− Няня, нам долго еще ехать? – робко поинтересовалась Катарина. Она уже устала ехать и хотела вытянуть ноги.
Няня посмотрела на нее строго, потом на окно с мелькающими деревьями. Катарина смотрела на няню настороженно, опасаясь реакции. Едва не плакала. После неожиданного исчезновения Илзе, ее любимого Илзе, няня стала намного строже. Ей не нравился Илзе и поступок Катарины, она ругалась постоянно и грозила деревянной линейкой. После ухода любимого, когда Катарина рыдала от боли и страха, отправляла на его поиски рыцарей, няня ее отдергивала и ругала.
Наивная дура.
Чего ты ожидала?
Соберись, ты леди из знатного рода. Неужели ты хочешь опозорить своего брата?
Нет, позорить никого Катарина не хотела. Она с детства учила этикет, знала историю своего рода от истоков и до самого последнего поколения – их. Последним представителем рода была Миель, потому что Матильда принадлежала дому Карнуэль, как и старшая сестренка Галатея.
Катарина сжала платок в руках. Ей хотелось быть похожей на сестренку Галатею. Быть такой же воспитанной, утонченной и очень красивой. На Катарину все смотрели только после брата, как на способ надавить на него. Илзе был не таким. Он всегда смотрел только на нее, любил только ее. Катарина готова была отказаться от статуса и дома ради него, но подумав, повременила. У нее был большой и гениальный план. Она бы купила Илзе звание дворянина, накопила денег и вышла б из семьи брата. Они с Илзе были бы счастливы вместе.
Но он неожиданно исчез.
Катарина не верила остальным. Они просто завидовали ей и злословили. Не мог Илзе сбежать от нее. Наверняка его похитили! Да, слуги просто стояли на пути их счастья и сейчас где-то скрывали бедного Илзе. У Катарины не было влияния, слуги подчинялись брату, потому что боялись, и боготворили Миель за ее доброту и внешность. Да, именно поэтому она сейчас ехала в карете. Помощь Миель и ее людей ей сейчас требовались как никогда.
− Мы приедем в дом леди Миель, когда стемнеет, − неожиданно сказала няня. Катарина вздрогнула и непонимающе посмотрела на няню, совершенно забыв про заданный вопрос. Та на это внимания не обратила, смотря в окна. – По пути нет деревень, в которых мы могли бы остановится. Господин был так великодушен, что приставил много рыцарей, поэтому нам ничего не угрожает.
Значит, трястись в карете им еще долго. Катарина хотела бы попросить о короткой остановке, но понимала, что тогда время пути увеличится. Вздохнув, она незаметно сняла туфли и покрутила стопами, ощущая ноющую боль.
Катарина ничего не ответила. Сложив платок, рассмотрела придирчиво вышивку и сжала его в руках. Она ненавидела дальние поездки, особенно когда в карете был еще кто-то. Особенно когда рядом ехала строгая няня в платье, закрывающем ее от горла до стоп. Няню выбрал ей брат, еще когда Катарине было около пяти лет. Тогда только-только родилась Миель и произошла авария, карета опрокинулась и упала в реку с сильным течением. Родители погибли и их воспитанием занимались няни или дальние родственники.
Сестренку Галатею воспитывали добрые няни и присматривал старший брат. Катарина осталась в загородном особняке родителей вместе со строгой няней, а Миель забрала тетя. Она редко ездила к младшей сестре. Поговаривали, что та жила в небольшом домике у опушки леса и ни с кем не общалась. Но это ненадолго. Миель в этом году исполнилось одиннадцать, а значит совсем скоро она сможет дебютировать в светском обществе.
Свой дебют Катарина помнила очень хорошо. Помнила, как долго выбирала платья и украшения, как краснела, принимая приглашение молодого сына герцога – друга брата, дарила ему первый танец. После Катарина посещала балы и мероприятия, общалась с молодыми дамами, приходила на чаепития.
Закреплялась в светском обществе. Получила положение, репутацию воспитанной и утонченной леди. А потом на одном из мероприятий Катарина увидела Илзе, сопровождающего брата. Красивого, тонкого, с мягкой улыбкой и ошейником на шее. Катарина влюбилась в него с первого взгляда и очень обрадовалась, когда брат разрешил ей погостить в особняке.
Илзе оказался именно таким, как она себе представляла. Обходительным, добрым, с тонкими запястьями и самой прекрасной улыбкой на свете. Он редко гулял по особняку и если выходил, то следовал безмолвной тенью за братом или гулял с остальными рабами в саду. Катарина едва не расплакалась, когда узнала о его положении. Ее прекрасному Илзе не шел рабский ошейник и кровоточащие раны после кнута.
Вздохнула, вспоминала их редкие и случайное встречи, при которых Илзе кланялся и вежливо здоровался. Каждый раз во время таких встреч Катарина незаметно вытирала влажные ладони о подол платья, опускала стыдливо взгляд, ощущая, как сердце билось в груди загнанно, щеки и шея пылали от смущения.
Покашливание няни выдернуло ее из мыслей о любимом Илзе. Катарина исподлобья посмотрела на нее, сжимая в руках влажный и теплый от пота платок. Поджала губы и отвернулась, боясь быть пойманной. Няня ненавидела Илзе и, как слышала, требовала от брата его убить или отослать. Из-за нее ее любимый едва не умер! Катарина до сих пор помнила, как дрожащими руками помогала и тащила за собой Илзе, покрытого экскрементами. От запаха у нее слезились глаза и тошнило, а бесчувственного Илзе мыли в купальне несколько раз и натирали маслами, чтобы он не вонял.
Посмотрев на мятый платок с маленькими, желтыми цветочками, Катарина вздохнула. Сжала плотно челюсть, сдерживая слезы.
Как и сказала няня приехали к небольшому, двухэтажному дому с наступлением ночи. Проехав сквозь ворота, по широкой тропинке между высокими деревьями и ровными шарообразными кустами. В темноте Катарина не видела цветов и плодов, но заметила небольшой двухэтажный особняк, на пороге которого стоял человек с оранжевым огоньком свечи.
− Приветствую вас, леди Катарина. Я дворецкий – Руфус. Мы подготовили для вас комнату на втором этаже. Леди Миель просит прощения, что не смогла поприветствовать вас, но у нее строгое расписание из-за особенностей здоровья.
В свете свечи пожилой мужчина казался слишком сухим, с острыми скулами, жидкими, седыми волосами, забранными в низкий хвост. Руфус производил такое же устрашающее впечатление, как няня. Такой же строгий, безэмоциональный и пугающий.
− Мы благодарны вам за радушный прием, − вежливо поблагодарила его няня и сурово посмотрела на уставшую, еле стоящую на ногах Катарину. – Мы сейчас же отправимся в комнаты отдыхать. Прошу вас также позаботиться о наших сопровождающих и лошадях, думаю, они устали.
− Конечно, − кивнул Руфус и из-за его спины выбежало несколько молодых парней. Катарина смотрела, как они уводили лошадей в конюшни и рыцарей в пристройку. – Прошу, следуйте за мной.
В доме Миель их приняли хорошо. Подготовили ванну, в которой Катарина смыла с себя дорожную грязь и пот, вздохнула с облегчением, надев сорочку. Няня уложила ее в мягкую кровать, огладила по распущенным волосам и ушла.
Катарина спала хорошо.
Проснулась от тихого стука приставленной горничной, села на кровати, позволяя умыть себя влажным полотенцем. Выбрала платье, задержала дыхание, когда плотный корсет затянули туго и повела плечом, чувствуя чужие руки на голове. Катарина ненавидела корсеты, потому что они больно сдавливали ребра и затрудняли дыхание, но благодаря ним талия становилась тоньше и приподнималась грудь. Илзе это нравилось. Она не раз замечала, как он смотрел на женщин с тонкой талией и грудью, как любил длинные, оголенные шеи и аккуратные плечи.
К сожалению, на тот момент она была маленькой. Корсеты, длинные платья и оголенные плечи странно смотрелись на ней и многие в высшем обществе посматривали с непониманием. В таком возрасте девушки носили пышные платья с бантиками, подолами по щиколотку и выбирали что-то неброское, но милое. Катарина же, ради Илзе быстро перешла на взрослый гардероб, и он оценил. Никто не знал, что она уже давно не была девочкой, потому что подарила невинность любимому. Не знал и не должен знать, потому что позора не оберешься.
