поднимаются к самому небу. Были эльфы и поумнее, которые пытались сбежать. Их шеи сдавила тугая рука виселицы.
Я посмотрел на стены. Должно быть, метров пятнадцать. Глупая затея.
– Назови своё имя. – продолжил он.
– Даня.
– Не удивлён, что у безумца такое имя. Совсем не эльфийское. Я Валарин, старейшина Эльфима – рабского поселения внутри человеческого города Арфена. Ты что-нибудь умеешь?
– Работать?.. Нет, не умею. – решительно ответил я. – Да и зачем мне работать? Чтобы иссохнуть, как ты, в рабстве?..
– Значит в шахту пойдешь. Кайлом махать все могут.
– Ну так иди и сам им махай. А я лучше найду брешь в этих стенах и выберусь отсюда.
– Ты обязан работать. Я распределяю работу. Если не нравится, то ещё получишь. – угрожающе произнёс Валарин.
– Может, найдется работёнка поприличнее? Понимаю, мы не особо поладили, но я уверен, что вы прекрасный эльф в летах… – сказал я, хлопая старика по плечу.
– С таким характером тебе прямая дорога к отверженным.
– Отверженным?
– Завтра пойдешь в шахты, дитя. Труд исцеляет и освобождает голову. А пока пойдем. Я провожу тебя до твоего нового дома.
Валарин провёл меня через несколько улиц. В этом странном эльфийском городе я увидел грязь, целые районы бедняков, детей, играющих в лужах и изнеможденных работяг, у которых не поднимаются руки и рёбра выступают над запавшими внутрь животами.
Наконец он остановился. Перед нами обыкновенный деревянный сарай. Хлипкие неотёсанные стены, прохудившаяся крыша, маленькое оконце. Вот он мой новый дом! Внутри не лучше: одна комната, одна трухлявая кровать, одно корыто у стены, и маленькое разбитое зеркальце на стене.
– Старик, а нет ли жилища покомфортабельнее?..
Но Валарин не отозвался. Я выглянул наружу и понял, что он по-быстрому свинтил. Должно быть, у него и без меня работы навалом.
Я посмотрел на себя в зеркало. Будто бы ничего не изменилось – те же локоны цвета ржи, тот же могучий лоб, тот же круглый подбородок. Но уши… Кто бы мог подумать, что, побывав в лесу, я стану эльфом?..
Смеркалось. Меня захватило любопытство – что же из себя представляет это поселение? Я начал разгуливать по округе, и вскоре услышал пьяное бормотание в тёмном переулке. Проследовав на звук, я увидел валяющегося в куче отходов эльфа.
Он мычит, прислонившись к стене, и напевает:
– А я твою мамашу… а я твою мамашу…
Дальше, преодолев взглядом переулок, я увидел деревянный домик с прибитой на фасаде табличкой: «Таверна Ясеня».
В открытом проёме увидел столы, за которыми сидят эльфы с чашками, наполненными до краёв. Среди столов идёт, выплясывая, охмелевшая эльфийка.
«Разве есть место лучше кабака, особенно если очутился в рабстве?..»
Я зашёл внутрь и подошёл к деревянной стойке. За ней стоит пухлощёкий курносый эльф. Он протирает чашку и смотрит на меня с подозрением:
– Медяк за чашку. Деньги есть?
Я порылся в карманах, пытаясь найти деньги, которые магическим образом могли бы оказаться внутри. Вытащив руки, я нашёл лишь комки свалявшейся ткани.
Курносый медленно мотнул головой и сложил руки на груди. Внезапно кто-то хлопнул меня по плечу. Я повернул голову. Рядом со мной стоит темноволосый эльф с голубыми глазами, от которого несёт перегаром. Перегар этот отличается от нашего. Есть в перегаре нового мира что-то сладкое и душистое, травянистое.
Темноволосый взглянул на меня настолько внимательно, насколько позволили его осоловелые глаза, и коротко бросил:
– Я заплачу за этого господина! Сегодня день, когда можно и заплатить!
«Господина?.. Ну и манеры у здешних рабов!»
Я улыбнулся и спросил у курносого:
– А чего наливаете? Я здесь недавно.
Курносый свёл брови, оглядел меня с головы до ног и сказал:
– Настойка фероспринга. Убойная штука. Ты что, первый раз здесь?
Я кивнул. Курсоный махнул рукой и налил мне чашку. Я взял её в руку, и тут же ощутил прикосновение рядом стоящего эльфа.
– Пойдем-ка сядем. – сказал он.
Мы сели за стол, где напротив нас сидят два мрачных и тучных эльфа.
Голубоглазый, что заплатил за меня, уже покраснел от выпитого, и смотрел на меня так упорно, будто желал взглядом просветлить в моём лице дыру.
– Меня-я Тинэй зовут. А тебя?.. – сказал он, протягивая мне руку.
– А меня Даня. – ответил я, пожав ему руку.
Он поднял брови и снова всмотрелся.
– Это откуда-ж такое имя?
Мрачные эльфы продолжили смотреть на свои руки, в которые вложены чашки.
– Да я не отсюда. – ответил я, прислонясь губами к краю своей чашки. В нос мне тут же дал резкий перебродивший запах. Я фыркнул и отвёл нос.
Тинэй ещё больше удивился. Он обхватил свою чашку пальцами и резким движением опрокинул её себе в рот. Я посмотрел на эльфов, что сидят напротив. Они изучают меня невзначай, с молчаливой рабочей простотой.
Тинэй засопел, подорвался с лавки и уверенным, но пьяным шагом побрёл к курносому. Вскоре он вернулся с наполненной до краёв чашкой и быстро её высосал.
– Кто это ты-ы?.. Я раньше тебя здесь не видел! – агрессивным голосом выпалил он, приблизив своё лицо к моему. Я отвёл взгляд и медленно начал пить настойку. Эльфы, что сидят напротив, переглянулись.
– Слуш-щай, я понимаю, ты из себя весь такой крутой, загодошный. Но я-то тебя не знаю. Но я за тебя запла-а-атил. Пойдем подеремся?
Я ему не ответил. Лишь склонил голову к своей чашке.
«Похоже, этот мир не сильно отличается от моего…»
Он вдруг несильно толкнул меня, подскочил с лавки, и взъерошился так, что стал похож на петуха:
– Ты меня слушаешь, а?!
– Пойдем со мной подерешься. – неожиданно отозвался эльф напротив. Как только он поднялся на ноги, я увидел его внушительную фигуру – он плечист, на натруженных крепких руках видны ссадины и мозоли. Тинэй перевёл взгляд на него и улыбнулся уголком рта.
Весь наш стол вышел на улицу. Эльфы, что сидели напротив, поставили свои чаши у самого входа.
Бойцы встали напротив друг друга. Тинэй переваливается с ноги на ногу, будто стоит на судне при сильной качке. Он отважно бросается в ноги эльфу, пытаясь их схватить и свалить его с ног, но ничего не происходит. Тинэй повис на ногах, а эльф лупанул его кулачищем по голове. Потом он поднял Тинэя на ноги и дал ему коленом под дых. Тинэй закашлялся, но тут же выпрямился и побежал в переулок.
