там было не так уж и много: только консервированные продукты, которые можно было употреблять без тепловой обработки. Открыв жестяную банку, я наклонила её и через край втянула губами несколько бобов. Скривилась.
Бутилированная вода противно нагрелась. Хорошо, что я не стала брать с собой молоко или ещё что-то скоропортящееся. Доев бобы, я уполовинила воду и осторожно выскользнула из ливнёвки.
Перед тем, как вылезать, тщательно осмотрела окрестности — солнце уже стояло высоко. Я прикрыла своё убежище ветками и аккуратно задвинула решётку на прежнее место. С улицы мои вещи никто не заметит.
Половину денег я держала при себе, другая была спрятана в рюкзаке. Если меня ограбят, или кто-то найдёт рюкзак, я не потеряю всё и сразу.
С собой я взяла швейцарский перочинный нож. Предпочла бы выкидной нож-бабочку, но ничего похожего в доме мёртвых людей не нашла. Складных дубинок и перцовых аэрозолей тоже не было (про последние я вообще не была уверена, что их уже изобрели). Также непонятно было, разрешено ли их иметь по британским законам.
На улице стояло лето, следовательно, мне пока не стоило беспокоиться о школьных надзирателях. Одно из преимуществ 1991 года перед 2013 — если верить папиным рассказам — родители куда спокойней относились к тому, чтобы отпускать детей одних на улицу.
В моё время, чтобы ребёнку разрешили пойти погулять самому, ему должно было исполниться хотя бы лет тринадцать. И это было понятно — при том количестве бандитов и убийц, слоняющихся по улицам, которым мог похвастаться Броктон Бей. Но и в других городах Соединённых Штатов предки не спешили выпускать своих чад из дому, когда тем вздумается.
Сейчас времена стояли куда более невинные, что играло мне на руку.
Я понятия не имела, как искать людей, которые хотят меня убить. они использовали какие-то незнакомые термины: “маглы”, “авроры”, “Хогсмид”. Я не знала наверняка, были ли это британские диалектные словечки, которых я попросту не слышала раньше, либо под данными терминами скрывалось нечто более зловещее.
Лучшим, что я придумала, было сходить в библиотеку. Вряд ли там будет интернет, но если вдруг найдётся, может там смогу отыскать какие-то сведения.
Неподалёку я видела гостиницу и библиотеку. Их расположение было одной из причин, почему я поселилась именно здесь.
Было слишком поздно идти на завтрак в гостиницу, но завтра утром я собиралась попробовать проскользнуть внутрь и смешаться с толпой туристов за шведским столом. Никто не ожидает, что завтракающий за столом ребёнок — бездомный с улицы, так что заметить меня были не должны. Я планировала не только бесплатно поесть, но и незаметно сложить в сумку часть «континентального завтрака» (или как он у них называется). Даже обычные кукурузные хлопья помогли бы растянуть мои запасы.
До библиотеки оказалось идти дальше, чем мне показалось из машины. Одна из первейших вещей, которыми я решила заняться — придумать какой-то способ быстро перемещаться по городу. Пешая ходьба съест всё моё время и сделает слишком открытой, уязвимой. Даже что-то типа скейтборда было бы хорошим подспорьем, но в идеале нужен был велосипед.
Я проскользнула в библиотеку и с облегчением обнаружила, что там полно и других детей. Легко смешалась с толпой и быстро нашла британские словари.
Не получилось отыскать никаких упоминаний ни про грязнокровок, ни про Хогвартс, ни про Хогсмид. Последние два слова были скорее похожи на какие-то топонимы, чем на имена или клички.
— Мисс, — начала я, обращаясь к библиотекарю.
— Американка? — спросила она.
Очевидно, мой акцент при смене тела никуда не делся. Не знаю, с чего я вообще решила, что он может измениться.
— Мои родители ненадолго приехали из Бостона, — ответила я. — И я услышала, как кто-то в разговоре упомянул пару городов… Хогсмид и Хогвартс. Вы когда-нибудь слышали о таких?
Она нахмурилась:
— Нет, не слышала.
Тридцать минут сплошного разочарования спустя мы обыскали все карты и справочники, но ничего не нашли. В эпоху интернета такой результат можно было бы получить, просто нажав пару клавиш.
— Мне жаль, дорогая. Должно быть, над тобой кто-то подшутил, или ты просто ослышалась.
— Должно быть, так и есть, — сказала я. — Видимо, неправильно расслышала.
Либо же само существование этих мест было секретом. Где я могла узнать больше? Я не знала, в каком направлении искать дальше.
У них были люди в полицейском участке, но я понятия не имела кто — коронёры, патрульные или начальник участка… а возможно, и те, и другие, и третьи. Я не видела никого из двоих нападавших, и никаких вменяемых улик они не оставили. Тут я тоже зашла в тупик.
Следующим пунктом плана было выживание. Мне нужен был способ достать денег: очень нетривиальная задача для десятилетнего ребёнка.
Еще одной задачей был транспорт. Я смутно помнила, что в Лондоне был метрополитен… кажется, его называли «the Tube» (1). Ещё я знала, что у них по улицам ездят дурацкие трёхэтажные автобусы. Общественный транспорт в Европе, видимо, был куда лучше развит, чем в Штатах. Мне нужно было научиться пользоваться этой системой, и нужно было что-то переносное, чтобы не ходить пешком.
Ещё большим плюсом было бы найти возможность бесплатно питаться, но у библиотекарши я спрашивать не рискнула. Во-первых, она наверняка бы сообщила в социальные службы и, во-вторых, я собиралась и дальше заходить в эту библиотеку в будущем. В ней была настоящая ванная комната, в которой можно было по-быстрому обтереться влажной губкой. Да и в туалет можно было сходить со всеми удобствами, а не под кустики.
Я вдруг сообразила, что существовал ещё один след до моих убийц. Они планировали уничтожить три семьи. Если бы я смогла где-то посмотреть новости за последние несколько дней, то, наверное, смогла бы и сообщения о схожих обстоятельствах смерти отследить.
Украв газету у какого-то старика, я вышла из библиотеки и направилась на юг. Ранее на глаза мне попался рекламный буклет о распродаже шин для автомобилей. Уточнив у библиотекаря, я узнала, что неподалёку есть что-то вроде блошиного рынка — просто сборище людей в чистом поле, торгующих тем, что привезли в багажнике.
Для меня этот рынок подходил просто идеально. С собой у меня было две сотни фунтов, и этого было вполне достаточно, чтобы приобрести вещи, которые однажды могут
