— Вот не надо! — взвился визави директора. — Советы всех городов состоят только из родовитых.
— Просто потому, что за ними стоят кланы. Большинство из таких советников я бы даже магистрами не поставил. Что вы так на меня смотрите? Или это не вы провалились даже с воспитанием собственного ребенка?
— Я же сказал — решу вопрос.
— Вы же понимаете, что это все игра. Ну, закончит он П-и-лак. Я достаточно хорошо к вам отношусь, чтобы это могло случиться. Даже несмотря на нежелание вашего сына. А дальше, как он жить будет? Так и будете за ним бегать да подтирать попку? А если с вами что случится?
Советник промолчал.
Только нахмурился сильнее, но промолчал.
— Так что вам бы вашу позицию по новым магам запихнуть себе в задницу. Наша цивилизация все еще жива только благодаря им.
— Вы не боитесь со мной так разговаривать? Дружба дружбой, но…
— А вы не боитесь мне угрожать? — холодно произнес директор и отпустил свою силу, которая разом затопила все помещение и прижала советника.
Несколько секунд.
Он собрал обратно свою силу. И с мягкой, доброй улыбкой уставился на советника.
— Иногда вы забываете, кто я. Начиная мою вежливость воспринимать как слабость.
— Извините. — приходя в себя, прошептал визави.
— Раз в десять-пятнадцать лет кто-то из вас начинает забываться… просто уму непостижимо, как быстро вы деградируете.
— Совет оплатит все расходы П-и-лак, связаны с обучением этого нового мага.
— Разумеется, оплатит. Еще бы он не оплатил! И помни — у тебя месяц. Если не решишь вопрос с сыном — пеняй на себя. Я больше прикрывать его не могу. Мне уже задают крайне неудобные вопросы представители других городов.
После чего попрощался и скрылся в индивидуальном портале…
* * *
Илья шел по коридору, чувствуя себя натуральным Штирлицем. Только вместо черной формы на нем были сверкающие латы. Из-за чего его чеканный шаг получался особенно звонким и громким.
Поворот.
Анфилада с чередой небольших «карманов», славных мягкими диванами и большими видовыми окнами.
Короткий коридор.
Два поворота они пропустили. И вот — третий. Туда и прошли. Недалеко. В пятую аудиторию по левую руку.
— Вам сюда, — услужливо произнесла Айне.
— Благодарю. Можете идти.
Она на мгновение вспыхнула. Но не стала нагнетать, глядя на совершенно непробиваемое лицо нового учащегося.
Большая двустворчатая дверь была открыта нараспашку.
Внутри — огромный зал. Точнее, лекционная аудитория в лучших традициях старых вузов. В плане — прямоугольная, с центральным проходом, от которого слева и справа поднимались «ступеньки» ярусов. А прямо по курсу располагалась невысокая сцена с просторным длинным столом, за которым сидел этакий президиум.
Пройдя вперед, Илья обратил внимание на одну особу. Как ему показалось — знакомую. На лицо. Словно он ее где-то видел. Да еще и шрам у нее свежий через всю левую щеку шел.
Он остановился, нахмурившись, и в упор на нее уставился.
Она подмигнула игриво. И… мужчина понял — это та самая «пернатая», которая его убила там — в гроте.
Невольно коснувшись щеки, он вопросительно на нее глянул. Дескать, какого черта? Зачем оставили шрам? На что она тяжело вздохнула и глазами указала на серьезного персонажа, сидящего во главе стола. Илья пригляделся и с трудом, но опознал в нем крылатого здоровяка, который вмешался в драку.
Тот кивнул, подтверждая догадку. Словно бы читая мысли. И пробасил:
— Все уже собрались. Мы только тебя и ждем.
— А вы кто?
— Директор Саргон. Проходи-проходи.
Илья кивнул и, снимая на ходу шлем, двинулся вперед. К указанному ему месту. Продолжая рассматривать это существо. Сейчас оно имело вид вполне человеческий. Да, крупный, но в пределах нормы. Эта «буйная курица», со шрамом, тоже. Что наводило на мысли о том, что Ашма-дэв и Лилу могли иметь и менее габаритные формы. Не факт, но есть над чем подумать. Вот, терзаясь этими мыслями, он и достиг указанного ему места. Повернулся к залу и замер с равнодушным видом.
— Это наш новый ученик, — произнес директор. — Его зовут Илья. Полагаю, вы о нем уже все наслышаны. Сейчас мы определимся с тем, на какой факультет он будет зачислен.
— На боевой его! — крикнул кто-то с задних рядов.
— Это же головорез! — добавил кто-то еще. — Куда его еще?
— Косей! Менес! — гаркнул директор. — Я вам голоса не давал!
И обвел аудитория суровым взглядом. Все учащиеся потупились и старательно не отсвечивали, отчего установилась удивительная тишина.
— Принесите колпак Мети. — наконец, произнес директор, когда уже казалось, что пауза излишне затянулась.
— Распределяющая шляпа⁈ — немало удивился Илья.
— Это артефакт, дух, заключенный в нем, посмотрит на характер твоих мыслей и выдаст свою рекомендацию.
— Надеюсь, никакого Масикдора или Скуфендуя?
— Что значат эти названия? У нас так факультеты не называются.
— Отлично! — коротко ответил Илья.
Повернулся на звук шагов.
И замер. Хотя скорее остолбенел. Потому что ему несли берет ВДВ. Старый. Еще советский. На что прозрачно намекала кокарда и флажок. Но…
— Что-то не так? — спросил директор, заметив эту чрезвычайно странную реакцию.
— А почему колпак Мети имеет такую форму?
— Дух, который управляет им, сам адаптирует головной убор под свое видение, желание и вкусы.
Илья усмехнулся.
Поставил свой шлем на пол возле своих ног. И, приняв берет, надел его, выровняв по кокарде привычным движением.
Мгновение.
И все вокруг пропало. Он словно оказался в виртуальном пространстве. Так что, не затягивая, Илья произнес на русском:
— Здравия желаю.
— Земляк, что ли? — ответил ему незнакомый мужской голос с явным удивлением.
— Старший прапорщик ВДВ. В отставке. Илья.
— Младший сержант ВДВ. Видимо, в отставке. Слава.
— Почему, видимо?
— Погиб. В 1988-ом. В Афганистане.
— А сюда как попал?
— Тогда и попал. Когда очнулся — уже сидел с стеклянном шаре. Из него в шапку и запихнули.
— Надолго?
— Да кто их знает? Видать, до талого.
— Наших не встречал?
— Ты первый за столько лет.
— Мда. Мне за месяц тут осточертело. Даже не представляю, как тебе тут тошно.
— А что поделать? Сбежать не могу, сколько не пытался. Привязали на совесть. Даже не на перерождение, а развеяться полностью. Это погань куда страшнее замка Иф. Так что вон — шапку переделал под себя. А то какая-то дрянь была с кружевами. И все. Сижу — кукую, без всякой надежды.
— Хреново. А чего переделывал?
— Тут до меня призрак какой-то бабы сидел. Ты бы видел, что она соорудила…
— А долго сидела?
— Не могу сказать. По моим подозрениям, веков семь-восемь. Просто так ощущается. А может, это и мои галлюцинации.
— От нее остались следы?
— Я лет десять их вычищал. Ты не подумай. Не мусор. Нет. Такие… ощущения. Видимо, долго сидела, вот и въелись в артефакт. Местами я даже обрывки ее мыслей много лет слышал.
— А ты женат?
— Нет.
— С ума сойти… — покачал головой Илья. — Жена Шредингера. Вроде ее еще нет, а мозги уже выносит.
Славик промолчал. Но так, многозначительно. Видимо, он и на такую бы согласился, ибо одиночество тут вымораживало невероятно.
— Слушай, раз такое дело, куда нам спешить? Болтать, думаю, грустно будет. Тебя вряд ли обрадуют новости о будущем из наших земель.
— Я уже посмотрел. — ровно ответил он.
— И как?
— Неожиданно. Но… ладно, не будем об этом.
— Правильно. Давай песни поорем?
— Шутишь?
— А чего?
— А вот это все? Они ведь ждут моего вердикта.
— Да пошли они все к чертовой бабушке! Видеть уже их не могу! Ты какие песни помнишь? Хм. Черт! 88-ой год. Сколько лет-то прошло! Надо такие, чтобы мы оба хорошо знали… А ты Трех мушкетеров смотрел?
— Тысяча чертей! Конечно!
