еси, тако буди!
Взявшись за руки молодые вошли внутрь капища. Обряд начался. Отцы в сопровождении жен вошли следом, неся в руках венки на вытянутых руках, сплетенные из высушенных дубовых листьев, ромашек и васильков. Положены конечно живые цветы, но где же их взять зимой. Припозднились со свадьбой герои, но не их в том вина.
Щербатый пел молитвы и гимны, клал на алтарь требы. Одному ломоть хлеба, другому кувшин меда, а кому и крынку молока, никого из богов не забыл, не обидел, всех уважил, всех приветил, и вот наконец развернулся к молодым и беря у родителей венки с молитвой:
- Макошь-мати пряжу пряди
долю води жито роди
нити веди живи люди
право суди тако буди!
гой! ма! слава!
Возложил на склоненные головы.
- Мамка! Рушники давай! – Рявкнул он.
Улыбающаяся Любава выскочила из-за спины Перла, и протянула расшитые рунами полотенца.
- Руки протяните, молодежь. Вязать буду. – С этими словами смеющийся волхв, скрутил узлами ладони женихов и невест. – Ну вот, почти и готово, а теперь красавицы губы ваши подставляйте. – Он подхватил ковш с тягучим медом из-под идола Перуна, и лопаткой в виде ивового листка мазанул по улыбкам девушек. – Целуйтесь. Пусть действо это медом и молитвой помазанное, скрепит узы ваши. Отныне, вы перед людьми, духами, и силами небесными Мужья и жены. Слава Роду!
И тут произошло чудо. Сушеные листья и цветы в венках на головах молодоженов налились жизнью, зазеленели, расцвели. Благословили боги союзы. Любо им видеть детей своих счастливыми.
Слава Древним Отцам наша, кои ныне во Сварг.
Пречистой, и зрят вси деяния наша, и хорошо улыбаются нам.
И тако мы не есть одни, а с Отцами наша.
И мы потомки чуя Славу Праотцов наша, держим
в сердце нашем Свята Расу,
Коия есть и пребуде землею Богов и Отцов наша.
Ныне и присно и от Круга до Круга. Тако бысть, тако еси, тако буди!
- Слава роду. – Взревели все присутствующие. – Слава Мокоши!
Санный поезд, взметнув изморось в небо, заскрипел полозьями по укатанному снегу, и унес свадьбу назад, в Новгор. Гулять, меда пить, закуски вкушать да песни петь, через костры прыгать да хороводы водить. Весь день да вечер, да ночь не ночь, благословляя молодых в опочивальню, а утром, всем обществом рубаху ночную, белую, со следами капель крови, чистоты свидетельницы, на крыльце вывешенной, согласно обряда рассматривать.
Завтра будет новый день, и только боги знают - будет ли он счастливым и спокойным, ну а сегодня свадьба. Пир. Сегодня любо!
Утро. Оно бывает хмурое, бывает тревожное, бывает доброе, а бывает вот такое, как сейчас– наполненное счастьем, эйфорией проведенной ночи.
Федогран наслаждался. Лежал на дубовой, резной в завитушках причудливого орнамента кровати, утопая в облаке перины на лебяжьем пуху, положив голову на тугую белоснежную подушку с кренделями вязаного орнамента, смотрел как Алина, красная от смущения, одевает сарафан и улыбался.
- Отвернись, охальник. – Сверкнула девушка в его сторону глазами, в которых не было злости и покраснела. Смех, смущение, просьба, все смешалось в этом взгляде, а вот злости не было.
— Вот еще. – Фыркнул парень. – Ты жена мне. Хочу, смотрю, а хочу, обнимаю. – Он засмеялся и протянул к ней руки. – Зачем встала? Рано еще.
- Петухи уж петь перестали, а ты говоришь рано. Поднимайся лентяй. Да не тяни ты ко мне руки. – Она со смехом шлепнула по протянутым к талии ладоням. – Хватит уже, на вечер оставь. Там гости ждут нашего выхода, а мы с кровати встать не можем.
- Не больно-то они скучают. – Кивнул молодой муж в сторону окна, где звучал смех и песни. – От куда только сил понабрались, ведь всю ночь горлопанили да танцевали. Еще я вроде струны слышал? Или почудилось?
- Нет, не почудилось. То скоморохи приехали. Я слышала, давеча, что их князюшко наш нанял, да прислал на свадьбу. Люб ты Сославу, вот он и озаботился.
— Это на чем же они играли?
— Вот чудной. – Рассмеялась Алинка, и ткнула его кулачком в лоб. – На гуслях конечно, на чем же еще. Квасу хочешь? – Подхватила она со стола кувшин и ловко налив в кружку, протянула мужу.
- Спасибо родная. Действительно пить хочется.
Вставать не хотелось. В коем веке предоставилась возможность никуда не торопиться. Поваляться в перине, а не на голой земле, укрывшись теплым одеялом, а не промозглым рассветом, смотреть на жену, а не на строй наступающих врагов. Насладится покоем и счастьем. Отдохнуть душой от всего, что свалилось на него в последний, с лишнем, год. Но оно того стоило.
Любимая жена, верные друзья, свой дом, наполненный счастьем. Жалеет ли он об оставленном где-то в глубине веков будущего прошлом. Нет. Он даже его не вспоминает. Только иногда, маму и папу. Вот их действительно не хватает.
Федогран лежал, закинув руки за голову, смотрел в потолок, и ни о чем не думал, погрузившись в пелену наслаждения покоем. Некуда спешить. Дайте отдохнуть богатырю, он это заслужил.
- Уж ты, Порушка-Параня, ты за что любишь Ярослава? -Я за то люблю Ярослава, что головушка кудрява.
«Во как песню на местный лад переделали». – Улыбнулся Федогран. –«Нет, всё-таки скорее это уже в будущем переделали, подстроили под реалии». – Он потянулся.
Струны весело звучали за окном, песня чистым баритоном неслась по округе подхватываясь эхом хора девичьих голосов. Второй день свадьбы вступил в свои права, а вернее плавно сменил первый, из веселой ночи перевалив в голосистое утро, а впереди еще седмица гуляний. Умели развлекаться предки. От души веселились. Сегодня парни сойдутся на кулачках, стенка на стенку.
Вот тоже забава, непонятная для жителей будущего, а ведь она часть праздника.
Не надо думать, что это банальный мордобой. Ошибаетесь. Это своеобразный ритуал, традиция позволяющая молодцам показать силушку, завоевать внимание и авторитет, потенциальным невестам свою удаль показать, то что выйдет из парня надежный муж, защитник семейного очага, который не испугается, не убежит толерантно в сторону. Ну и воеводе конечно же смелость доказать. Да как без этого? Показать, что выйдет из молодой заготовки воин знатный, надежный защитник отечества, спину врагу не показывающий.
Мы же восхищаемся боксом? Не считаем его дракой? Стенка на стенку, это еще более зрелищное действие чем схватка в ринге,
