я должен быть благодарен за то, что меня не уволили.
— Прости…
— Прости? Дело всей моей жизни, Диана. Годы обучения. Тысячи и тысячи «К», потраченные на симуляторы Творения. Пять пересдач экзамена на лицензию, каждая из которых обходилась мне в новые и новые кредиты, которые я до сих пор выплачиваю. Не могу взяться ни за один серьёзный проект. Приходится клепать всякую чушь, по три-четыре мира в цикл, чтобы хоть как-то сводить концы с концами.
— Прости, я не хотела… — Диана чуть не плакала.
В тишине раздался тяжёлый вздох Амадея. Его рука легла Диане на плечо.
— Знаю, милая. Знаю. И верю, что ты хочешь искупить вину.
Диана вскинула голову, посмотрела в очки этому хмырю.
— Если ты дашь мне шанс!
* * *
Как только мы с Фионой оказались в нашей комнате, я первым делом пнул пуфик. Понадеялся, что он отлетит в стену, но у пуфика оказался жёсткий деревянный каркас.
— Ай, блллль… — запрыгал я на одной ноге.
— Тебе тоже не понравился этот Амадей? — спросила Фиона.
Она задумчиво ходила по комнате, помахивая хвостом.
— Да я в него влюбился с первого взгляда, — огрызнулся я. — Видишь, психую, не знаю, как признаться в своих чувствах.
— Опять врёшь… — расстроилась Фиона. — А я с тобой хотел поговорить серьёзно…
— Так, хватит! — Я решительно подпоясался трофейным мечом. — О таких вещах можно говорить либо с другом своего пола, либо с женщиной, которая тебя сильно старше и как объект не интересует. А ты… Ты вообще не лучшая помесь достоинств для задушевных бесед на трезвую голову.
— А зачем тебе меч? — спросила Фиона, с недоумением глядя на меня. — Ты же не собираешься…
— Прогуляюсь, — буркнул я. — Опасно тут… ночами.
Но когда я толкнул дверь, она вдруг не захотела открываться. Это ещё что за новости?! Опять тюрьма, только на этот раз комфортабельная? Да ну-ка нафиг! Когда я во гневе — меня не удержишь!
Я выскочил на балкон, перегнулся через перила, посмотрел вниз. Высоко, блин… Может, где-нибудь дальше лестница есть?
Я пошёл вправо. Тут же оказался возле окон в комнату Дианы. Повернул голову… Плотные шторы были задёрнуты. Крохотная щёлочка оставалась, через неё пробивался свет. Но вдруг свет погас.
Сзади послышалось хлопанье крыльев.
— Тррррахаются! Тррррахаются! — каркнул ворон на ухо. — Тррррах, трррррах, трррррах-трах-трах!
— Пшёл вон! — отмахнулся я, и ворон, хрипло смеясь, улетел. Козлина, а не ворон.
Я пошёл дальше, мысленно матерясь. Вот почему у девушек — вечно вот такая фигня? Вроде человек человеком, но встретит какого-нибудь упыря, и сразу — дура дурой. Нафига нужно встречаться с человеком, если ради него приходится перестать быть собой раз и навсегда? Да неужели непонятно, что этим отношениям красная цена — год?!
Блин, а я-то чего злюсь при этом? Ну потрахаются они, ладно, не дети малые. Потом этот очкарик нас отсюда вытащит. Как-нибудь порешаем текущие вопросы… Но как же меня это бесит!!! Хоть меч доставай и воздух руби!
— Костя! — Сзади послышался топот. Я закатил глаза.
— Ну чего тебе?
— Я с тобой, — выпалила Фиона, догнав меня.
— Нахрена?
— У меня не так много близких людей, чтобы я ими попросту разбрасывался. — Она чисто по-женски взяла меня за локоть. — Я до сих пор не могу определиться, кто я… Но… Но…
— Ладно, — вздохнул я. — Пошли.
Бежать уже расхотелось. Мы не спеша шли по балкону вкруг здания храма, поглядывая то на звёздное небо, то на цветущий внизу сад. Прям романтическое свидание, если бы не целая колонна всяких разных «но», одно другого веселее.
— Если хочешь знать моё искреннее мнение, — сказала Фиона, поправив несуществующие очки, — то ты подходишь Диане гораздо больше.
— Отвали, — простонал я.
— Я серьёзно. С этим… Амадеем… она так изменилась.
— Я заметил.
— Но ведь однажды она от него убежала, правда?
— Правда-то правда, — вздохнул я. — Только…
Договорить, что «только», я не успел. Прямо по курсу, шагах в десяти, вдруг, без всякого предупреждения, как так и надо, засияло всеми цветами радуги пятно межмирового портала.
«Пиво в этом мире надо запретить законодательно, — было первой мыслью, пришедшей мне в голову. Гудевшую так, будто пивом я вчера водку запивал. — Что ж они, собаки, туда намешивают, что так хорошо пьётся — и так потом утром тяжело? И ведь не сказать, чтобы много вы…»
Мысль я не додумал. Подвис. Потому что отчетливо вспомнил — вчера не пил. Назло Амадею, на радость не знаю кому. Но не пил. Следовательно, то, что башка сейчас чугунная — не похмелье ни разу. А что тогда?.. Вспоминай, Костя!
Так. Мы с Фионой шли по балкону, разговаривали о вечном — то есть, о том, что все бабы дуры, — как вдруг перед нами появился портал.
На балконе, ага. Можно сказать, материализовался из ниоткуда. И не успели мы с Фионой, вытаращившись друг на друга, спросить, что за хрень, как внутри портала материализовался крепкий парень боевой наружности.
Кожаная куртка, до боли напомнившая мне оставшуюся дома любимую косуху, штаны со множеством карманов, высокие ботинки и мотоциклетный шлем на голове. Щиток опущен, и лица парня почти не видно.
— Мир С-Н86132/F? — выйдя из портала, уверенным тоном осведомился пришелец у нас.
— А здороваться мама не учила? — тем же тоном осведомился я.
— Нет, — отрезал парень, — я сирота, — и повторил: — Мир С-Н86132/F?
— Соболезную.
— Чему?
— Сиротству. Срочно женись, есть вероятность, что для тебя еще не всё потеряно. Только тёщу повоспитаннее выбирай.
Парень ненадолго завис. То ли в мыслительный процесс ушёл, то ли прикидывал, как мне двинуть половчее. Чёрт его знает, я на всякий случай приготовился. Но пришелец, отвиснув, включил прежнюю шарманку:
— Мир С-Н86132/F?
Вот, тоже, заладил.
— Мы не знаем, — сжалилась над парнем Фиона, — не местные. А тут, если что, вообще балкон.
Пришельца, как ни странно, такой ответ, похоже, устроил. Он удовлетворенно кивнул. Уставился на меня и продолжил допрос:
— Семёнов Константин Дмитриевич?
— Кто — я?! — возмутился я. — С чего ты взял? Какой я тебе Семёнов? Ты Семёновых вообще видел когда-нибудь?
— Двадцать три
