Но вот с деньгами как быть? Здесь преимущественно пользовались обменом, а не продажами. Натуробмен, что при рабовладельческом строе имело свои резоны. Именно поэтому я выменял осла на продукты и другие вещи. Деньги у меня имелись медные и бронзовые, а вот серебряных колец или золотых монет в ходу тут я пока не видел. Может, просто товар приобретал недорогой или люди бедные вокруг.
Раскрыв свой мешок, я достал оттуда кожаный кошель и высыпал из него всё, что было. Меди и бронзы оказалось почти тридцать дебенов, а серебра ровно десять монет разного достоинства.
— О, у тебя есть греческие монеты⁈ Давай их. С тебя пять монет и десять дебенов бронзой.
Дебены я отсчитал, а вот отдавать драхмы не торопился.
— Послушай, Хим, эти монеты все разного достоинства — это не кольца одного и того же веса, у монет разный вес и они имеют разную покупательную способность.
Про покупательную способность сказать на местном языке оказалось весьма сложно, поэтому я состряпал целых два предложения, чтобы хоть немного пояснить их смысл, что заключался всего в двух словах.
Хим понял.
— Давай пять монет, что у тебя самые большие.
Я пожал плечами. Ну, пусть так, и, отсчитав деньги, передал их Химу.
— Забирай, — кратко сказал он, и я подхватил клинок, тут же став его проверять, разрубая воздух. Удовлетворившись, вложил в ножны и повесил их на себя.
Больше мне ничего от Хима не было нужно, и я отошёл от него, став надевать на себя оставшиеся элементы брони. Жаль, что щита нет, но ничего, куплю дешёвый. Однако, и с ним всё получилось.
— А тебе щит нужен? — вновь подошёл ко мне Хим, заинтересовавшись моей внушительной экипировкой.
— Нужен.
— Так у меня и щит есть.
— И сколько?
— Две монеты серебра.
— Я кивнул.
Тут же мне принесли щит. Довольно большой, сделанный из гибких, но прочно переплетённых между собой ветвей неизвестного мне дерева. Они представляли собой каркас, на который искусно натянули кожу носорога, закрепив её с помощью различных ухищрений. Хороший щит, что сказать, но можно его сделать и лучше.
Удовлетворившись осмотром щита, я отдал за него деньги, забрал и повернулся, чтобы уйти.
— А ты спешишь, воин?
— Да.
— А что натворил?
— Ничего. А с чего ты это взял?
— Больно торопишься, а ведь солнце только встало. Ладно я, торговец, мне нужно торопиться на рынок, но ты свободный воин, разве тебе есть куда спешить?
— Гм, ну я встал рано только ради того, чтобы купить у тебя оружие.
— Это правда, но и задерживаться ты не намерен, даже есть не собираешься.
— Кто рано встаёт, тому боги помогают, а кто с утра не ест, тот больше пройдёт.
— Ишь, какой, складно говоришь, и воин, видно, опытный, не хочешь себе на коня заработать?
— Так у меня верблюд есть боевой, его достаточно.
— Верблюд у тебя самый, что ни на есть обычный, ездовой, а не боевой. Ему до боевого верблюда, как мне до богов. Таких животных специально выращивают знающие, да на царской службе находящиеся.
— Ну, дарёному верблюду в рот не смотрят.
— Как ты сказал? Дарёному верблюду в рот не смотрят⁈ Ха-ха-ха.
Хим-торговец стал гоготать. На звук его голоса вновь подошли его люди, тоже весьма примечательной наружности.
— Выходит, тебе верблюда подарили? — отсмеявшись, продолжил расспросы Хим.
— Я помог, меня отблагодарили.
— Мм, это меняет дело, тут я согласен, за хорошую услугу и верблюда не жалко, но боевого редко дарят, больно нужное животное по нынешней жизни. Царь собирает войска, чтобы дать отпор Кушу, которого подзуживает Египет. А, кроме того, на юге зашевелились дикари и кочевники. У них там своя война идёт, а недобитки все лезут сюда. Уже многие царские воины находятся на границе с дикими землями, готовясь дать отпор дикарям. А не хочешь ли ты наняться к ним? Там хорошо платят.
— Нет, простым воином я быть не хочу, а начальником меня никто не поставит.
Хим окинул меня проницательным взглядом, но ни моё тело, ни моя уже надетая броня ничем не поразили его воображение, и он продолжил.
— Ты многого хочешь, воин, пока тебе нечем похвастать. Не знаю, зачем я тебе продал щит и меч, но я редко ошибаюсь в людях, они тебе пригодятся, а мне принесут удачу. Я так часто делаю, продаю незнакомцам хорошее оружие, а взамен ко мне идут деньги и слава. Хим всегда ищет удачу и выгоду, часто они идут рука об руку. А ты мне сразу не понравился, и я подумал, что если ты настоящий, то утром меня найдёшь, а если не настоящий, то исчезнешь за ночь.
— Что значит не настоящий?
— Не знаешь? Ну, многие вещи для нас бывают туманны или неизвестны. Настоящий воин тот, кто любит и холит оружие, а не настоящий — кому всё равно, чем убивать и как.
Я кивнул, но этот ответ меня не удовлетворил, потому как ни сам тон, ни хитрая рожа Хима не соответствовали его словам. Чего-то он недоговаривает или темнит, но что именно, неизвестно. Мутно всё, но здесь дикий мир, я бы даже сказал, что дичайший. Поэтому его слова могли означать всё, что угодно, и даже без всякой мистики.
Вот только давеча я видел живого птеродактиля и не сказать, что сие явление показалось большой фантастикой. Возможно, что тут обитают и другие доисторические животные, о которых я не имею никакого представления. Думаю, что многие из них вымерли уже к девятнадцатому веку, а уж в центр Африки раньше того же девятнадцатого века никто и не рисковал проникать, но, где 19 век, а где хрен пойми какой год до нашей эры.
Я подарил не менее подозрительный взгляд Химу, отчего тот невольно ухмыльнулся.
— А я, вижу, ты весьма сообразительный воин, причём, воин гораздо больший, чем я торговец. Гм, я тоже когда-то был воином, пока не оставил эту профессию, — тут Хим внезапно повернулся ко мне боком и, отвернув кусок шкуры, показал спину, вдоль которой шёл огромный и уродливый шрам, похожий на… Даже не берусь описать на что похожий, страшный он оказался очень.
Я невольно покачал головой от удивления. Получив такую рану, мало кто мог выжить, а Хим выжил и бросил военное дело. Весьма мудрый поступок и понятно, почему он пришёл к нему.
— Я всегда отличался сообразительностью, потому и жив ещё, — кивнул я в ответ.
— Гм, согласен. Тогда у меня к тебе есть предложение. Я сегодня побываю в городе по делам, а завтра снова тронусь в путь. Есть один отряд, что пойдёт на юг в разведку. Я его снабжаю всем необходимым, оплачиваю все запасы, помимо разведки отряд собирается набрать разных чудес, что могут встретиться на пути. Все трофеи мы разделим поровну с каждым участником похода. Желающих немного, отряд совсем небольшой, на счету каждый воин, ты согласен пойти? Тем более, тебя и вооружать не нужно, у тебя всё своё.
— Не вижу своей выгоды.
— Так ты пойдёшь в хорошей команде и обеспечишь себе старость за один поход!
— Да, или мы все останемся там навсегда, что скорее всего, а мёртвым не нужны ни деньги, ни слава, ни почёт. Мёртвым всё равно, это нужно только живым.
Хим покачал головой и, прищурясь, смотрел на меня, как будто заметил во мне что-то новое, чего не увидел сразу.
— А если я скажу тебе, что по окончании похода ты будешь в милости у самого визиря Ахмек-тэре?
Услышав знакомое имя, я чуть было не хмыкнул, не удержав эмоции, черты моего лица слегка дрогнули, что не осталось незамеченным Химом, но он не понял, почему это произошло, хотя и удивился.
— Милость сильных мира сего подобна фортуне, что бьёт крыльями всякий раз над тобой по любому поводу, вот только ты никогда не узнаешь, в какой момент её белые крылья почернеют, и на тебя обрушится град ударов, а не дары богов.
— Гм, чем дальше, тем больше ты меня удивляешь, воин. Неужели ты и вправду воин? Сдаётся мне, что ты засланный соглядатай Египта, простой боец не умеет так говорить и даже не знает подобных слов. Я тоже не понимаю ничего, только то, что ты умнее меня, а это всегда плохо. Зря я продал тебе щит и меч.
— Не зря, ты же сам говорил, что хорошая продажа всегда несёт тебе удачу, а сейчас, продав их мне, ты получаешь тройную удачу, так что, не упусти её, Хим.
