С Маришкой всё только‑только начало налаживаться, я думал, что встретил девушку своей мечты – высокая, с длинными золотистыми волосами и сияющими глазами. Звонкая и добрая, та, с которой мне было уютно и до одури головокружительно.
Я предупредил её, что заеду в восемь, вышел из универа и прыгнул в первый автобус до стадиона. Несмотря на осеннюю прохладу, мне становилось душновато, и я часто останавливался во время тренировки, что со мной случалось довольно редко.
Конечно, я не профессиональный спортсмен, но бег составлял огромную частью моей жизни – я участвовал в марафонах и полумарафонах, пробовал себя в спринте, постоянно работал над выносливостью и скоростью.
Сам себе тренер и чемпион. Бег давал выход плохим мыслям и эмоциям, помогал выпустить пар и остаться наедине с собой, потому я никогда не бросал это дело, даже зная, что ничего мне в лёгкой атлетике, по сути, уже не светит.
Ближе к половине восьмого мне позвонила мама и предложила нам с Маришкой приехать к ней на выходные за город. Я‑то знал, что за этим приглашением скрывается коварный план припахать нас на уборку во дворе и колку дров, но этому я даже был рад, с мамой, как начался семестр, мы виделись только один раз.
Мама не очень часто звала в гости – её второй брак получился счастливым, и она никогда не чувствовала себя одиноко. Она во второй раз вышла замуж и родила мою младшую сестричку – Оксанку, которой сейчас было шесть. Как не отговаривали её родственнички, что рожать в тридцать семь уже поздно и тяжело, она стояла на своём и в итоге оказалась права.
Сейчас же её коварный план объяснялся просто – Игорь уехал на вахту и некоторые дела по дому стопорились, так как Оксанку постоянно нужно было возить на плаванье, в школу и кружки.
Шаг за шагом я снова набирал скорость, но дышать становилось трудней. Я остановился и, уперевшись в колени, глубоко вдыхал прохладный воздух, чтобы восстановить сердечный ритм. Вроде бы и не простудился, а тренировка как‑то не задалась.
А потом стало темно.
А потом меня позвали по имени «Найт».
Что, и всё?! Нет, правда?! Никакой пафосной и геройской смерти?! Я не попал под колёса машины, спасая ребёнка? Не свернул шею снимая кошку с дерева? У меня тупо потемнело в глазах. Меня не стало в собственном мире в одно мгновение без какой‑либо явной причины.
И где теперь моё тело?
– Эй, Сол, – негромко позвал я.
На самом деле, даже и не знал, как тут принято обращаться к богам и услышит ли меня он, но, почему бы и не попробовать.
– Сол. Хочу спросить… Если ты меня слышишь, то…
– Я думал ты дольше будешь отходить, – улыбающийся божок с красными глазами завис прямо надо мной.
Сол приземлился на пол, но всё равно выглядел огромным. Теперь вместо белых шаровар на нём было какое‑то серое тряпьё, похожее на греческую тунику. Только сейчас я заметил, что у божка по вискам заплетены косички, а макушка топорщится независимо от положения тела в воздухе. Странный у него был вид, в целом.
– Я и не отошёл, твоё «успокоительно» ещё действует, – ответил я, усевшись на кровати поудобнее.
– Так чего звал? – Сол скрестил ноги и упёрся щекой в ладонь.
– Объясни мне, что всё‑таки произошло, – выдохнул я.
– Уверен? Мне кажется, это дико скучно, – для вида Сол даже зевнул.
– Скучно?! – нет, ну он нормальный вообще. – Скучно? Там девушка моя, мама, универ, друзья! Я, по‑твоему, должен такой сказать: «м‑м‑м, вау, всю жизнь мечтал переселиться в чьё‑то тело»?
– Ну‑у‑у, может быть? – божок посмотрел на меня каким‑то умоляющим взглядом.
– Да нет же, слушай, не знаю, чего и как, но мне тут не место. Я хочу домой. Верни меня.
Я долго смотрел в блаженное лицо Сола и с каждой секундой всё яснее понимал, что никуда он меня возвращать не собирается.
– Я умер, да?
– Нет. Но переживать о своих людях не нужно. Всё в порядке, – Сол развёл руками.
– Не нужно? – я встал с кровати и принялся нарезать круги по комнате. – Почему это?
– Переживать о людях вообще очень странно, – тот пожал плечами.
– Или ты не можешь вернуть меня назад? – я резко повернулся к божку.
Я совсем не был уверен, что бога из иного мира можно взять на слабо, так сказать, но можно же попытаться сделать хоть что‑то. Сол молча сидел на полу и чуть покачивался назад и вперёд.
– Ну, и?
– Слушай, а давай‑ка прогуляемся?
– Ку…
Я не успел больше ничего крякнуть, как мы оказались над густым лесом. Парили в воздухе. У меня на секунду закружилась голова.
– Я отвечу на кое‑какие твои вопросы, но только после ма‑а‑аленького испытания, – в рубиновых глазах мелькнуло любопытство.
– Какое ещё испытание? – я сухо сглотнул, глядя вниз.
Нас и землю разделяли десятки метров, и это вот «испытание» меня малость напрягло. Стелющийся внизу чёрный лес в целом не внушал доверия и намекал, что ничего хорошего меня там не ждёт.
– А вот сейчас и узнаешь, – Сол широко улыбнулся.
Прозвучал глухой хлопок, тело охватило вязкое холодное ощущение, и я открыл глаза уже на земле, стоя совершенно один посреди высоченных чёрных деревьев с голыми ветками. Мне казалось, что в этой тишине я слышу стук собственного сердца. Так продолжалось ещё несколько минут, пока я не услышал хруст веток и утробное рычание где‑то поблизости.
Том 1. Глава 2
Внутри слегка похолодело – я понимал, что приятной прогулкой тут точно не обойдётся. По рычанию и приближающимся звукам я понял, что существо настроено не очень доброжелательно.
Первое и единственное, что пришло в голову – бежать. Я сиганул между чёрными стволами деревьев так быстро, что почувствовал, как ноги понесли меня словно со скоростью света. И я мог передвигаться ещё быстрее, несмотря на горки и ямы. Я знал, что такое кросс, но сейчас получалось всё гораздо легче.
Спиной я чувствовал, что за мной несётся грузный зверь. Он разъярён и быстр. Может, даже быстрее меня, лучше сказать – он точно быстрее меня.
В горле першило от холодного воздуха, я видел только маяки из деревьев и больше ничего. Бросило в жар, а окружение превратилось в коридор, где ненужное размывалось нечёткими пятнами.
Свернул налево и мельком оглянулся назад – за мной гнался огромный чёрный силуэт. Над лесом сгущались сумерки. Нужно было разогнаться ещё, хоть сознание противилось и говорило, что я на пределе собственных возможностей.
В одно мгновение вокруг меня образовалась чёрная дымка, ускользающая назад при беге. Чёрный дым или густая тень, как от куска горящего пластика, окутывала ноги и торс, клубилась и устремлялась назад плотными, длинными вихрями. И мне это не показалось – дымка несла меня ещё быстрее, я почувствовал прилив сил, а дыхание выровнялось.
Зверь всё равно нагонял, под его натиском ломались ветки чёрных деревьев. Я повернул правее, с лёгкостью перепрыгнул тонкое поваленное дерево, но в то же мгновение почувствовал, как по затылку дарило что‑то тяжёлое, сбивая меня с ног и отшвыривая в сторону.
Я грохнулся на живот, сдирая грудь о камешки и ветки. В голове зазвенело.
– С‑с‑сук…
Только это я и успел прошипеть перед тем, как перевернуться на спину. Из сумеречного марева на меня вылетела увесистая туша с красными глазами.
Медведь. Он приземлился рядом и успел махнуть тяжёлой лапой прямо перед моим лицом. Воздух вокруг зверя подёргивался, как над костром, от него самого исходил жар.
Приподнявшись на локтях, я стремительно отполз назад, чувствуя, что правую ногу основательно подвернул. С клыков медведя капала слюна, он скалился и пёр на меня.
Шаг за шагом зверь подбирался всё ближе и сверлил меня своими кроваво‑красными глазами.
Медведь был совсем рядом, в полуметре или меньше. Приготовился к броску. Секунда. Две. Из глубин сознания поднялся животный ужас и желание жить.
За мгновение до прыжка медведя, я почувствовал силу в руках. Необъяснимую и яркую, переполняющую саму мою суть. Запястья обожгли те самые браслеты, но в один момент, на инстинкте и не глядя, я размахнулся рукой, целясь зверю в морду, прямо в глаза.
