.
— А что-то другое, нежели «кретинизм», придумать не мог? — хохотнул Миша.
Волков вообще оказался парень с юмором, чем мне сильно импонировал.
— Первое, что пришло в голову. — пожал я плечами, возвращая улыбку товарищу по команде.
Так, болтая ни о чём, мы с ребятами не сговариваясь разлеглись по койкам и поочерёдно отошли ко сну.
Патрульный, кстати, не обманул и действительно вместе со своим отрядом установил наблюдательный пункт недалеко от нашей палатки. Последнее, за прошедшую ночь, заставило целых три группы псевдодиверсантов изменить свои планы и не мешать нашему сну.
Надо ли говорить, что представители всех пяти отрядов, желающих с нами «побеседовать» этим вечером или ночью, всё следующее утро после завтрака провели в туалете с жуткой болью в животе и неотпускающим поносом? Спасать боявшихся отойти от уборной на пару метров бедолаг, пришлось нескольким лекарям, которых выделило руководство турнира, опасаясь огласки произошедшего и дальнейших возмущений со стороны их сиятельных отцов.
Забегая вперёд, стоит отметить, что мой план, вычеркнуть их таким образом из списка дальнейших участников, ввиду невозможности выступать по состоянию здоровья, к сожалению провалился. Бои отравившихся ребят перенесли на вечер, а самих их до этого времени перевели в спешно организованный лазарет.
* * *
Два чёрных внедорожника друг за другом въехали во двор огромной усадьбы на краю Москвы. Отмечая возвращение подчинённых из окна своего кабинета, мужчина перевёл взгляд немигающих глаз на заплаканную женщину в центре помещения.
Дорогое чёрное платье в пол, немного сбившаяся причёска, и глаза, полные горя и тоски, которые она не решалась поднять на хозяина дома и этого кабинета.
— Свободна. Возвращайся в свою комнату. — безэмоционально бросил он и потерял интерес к стоявшей напротив.
— Я хотела спросить о детях, с Вашего позволения. — всё также смотря себе под ноги, нерешительно произнесла женщина.
В ту же секунду лицо собеседника неожиданно исказила гримаса ярости. На лбу моментально выступила вена, а губы сжались в одну полоску.
— Я скормлю их псам, если ты позволишь себе подобное хотя бы ещё один раз! — гневно процедил он, прожигая взглядом провинившуюся. — Тебе ясно?!
— Ты не посмеешь! — совершенно отчаянно огрызнулась женщина, поднимая свои глаза.
В следующее мгновение её тело с силой припечатало к стене, повиснув на которой в метре от пола, она стала беспомощно трясти ногами. Вдобавок, ощущая едва терпимую боль в горле, будто кто-то невидимый, невзирая на личный барьер одарённой, стал безжалостно её душить, бедняга стала что-то негромко хрипеть.
— Задушу…! Порву… — едва слышно, сквозь зубы процедил хозяин кабинета, но против своих слов ослабил хватку, несколько раз при этом ударив женщину о стену.
— Дети… — не обращая внимания на случившееся и держась одной рукой за горло, просипела пострадавшая, с трудом поднимаясь на ноги.
— На турнире твои дети. Будешь себя нормально вести — выживут. А теперь сгинь в свою комнату и не попадайся мне на глаза до завтра! — рыкнул под конец мужчина и с помощью телекинеза распахнув дверь, выбросил в открытый проём едва приходившую в себя женщину.
Но не прошло и полминуты, как помещение вновь стало наполняться людьми. Внутрь вошли сразу несколько крепких парней в чёрных костюмах. Один шёл впереди, и постучавшись на входе по дверному косяку, попросил разрешения войти. Двое за его спиной, несли тяжёлый ящик, ручки которого были прикованы к рукам мужчин цепями.
— По вашему приказу груз доставлен, господин.
— Открывай. — с трудом скрывая своё нетерпение от вошедших, вальяжно произнёс усевшийся в своё кресло мужчина.
— Да, господин.
Послушно кивнув, помощник достал из внутреннего кармана пиджака ключ и поочерёдно освободил от цепей стоявших рядом с ящиком амбалов.
Следом, достав уже другую связку ключей, он перешёл непосредственно к самому ящику. Последний был выполнен из сантиметрового листа стали, ввиду чего и весил соответствующе. С помощью телекинеза транспортировать эту коробку, весом едва ли не в три сотни килограмм, запретила служба безопасности. Отчего и пришлось тащить её руками, привлекая к делу двух амбалов.
— Ставьте на стол и вон за дверь. — бросил хозяин дома и привстал с кресла, наблюдая как подчинённые вынимают из стального ящика огромный камень.
