Глава 2
Утром, когда просыпается, лежит какое-то время, пытаясь спокойно разобраться. К ней приходят воспоминания о новой жизни, но Яне уже не так страшно. Ведь она помнит себя в той, предыдущей, память осталась с ней, вот только внешность у неё изменилась. Да, руки действительно не её, волосы длиннее. Фигура не такая спортивная. Похожа на её в юности. А что с лицом? Как она теперь выглядит? Ей бы зеркало.
И тут она подумала о своём любимом, о Владимире. Ведь она, получается, умерла в том мире? Голова начала болеть от дум и переживаний. На глазах появились злые слёзы потери, ведь там у неё всё было хорошо. Там была комфортная жизнь с любимым. Правда, ей, как женщине, не хватало ребёнка, но с этим она уже почти смирилась.
Надо дождаться доктора. Вот только что она ему скажет? Да ничего! Ей пока нечего сказать, она лучше послушает.
Однако сначала пришла медсестра. Спросила о самочувствии, сказала, что доктор скоро придёт на осмотр. Показала, где нажимать кнопку для вызова медперсонала, помогла попить и справить нужду. Ушла. Через полчаса пришёл и доктор.
— Доброго утра! Я врач, Дмитрий Семёнович, буду вас наблюдать. Ну, что же, вы, я вижу, чувствуете себя неплохо?
Доктор был чуть старше среднего возраста, с располагающей улыбкой. Приятный. Взгляд спокойный. Он поговорил тихонько с медсестрой и подошёл к её кровати, подвинул стул и сел.
— Состояние ваше стабильно, организм молодой. Сегодня сдадите кое-какие анализы, и мы пока понаблюдаем вас в клинике. Позволите пару вопросов? — Дмитрий Семёнович смотрел на неё в ожидании. Что ей оставалось делать? Яна молча кивнула.
— Вы помните, как оказались в лесу и почему были в таком состоянии? — врач внимательно смотрел на неё, ожидая ответа.
Яна с сожалением покачала головой, ощущая лёгкое головокружение. Дмитрий Семёнович недоверчиво хмыкнул, но всё же продолжил:
— Также нам важен ваш возраст. Выглядите вы очень уж юной. И ещё: у вас не было документов, скажите медсестре телефон, она позвонит, попросит ваших родных привезти документы и вещи, — опять замолчал тот, явно рассчитывая на её ответ.
Что сказать? Как она назовёт себя? Это тело не её. Она что, несовершеннолетняя?! Надо проверить и убедиться в своих подозрениях.
— Зеркало. Пожалуйста, дайте мне зеркало. Сейчас. — Голос был жутким: хриплым, «каркающим».
Врач и медсестра переглянулись, Дмитрий Семёнович кивнул ей. Через пару минут зеркало оказалось в её руках, а на неё смотрела незнакомая девушка: волосы слежались, лицо в жутком состоянии — опухшая щека, царапина, гематомы. Лицо обработали, но выглядело оно жутковато.
Внешность была искажена, но даже в таком состоянии было понятно, что девушка хороша: глаза большие, подбородок точёный, губы по-детски пухлые. Волосы тёмные и длинные, поэтому тёмные брови и ресницы добавляли глазам цвета летнего неба глубину и подчёркивали милую внешность. Хрупкая фея. Милашка, наверное.
Но не она настоящая! И как ей быть, что со всем этим делать? Она сидела, смотрела на себя и до конца не могла поверить, что вот эта юная девушка — это теперь она, Яна.
— Я почти ничего не помню: какие-то вспышки, картинки. И я не знаю, не помню, кто я, — беззащитным и растерянным голосом ответила Яна. Тишина повисла в палате.
Врач сочувствующе улыбнулся, похлопал по руке:
— Вам стоит отдохнуть и набраться сил. Скорее всего, это шоковое состояние, отрицание того, что произошло. Вы вспомните, возможно, не сразу, со временем, не переживайте, — Дмитрий Семёнович не терял самообладания. И добавил:
— Я зайду к вам после обеда. Мы поговорим и найдём пути решения проблемы. Отдыхайте.
Медсестра спросила, помнит ли девушка родственников, может ли сказать телефон. Яна, конечно, не помнила, она не знала! Её оставили одну. Хотя нет, не одну. Палата была небольшая, рядом с ней была ещё одна койка, пустая, а дальше кто-то лежал, скорее спал.
Палата отличалась от привычных ей лучшим состоянием, хотя жила она в городе миллионнике и два раза лежала в центральных больницах. И кровати удобные. А ещё она не видит пластика в палате. Уже привычный в её мире, заменяющий всё, что можно, вездесущий пластик. А здесь им даже и не пахло.
Сон сморил быстро, а разбудили её тихие звуки. Яна открыла глаза и увидела своего врача, тихонько разговаривающего с соседкой по палате. Поговорив недолго, Дмитрий Семёнович подошёл к ней.
Улыбнувшись, участливо спросил:
— Ну что же, я смотрю, вы отдохнули. Как себя чувствуете?
— Неплохо. Только я не вспомнила ничего. Я не знаю, кто я, как сюда попала.
Она рассказала врачу всё, что помнила. Дмитрий Семёнович ответил, что ему придётся вызвать стражей, но ей не о чем волноваться. Служба стражей сделает всё, чтобы найти её родных. Через несколько дней спадут отёки, её сфотографируют, а запрос на поиск дадут уже сегодня завтра по её описанию.
Медсестра выполняла просьбы и была приветлива. Успокаивало то, что попала Яна в нормальную больницу, да и с врачом повезло. Понять бы ещё, кто она, кем стала, почему оказалась в чужом теле, где хозяйка этого тела, куда делась? Вспомнит ли она хоть что-нибудь, или память исчезла вместе с хозяйкой, а Яне досталось только тело?
После всех процедур врач ушёл. Ещё одно отличие от её мира — стражи. Звучит, как что-то средневековое, а мир современный. Машины она помнит, лежит она в больнице. Размышляла Яна недолго и вновь стала проваливаться в сон. Дмитрий Семёнович сказал, что из-за сотрясения у неё будет сонное состояние. Ко всему на постоянную сонливость влияли лекарства. Она заснула.
Стражи пришли утром, после завтрака. Похожи были на полицейских, одеты они были в форму. Только вместо погон на плечах Яна увидела у них значки справа на груди. Их было двое. Стражи разговаривали с ней долго, обстоятельно, переспрашивали, уточняли незначительные подробности. Она вспомнила даже то, что не помнила до них. Профессионалы.
Её смутило то, что они нахмурились и переглянулись, услышав рассказ о том человеке, который кричал на неё и отшвыривал от себя, а потом приказал выбросить вон, и о тех, кто выкинул её в лесу. Жаль, что внешность их была в её воспоминаниях размытой, и точного описания она дать не смогла.
