Борис, осмысливший услышанное, поднялся на ноги, отряхнулся от пыли и, не выдержав, вновь поклонился мне в пояс.
— А это твои дети? — посмотрел я на его сыновей.
— Ладислав, Клонимир, Милован и Ростих, — представил он своих сыновей по старшинству.
— М-хм, — хмыкнул я, после чего указал взглядом на молодых девушек и девочек. — А эти?
— Бабы же, — развёл руками Борис. — Не стоит обращать на них внимания.
— Ладно, — не стал я спорить. — Садитесь в машину.
— Куда, повелитель? — не понял Борис.
— Вон туда, — указал я на Крузак, двери которого уже были раскрыты услужливым Альфредом.
Не знаю, кем он был до своей смерти, но его труп был истыкан стрелами и копьями. То есть не труп — он был ещё жив, когда провалился в портал. В руках его было оружие, а тело залито чужой кровью. Чешуйчатые доспехи были измяты, шлем пробит арбалетным болтом, ну и левая нога оказалась сломанной.
Умер он буквально на руках одного из бойцов Кумбасара, патрулировавших в тот день окрестности форта Е-3. На новоприбывшего покойника оперативно наложили «Мёртвый стазис» из ритуальной пластинки, после чего неспешно доставили в Душанбе.
Говорит, что был воином, и это было правдой, но больше о себе он ничего не сообщил. Я не стал настаивать, оценил его высокие навыки не только в воинском искусстве, но ещё и в торговле с тактикой. Я вновь пристально посмотрел на него и усилием воли открыл характеристики.
Этот очень ценный сотрудник был получен мною три недели назад, но руки дошли до него только пять дней назад.
И нарекал я его с чётким осознанием его дальнейшей деятельности. За промышленниками нужен пригляд, желательно глазами, которые разбираются в том, что видят. Альфред умеет читать и писать на латыни, владеет торговлей и даже логистикой, поэтому ему нетрудно будет разобраться в том, что творит Борис. Надо будет — прикроет в сложные моменты, надо будет — доложит мне обо всяких нехороших махинациях. Удобно и практично.
Тем временем, Борис очень осторожно сел на заднее сидение Крузака и прислушался к своим ощущениям. За ним последовали два старших сына, а для остальных у нас есть японский минивэн на восемь посадочных мест.
Сажусь за руль и завожу этого монстра внедорожного сегмента. Пассажиры напряглись и занервничали.
— Спокойно, — повернулся я к ним. — Сейчас домчим до вашего нового дома, с ветерком.
Элитный квартал располагался сразу за президентским дворцом — пришлось убирать оттуда складские здания и разбивать там небольшой парк, чтобы придать новому кварталу божеский вид. Получилось отлично, поэтому строители могут по праву гордиться своим трудом.
— Двадцать четыре палаты, настоящий дворец, — произнёс я, заезжая на внутреннюю территорию особняка. — В шаговой доступности находится парк, недалеко мой дворец, скоро рядом появится первый магазин элитных товаров, а ещё, в перспективе, недалеко возникнет развлекательная зона с казино и парком аттракционов. Но шагом вы больше перемещаться не будете — я выделяю тебе, Борис, личный автомобиль. Не этот, разумеется, а другой, в чём-то даже лучший. Выходим.
Я припарковал машину у гаража, в котором ждал своего часа электромобиль Ниссан Лиф — экологически чистое решение, которое здорово сэкономит нам горючее.
— Это будет принадлежать мне? — перевёл на меня охуевший взгляд Борис.
— Насколько я знаю, ты очень старался, чтобы стать первым, — улыбнулся я ему. — Ты показал, что лучше остальных понял, как правильно делать деньги на новых промышленных идеях, поэтому лучшему — лучшее.
— Я не знаю слов, чтобы выразить всю благодар… — заговорил промышленник.
— Тогда лучше не говори, — остановил я его. — Водить машину будет Альфред, он сам во всём разбирается и доставит тебя или твоих близких в желаемое место.
— А в Фивы я съездить смогу? — сразу спросил Борис.
— Не можешь, а должен, — улыбнулся я. — Покажи остальным, что значит быть лучшим промышленником. А теперь — в твой дом.
Я вошёл первым и сразу же щёлкнул выключателем, зажёгшим большую хрустальную люстру, освещающую двухэтажной высоты холл, из которого можно сразу же подняться в гостиную, расположенную на втором этаже, воспользовавшись для этого двумя винтовыми лестницами.
— Отныне ты живёшь здесь, — сообщил я Борису. — Сам разберёшься, что где лежит — Альфред поможет тебе в этом. А теперь — в твой новый кабинет. Альфред, позаботься о семье уважаемого промышленника. Покажи им всё, помоги выбрать спальные покои — ты знаешь, что делать.
— Да, повелитель, — ответил Альфред.
Пока дворецкий уводил жену и детей промышленника, поднявшегося на массовом производстве бронзовой посуды и бронзового оружия, мы с ним поднялись на второй этаж, в гостиную, а оттуда уже в его личный кабинет.
Сажусь в большое кожаное кресло за широким письменным столом и указываю Борису на стул для визитёров.
— А теперь к твоим задачам, — произнёс я, закуривая сигарету. — Ты должен продолжать наращивать производство, делай, что считаешь нужным и полезным. Скоро торговля прекратится, потому что нас уже давно запланировали сковырнуть религиозные деятели из земель франков — Орден тернового венца. Для этого они сформировали нечестивый союз с презренной некроманткой, Эстрид Бранддоттер, из чего понятно, что настроены они серьёзно. Ну, знаешь, большой сатана и меньший сатана… (1)
— Большой сатана… — быстро перекрестившись, изрёк Борис.
— Да, они видят во мне большого сатану, — кивнул я. — А Эстрид выступает в роли меньшего сатаны. Думаю, если они как-то справятся со мной, то следующей под нож пойдёт Эстрид, причём сразу же. Но это я отвлёкся. Твоя задача, во время простоя торговли, продолжать производство товаров широкого потребления и, пользуясь ситуацией, проводить диверсификацию.
— Что проводить, повелитель? — недоуменно вопросил Борис.
— Пробовать производить что-то ещё, — ответил я. — В настоящий момент несколько групп моих воинов движутся на север, запад и юг — они сделают там кое-что и для тебя откроется несколько рынков сбыта, не зависящих от открытости границ. Это зависит от успеха предприятий моих воинов, но будь уверен, что рынки сбыта, рано или поздно, появятся. Скорее рано, чем поздно. Термин «рынок сбыта» тебе объяснять?
— Нет, повелитель, я знаю, что это, — покачал головой Борис. — То есть мне просто продолжать делать то, что я делаю?
— Именно, — улыбнулся я. — Ты станешь самым большим и толстым промышленником Душанбе, потому что добрался досюда первым. А я буду внимательно следить за тем, чтобы ты своевременно и в достатке получал еду…
Примечания:
1 — Большой сатана и меньший сатана — буквально демонизирующий эпитет, применявшийся аятоллой Хомейни в отношении США и СССР соответственно. Титула большого сатаны США удостоились, наряду с Великобританией, за частые вмешательства во внутренние дела Ирана. СССР аятолла называл меньшим сатаной за его атеистическую идеологию. С меньшим сатаной Иран даже допускал иметь какие-то дела, особенно на заре исламской революции, а вот большой сатана находился и до сих пор находится вне пространства доступной дипломатии. Любопытно, что иранские коммунисты (Народная партия Ирана, называемая «Туде») сильно помогли шиитским исламистам в организации революции, так как сочли их меньшим сатаной, чем шах. Но они, наверное, были очень удивлены, когда после торжества исламской революции их начали развешивать за шеи на кранах и катать по всему Тегерану, вместе с функционерами и представителями свергнутого режима. Самых важных членов иранской «Туде» заставили выступать по телевизору с восхвалением ислама и критикой марксизма-ленинизма. А всё потому, что сатана — он всегда сатана, меньший он или больший. Это учит нас тому, что какие-то серьёзные дела надо иметь только с теми лицами или группами лиц, которые полностью разделяют твои убеждения и взгляды, иначе высока вероятность повторения истории иранских коммунистов. Или же нужно иметь за пазухой увесистую дубинку, которая самой возможностью её применения способна отвратить этих временных попутчиков от недостаточно тщательно взвешенных и обдуманных действий. Конформизм и компромиссы уместны в общении между обычными людьми, которые ограничены в своих возможностях уголовным и гражданским кодексами, а в политике они не работают.
