очень интересно – так зачем это мне будильник?
Ладно, попробую просто подняться вовремя сам. Спать хотелось дико, так что, я, закрыв глаза, максимально слился с телом, расслабился, и мысленно дал себе установку, повторив её несколько раз: "я должен проснуться в четыре утра! Я должен проснуться в четыре утра! Я должен проснуться в четыре..."
На этом я благополучно вырубился, ровно в десять вечера. Собственно, шести часовой отдых – не так уж и плохо.
– Твоё время – полночь. – Голос.
И вот я иду по улицам. Они столь знакомы, и, в то же время, я не видел их никогда. Шаги. Только мои. Город пуст, под ногами сухая земля. Хруст. Шорох. Ветер шепчется, метёт частицы пыли. Но, вскоре, я понимаю, что это частицы пепла. Праха.
Прах оседает на моих ботинках, кружит в воздухе, забивается мне в нос, и я иду, упорно ища что-то. Что-то важное. Это важное было в центре незнакомого города, было его сердцем. И оно до сих пор осталось там.
– Под слоем праха его сердце бьётся. Под слоем праха его сердце бьётся. – Голос стал отголосками эха, далёкого, но всё ещё громкого. – Найди его. Сбереги его.
И в следующий миг я стоял на коленях, прямо среди этого праха, ровно в центре огромного солнца, и пальцами копал твёрдую каменистую землю.
Ногти сбивались до крови, сдиралась кожа, пальцы пронзала ужасная боль, но я не мог остановиться, я копал, точно бы одержимый, околдованный. Тело было мне не подвластно, и я вынужден был рыть, терпя адскую боль, кашляя от праха, пепла и земли, забивающихся в нос и в рот. Копал.
– Сердце города теперь твоё. Найди его. Сбереги его.
– Ровно четыре утра! – Внезапно в сон ворвался совершенно другой голос, мужской. И я осознал, что этот голос мой собственный. – Ровно четыре утра!
Я вздрогнул, резко сел в постели, и осмотрелся. Светло. Солнце ещё не встало, но явно не ночь, а часы на стене показывали четыре.
Ого! Да это невероятно полезный атрибут – внутренний голос, который тебя будит. А ещё, почему-то, в моей постели спала Исти, довольно улыбаясь во сне, кутаясь в моё одеяло, и просыпаться она не собиралась.
А вот мой фамильяр тоже встрепенулся, выпучил огромные глаза, и громко, пронзительно заорал:
– Р-р-р-я-я-я!!!
Сегодня он превзошёл сам себя, чёрт бы его побрал.
– Заткнись, заткнись! – Я замахал на Феникса руками.
– Р-я-я! Р-р-р-я-я-я! Р-р-р-я-я-я!!! – Всё громче и громче голосил мой фамильяр.
Дверь распахнулась, и на пороге я увидел сонного коменданта общежития номер три с абсолютно взъерошенными волосами. Неужели ор Феникса дошёл аж до третьей общаги?
Но когда дверь распахнулась, птиц заткнулся, свернул лысую голову под ощипанное крыло, и снова начал дремать. Вот спасибо! Ушёл незамеченным называется.
– Доброе утро! – Улыбнулся я во все свои зубы, но, судя по виду Тимса, добрым он это утро не считал вовсе.
– Ну что за вопли, для чего будить всё общежитие? Каид проснётся – вам обоим головы открутит. А, нет, всем троим. – Тимс сонно зевнул. – Сразу надо свой труп успокаивать. Упокаивать, хах.
Фраза про "свой труп" прозвучала как-то зловеще. Впрочем, я Тимса прекрасно понимаю, ведь я бы тоже с радостью упокоил того, кто поднял меня в такую рань.
– Как я его успокою? Было бы всё так просто. – Я потыкал пальцем в спящего Феникса, тот резко и сильно клюнул меня, не открывая глаз. – Ау!
– Понятно, да ты совсем лузер. Одевайся и выходи со своей птицей на улицу, через полчаса жду внизу, кофе пока выпью. – И парень скрылся за дверью.
А вот это было обидно, я вовсе не лузер, ничего подобного, я начинающий маг. В перспективе – великий маг, из особого, таинственного клана. А что, звучит красиво, интригующе, хотя, почему-то я был уверен, что так и есть на самом деле. Однажды я доберусь до памяти Йенса в полной мере, и это наверняка прояснит очень многое. И так, всё это, конечно, прекрасно, но вот поход к Ламарте накрылся явно.
Исти всё так же мило сопела рядом, ни вопли Феникса, ни Тимс её не потревожили. Такая тёплая, уютная, милая, хотелось прижаться к ней и спать дальше, но, увы, долг зовёт и всё такое. Я принял душ, от души радуясь тому, что вода не мокрая, и не придётся долго сохнуть, привёл себя в порядок, схватил спящего Феникса, трость, и спустился во двор.
– Во-первых, с девчонками спать нельзя. – Сразу же сообщил мне Тимс, едва я оказался на улице.
– А с мальчишками можно? – Хмыкнул я.
– Можно.
Неожиданно, однако.
– А я что-то не хочу.
– Придётся. – Тимс усмехнулся. – В смысле, у тебя будет сосед по комнате, и никаких больше посторонних субъектов в этой самой комнате находится не должно. Ясно?
– Ясно. Да я не звал её, она сама пришла, я даже не заметил, когда именно.
– Везёт, хорошенькие девчонки сами в койку прыгают. – Тимс кривовато улыбнулся. – Но я тебя позвал не за этим. Идём.
Идём, от чего же не пойти. Мы вышли на небольшую поляну прямо за домом, покрытую короткой травой. По краю росли кустики, низенькие совсем, а в остальном поляна была чистой.
– А что ты вообще делал в нашем общежитии? – Спросил я, когда мы остановились точно в центре этого газона. А как же запрет ходить по газонам, или в этом мире его нет? Нужно ввести.
Ещё сразу же вспомнился поп-корн и моё желание его изобрести. Так. Стоит завести блокнот, и записывать туда подобные идеи – такие вот вещи могут помочь мне разбогатеть. Если уж пятиэтажка тут произведение искусства…
– То же, что и ты. – Ответил Тимс. Я так задумался, что и не сразу догадался, о чём он.
– Да мы с Исти просто друзья, ничего такого!
– М. Вот и я дружить ходил. Ведь дружба – это прекрасно, особенно дружба с прекрасными девушками. – Он явно не верил, что с такой красоткой, как Исти, можно дружить.
– А что, она прямо хорошенькая? – Решил я подыграть.
– Кто?
– Исти.
– Да будто сам не видишь! А… Ну да. Хорошенькая, не то слово, моя, хм, подруга хороша не
