– Основной проблемой второго этапа операции, – продолжил Василевский, – является то, что, скорее всего, противник рассчитывает поэтапно вводить в действие свои группировки. В результате может получиться так, что, при неуспехе на северном фланге группы армий «Юг», наступление на южном фланге будет просто отменено, так как полностью утратит свой смысл. Таким образом, к концу второго этапа, который наступит на седьмой-десятый день немецкого наступления, противник сможет сохранить в своем распоряжении довольно значительные резервы, как в живой силе, так и в технике.
– А вы что скажете, товарищ Бережной, – с интересом спросил Сталин, – как вы думаете, как поступят немцы?
– Товарищ Сталин, – ответил Бережной, – в случае осложнений в операциях такого масштаба решения обычно принимал сам Гитлер, руководствуясь при этом своими «гениальными озарениями». Думаю, что и в этот раз будет точно так же, а я не психиатр, чтобы прогнозировать – до чего может додуматься этот бесноватый.
При этом надо помнить о двух вещах. Харьков для Гитлера является своего рода идеей фикс, и он до самого последнего момента будет цепляться за него. А немецкая военная машина – это тонкий механизм, и любое непредвиденное изменение обстановки быстро приводит его в состояние, близкое к хаосу. С точки зрения немецких генералов на местах, того же Листа или Роммеля, проще будет продолжить выполнять первоначальный план, чем оставаться на месте в состоянии полной неопределенности. Хотя решать этот вопрос будут в Берлине.
– Я с вами полностью согласен, товарищ Бережной, – кивнул Верховный, – и в том, что решения Гитлера в сложной обстановке непредсказуемы, как и в том, что на какое-то время немецкая военная машина будет дезорганизована. Но давайте послушаем, что товарищ Василевский расскажет нам про третий этап операции «Орион», – Сталин бросил взгляд на карту. – Полагаю, что это должно быть очень впечатляющее событие.
– Товарищ Сталин, – сказал Василевский, – к моменту начала немецкого наступления в Брянско-Орловском выступе, кроме войск 61-й, 3-й и 48-й армий, будут скрытно сосредоточены: 1-й мехкорпус ОСНАЗ генерала Бережного и 1-я механизированная армия маршала Буденного – в районе Брянска, 2-й мехкорпус ОСНАЗ генерала Катукова – в районе Орла, 2-я ударная армия генерала Черняховского между ними – в районе Карачева.
Наступление начнется в тот момент, когда в сражении на Воронежском направлении наступит кризис, и противник снова соберется переходить к обороне. Удар будет наноситься в общем направлении на юг. Мехкорпус Катукова будет наступать по линии Орел – Курск – Белгород. Мехкорпус Бережного по линии Брянск – Сумы – Полтава, а 2-я ударная армия будет продвигаться между ними.
Конно-механизированная армия маршала Буденного двинется широким фронтом за правым флангом мехкорпуса Бережного в общем направлении Чернигов – Киев с задачей не столько занять территорию, сколько дезорганизовать вражеские тылы и прервать коммуникации киевского транспортного узла на левом берегу Днепра. С воздуха операцию будет прикрывать полностью укомплектованный авиакорпус ОСНАЗ генерала Савицкого. Фактически мы заимствует у немцев их замысел на игру с открытым флангом и доводим его до совершенства, так как нашим группировкам не надо никуда поворачивать.
В случае неблагоприятного течения событий промежуточным рубежом для завершения наступления выбрана река Псел. Но если все пойдет как надо, окончательный финиш должен наступить на рубеже реки Ворскла. При этом мы учитываем, что Гитлер может развернуть 1-ю танковую армию и часть 17-й полевой армии фронтом на север с задачей контратаковать наши наступающие войска и нанести им поражение.
При этом есть два варианта – или удар всех четырех свежих немецких танковых дивизий будет нацелен только по мехкорпусу Бережного, и тогда Катуков от Курска повернет на Сумы. Или же немцы разделят свои силы, направив против каждого из наших механизированных корпусов по одному своему танковому корпусу. В любом случае встречные танковые сражения почти неизбежны…
– Одну минуту, Александр Михайлович, – неожиданно сказал Бережной. – Товарищ Сталин, мне требуется кое-что прикинуть и посчитать…
– Что именно вы хотите прикинуть, товарищ Бережной? – удивленно спросил Верховный. – У вас снова появилась какая-то интересная идея?
– Так точно, товарищ Сталин, – ответил Бережной, – возможно, мой корпус сумеет разгромить Первую танковую Роммеля самостоятельно.
– Вы шутите? – удивленно спросил Сталин.
– Я не шучу, товарищ Сталин, – ответил Бережной, доставая из планшета лист бумаги, шариковую ручку и калькулятор, – просто предполагаю. Но, прежде чем дать вам и товарищу Василевскому точный ответ, сперва мне надо сделать подсчет нашего с ним сравнительного боевого потенциала.
– Делайте ваш подсчет, а мы посмотрим, – кивнул Сталин и придвинулся поближе к Бережному.
– У Роммеля, – сказал Бережной, – скорее всего, будет четыре танковых дивизии, и в каждой дивизии только по одному танковому полку трехбатальонного состава. Это максимум, и именно из этой цифры исходил товарищ Василевский, когда назвал общее количество немецких танков – полторы тысячи единиц.
– Все верно, Вячеслав Николаевич, – сказал Василевский, подойдя к Бережному с другой стороны, – именно так мои штабисты и считали. По две танковые дивизии на танковый корпус и одному танковому полку на дивизию.
– Идем дальше, – сказал Бережной, выписывая цифры в таблицу, – из девяти танковых рот две тяжелых, укомплектованных танками Pz. IV. Одна рота на танках предыдущей модели F1, с укороченной 75-миллиметровой пушкой – «окурком», и одна рота на танках модели F2, с пушкой того же калибра, но длинноствольной. Тяжелая танковая рота у немцев состоит из четырнадцати танков Pz. IV и пяти разведывательных танков Pz.II. Но их мы пока в расчет не берем, поскольку в столкновениях танки против танков они не участвуют – не та весовая категория.
Итого в четырех дивизиях по пятьдесят шесть танков той и другой модели. Танки с укороченной пушкой можно считать за половину условного Т-42, а танк с длинноствольной пушкой – за две трети. Итого: двадцать восемь и тридцать семь с хвостиком – получается шестьдесят пять «условных» Т-42…
– Товарищ Бережной, – с интересом поглядывая на подсчеты Бережного, спросил Сталин, – вы собираетесь перевести все танки Роммеля в некие «условные» Т-42, чтобы понять – хватит ли у вас сил для того, чтобы нанести ему решающее поражение?
– Так точно, товарищ Сталин, – ответил Бережной.
Верховный переглянулся с Василевским, и тот утвердительно кивнул.
– Значит, вы не полагаетесь на удачу, а на точный подсчет своих сил и сил противника? – спросил Сталин. – Продолжайте, товарищ Бережной, это очень интересно.
– Из семи средних танковых рот, укомплектованных танками Pz.III, – сказал Бережной, – две роты вооружены танками Pz.III модели J с укороченной 50-миллиметровой пушкой, и пять рот танками Pz.III модели J1, с длинноствольной пушкой.
В средней танковой роте у немцев по семнадцать танков Pz.III. Итого: на все четыре дивизии сто тридцать шесть танков Pz.III модели J, и триста сорок танков Pz.III модели J1. Танк модели J можно считать за две пятых «условного» T-42, а танк модели J1 – за половину. Итого: пятьсот восемьдесят восемь танков списочного состава и почти двести девяносто «условных» Т-42.
Бережной подчеркнул последнюю цифру и продолжил:
– У меня в корпусе имеется триста шестьдесят вполне реальных танков Т-42, плюс десять танков Т-72, каждый из которых можно оценить как четыре или пять Т-42, плюс сорок БМП-3 с меньшей защитой, чем у Т-42, но зато со 100-миллиметровой стабилизированной пушкой. Будем считать их один к одному. Триста шестьдесят, плюс сорок пять, плюс сорок. Итого: четыреста пятьдесят пять «условных» и реальных Т-42 в составе моего корпуса.
Превосходство в танковой мощи над Роммелем ровно в полтора раза. Но это только в том случае, если произойдет лобовое танковое сражение, как только что сказал товарищ Василевский. Но это возможно только в самом крайнем случае.
– Поясните, товарищ Бережной, – сказал Сталин.
– За счет той форы, которую мы получим за счет неразберихи у немецкого командования, – ответил Бережной, – а также за счет большей скорости движения корпуса, я планирую заблаговременно вывести его в район будущего сражения, встретив противника на выгодном рубеже перешедшими в оборону механизированными бригадами, к тому же поддержанными самоходной противотанковой и гаубичной артиллерией.
Роммель – азартный военачальник, и он тут же с ходу начнет массированные атаки. Но здесь не Африка, а мои бойцы – не флегматичные британцы. Противотанковые САУ: сто восемь легких с орудием ЗИС-2 и сорок восемь тяжелых с орудием БС-3 – это довольно весомый аргумент в нашем с ним противостоянии. Но пока он это поймет, он потеряет от трети до половины всей своей техники. Для отсечения немецкой пехоты в составе корпуса имеются сто восемь самоходных гаубиц М-30 и столько же самоходных 120-миллиметровых минометов. Страшная вещь, скажу я вам, шквальный заградительный огонь.
