— Слушаю вас.
— Привет, Витек! Прошу будь на месте, никуда не уходи! Через пятнадцать минут приеду!
— Да я и не собирался вообще-то, — проворчал Мельник. — Приезжай, конечно. Триста пятая комната.
Здешняя общага, ясное дело, поцивильнее рабочих. Чище, да и тише. И в лифте почти не воняет. Хотя на третий этаж можно было и пешком подняться. Витя, к счастью, был один в комнате. Сосед куда-то делся и не пришлось идти куда-то еще пошушукаться.
— Какой-то ты встревоженный, — заметил Мельник, пожимая мне руку.
— Да вот, проблема нарисовалась, — и я коротко изложил последние новости.
— А от меня что? Кровь сдать? Я бы рад, но в армейке гепатитом переболел, так что никак. Нас предупреждали специально.
— Нет, не это. Ты говорил, что Дима в Пролетарском РУВД служит?
— Было такое.
— Я помню, у вас там разногласия возникли, но, пожалуйста, забудь на время. Организуй мне встречу с ним.
— Что надумал? — насторожился Витек.
— Как что? Найти тварь.
— И?
— Как карта ляжет, — ответил я, наблюдая, как на лице Мельника возникает улыбка. Видать, то приключение в Орле вспоминает с теплотой. Это он еще не знает, что нас чуть не вычислили. Вернее, отложили вопрос, да не успели.
— Ладно, пойдем. Раз такое дело, и правда, обиды можно забыть. Хоть на время.
Дима с гордостью носил погоны старшего сержанта. Как он объяснил, сумел удачно аттестоваться. С Мельником они друг на друга смотрели не слишком приветливо. Хрен его знает, что там у них случилось, мне совсем не интересно. Ребята взрослые, сами все решат.
Про стрельбу в общаге он что-то слышал, но в тему не вникал. Не до того было. Зато с опером сойтись помощь предложил. Намекнул только, что за информацию придется двери ногами открывать. Потому как руки заняты.
Я достал из кармана четвертной.
— Хватит?
Дима с сомнением посмотрел на фиолетовую бумажку.
— Не знаю, добавь на всякий случай. Не думайте, я себе и копейки не возьму, — заверил он. — Мужик жадный просто. Всё ходит, плачется, что на жизнь не хватает, женился недавно, алименты платит, такие дела.
Я достал еще два червонца и отдал Диме.
— Надеюсь, на алименты наскребет.
Вернулся новоиспеченный мент минут через пятнадцать. Вернул одну десятку назад, мол, не пригодилась. Тридцати пяти хватило.
— Ну чё, пацаны, слушайте расклад. Васька этот, который Ампула — известный урка. У него две ходки, обе по тяжелым статьям. Сначала убил в драке дружбана какого-то, потом, как откинулся — свою бабу. Оба раза по пьяни — как примет белой, так дуреет. Второй раз сел надолго, пятнашку отмотал на строгом режиме в Мордовии.
— Это всё лирика, но сейчас что делают? Ищут? — поинтересовался я.
— Ну, в розыск объявили, стукачей вроде напрягли. Ждут.
— Короче, ни хрена не делают, — резюмировал я.
— Можно и так сказать, — согласился Дима. — Мне, конечно, с моего места не особо много видно, но думаю, что голяк. За стрельбу, вестимо дело, чуть сильнее искать будут.
— Ага, фотография на стенде «Их ищет милиция» дольше провисит. Где он обитался? Узнал?
— Обижаешь, начальник, — Дима вытащил из кармана тетрадный листочек. — Первое — место прописки. Дальше идут адреса корешей его. Но сами понимаете, это уже проверено и держится на контроле. Вот вам портрет гражданина, — он достал две успевших чуть смяться в кармане фотографии девять на двенадцать. — Только сейчас он чутка постарше и в последнее время заросший ходил.
Я посмотрел на фотографию Васьки, который оказался Василием Петровичем Сазоновым, сорока восьми лет от роду. Глянь, у него даже профессия есть — электромонтер. Узкое, испитое лицо, запавшие глаза. Почти лысый, без усов или бороды...
— Вот еще что, — продолжил Димон. — Ампула по вокзалам в последнее начал промышлять. Вроде устроился на работу в жэк какой-то, но там даже не появлялся. Тырил чемоданы у пассажиров. Поймать его не могли — больно ловкий. Или был на крючке у тамошних ментов, кто ж знает. Короче, там его тоже нет, всех предупредили. Хотя Федя сказал, что толку с этого — чуток. Мог уже и рвануть куда.
— А нельзя ли узнать, под кем на вокзалах вся эта гопота ходит? — спросил я на всякий случай.
— Один момент, — сказал Дима и исчез в недрах РУВД.
И через пару минут я услышал интересную фамилию: Лакоба. Опа! Знакомые все лица. И почему я не удивлен? Не ему ли я год назад «чинил» подельника? Зашил на совесть — должны меня в «Советской» помнить!
Глава 2
Связаться с Лакобой удалось быстро. Через Давида. Сразу после РУВД поехал к нему домой, застал чуть ли не в постели с Симой — девушка пискнула, убежала в ванную одеваться, ибо из одежды на ней была, похоже, только футболка.
Сначала “князь”, конечно, повозмущался, пошел в отказ.
— Пан, не проси. Отец запретил даже думать про этих людей. Не могу никак. Если от меня какая помощь нужна — я в твоем распоряжении.
— У тебя совесть есть? Я же не лошадку на ипподроме зарядить прошу. Лену Томилину подстрелили. Уголовник какой-то. Надо найти.
— Это ту врачиху с подстанции? — Давид побледнел. — С которой ты…
— С которой я. Да. Бери трубку, звони.
Ашхацава нашел номер в записной книжке, набрал. Последовали короткие переговоры на абхазском.
— Через час, там же, у ипподрома, — тихо сказал он, повесив трубку. Оказалось, всё же недостаточно прикрутил громкость.
— Я с вами поеду! — заявила Сима. — Тоже бандита ловить буду!
— Дело женщины — сидеть дома и ждать своего мужчину! — с пафосом произнес Давид. — Не хватало еще, чтобы какая-то юбка лезла в это!
Странное дело, но вроде как эмансипированная Сима только кивнула и с малоскрываемой улыбкой ушла на кухню. Довольный Давид начал собираться. Эх, парень, наверное, ты не слышал про принципы дзю-до. Хитрая девица будет соглашаться с твоими павлиньими возгласами, но в итоге получится, что делаешь ты как задумала она. Рассказать, что ли, анекдот про голову и шею? Не буду, пожалуй. В чужую семью лезть — только себе навредить.
Очередной неприметный хлопчик после того, как пропустил притихшего Ашхацаву на заднее сиденье, плюхнулся рядом со мной и у меня появился живой навигатор. Не как штурман стенограмму читал в раллийных гонках, но близко к этому.
Квартира была совсем другая, в районе синагоги на Большой Бронной. Сейчас там, конечно, что-то связанное с художественной самодеятельностью, не вчитывался я в вывеску, когда мимо проезжали. А дальше — во дворы. Похоже было, что начальник абхазских мафиози здесь если не живет, то часто бывает. По крайней мере, принимал он меня в комнате, к которой подошло бы название “кабинет”. Вот только книжных полок не было. Ашхацаву даже в квартиру не пустили, он остался сидеть в машине.
— Ну что, доктор, опять в карты играл? — улыбаясь одним ртом, спросил Юрий Лакоба.
— Нет, у меня другая просьба, — ответил я и достал из кармана фотографию Ампулы.
— И кто это? — мельком взглянув, абхаз отодвинул ее в сторону. Но не ко мне, а так, чтобы под руками не мешалась.
— Он стрелял в доктора со скорой. Молодую женщину, — добавил я. — Сказали, он где-то на вокзалах промышлял, углы вертел.
— Углы… уже никто не говорит так, — походя опустив на уровень плинтуса мои познания в фене, ответил Лакоба. — Нехорошо поступил, врача обижать нельзя. Особенно женщину.
— Западло?
— Доктор, ты говори нормальным языком, не переживай, я пойму, — равнодушно ответил абхаз. — А то вот так слово не так скажешь, не подумав, обидишь кого-нибудь. Ты не блатной, нет? Вот и говори как простые люди.
— Извините, — сказал я.
И правда, неловко вышло. Можно подумать, что знание фени чем-то поможет в разговоре.
— Ничего, бывает, — заметил Юрий. — Так что ты хочешь? — он снова взял фотографию и, перевернув ее, прочитал надпись.
— Найти этого человека, — просто ответил я.
— А дальше?
— Как получится. Но обещаю: помнить он эту встречу будет долго.
