– В немецком корпусе, товарищ Сталин, – ответил Бережной, – может быть две или три дивизии, и тогда он примерно соответствует нашим корпусам, хотя и превосходит их в численности. А может быть и пять дивизий, и тогда, по нашим понятиям, это уже армейский уровень. С учетом того, что товарищ Василевский ожидает общую численность личного состава группы армий «Юг» в полтора миллиона солдат и офицеров, против девятисот тысяч в ТОТ РАЗ, можно предположить, что каждый из трех армейских корпусов 2-й полевой армии вермахта получит примерно по две дополнительные пехотные дивизии.
– Понятно, товарищ Бережной, – сказал Сталин. – Продолжайте.
– Левый фланг северной группировки в составе одного армейского и одного танкового корпуса, скорее всего, будет наносить основной удар в направлении Воронежа. Его же задачей станет блокирование наших возможных контрударов во фланг и тыл со стороны резервов Брянского фронта.
Правый фланг в составе двух армейских и одного танкового корпусов будет наступать в направлении города Старый Оскол и далее, тоже в направлении Воронежа, чтобы после захвата этого стратегически важного пункта повернуть на юг, в направлении Сталинграда. Тут план «Блау» относительно прежней своей редакции вряд ли претерпит какие-либо серьезные изменения.
Перейдем к Белгородской группировке противника и Шестой армии многогрешного генерала Паулюса. Тут уже обстановка отличается от той, что была в нашей истории.
Сейчас противник имеет там, на восточном берегу Северского Донца, вместо широкого открытого фронта лишь узкий плацдарм непосредственно в районе Белгорода, пятнадцать километров в глубину и двадцать пять по фронту. Единственно возможное направление наступления с этого плацдарма для основной ударной силы 6-й армии, 40-го танкового корпуса, поддержанного как минимум двумя армейскими корпусами – тоже на Старый Оскол, между реками Сажновский Донец, Разумная и Корень, с целью замкнуть кольцо окружения вокруг левого фланга нашей 40-й и правого фланга 21-й армии.
В дальнейшем эта группировка повернет на юг, в направлении линии Россошь – Валуйки с целью зайти в тыл всему левому флангу Юго-Западного фронта, после чего его можно будет считать полностью разгромленным. Наступление 6-й армии может начаться либо одновременно с северной группировкой, либо с отставанием на один-три дня.
Как только противник достигнет этого рубежа, на седьмой-девятый день с начала операции с немецкого плацдарма у Балаклеи в дело вступит отдельный усиленный армейский корпус, в составе шести дивизий, который будет наступать на Купянск, а в дальнейшем – на Сватово и Старобельск. Задачей корпуса будет разгромить левый фланг нашей 38-й армии, и во взаимодействии с 6-й армией генерала Паулюса замкнуть кольцо вокруг части войск 21-й, 28-й и 38-й армий и продолжить движение на юг, в направлении Миллерово.
Примерно на десятый-двенадцатый день с начала операции из района Мерефы наступление на позиции нашей 57-й армии начнут наступление 1-я танковая и 17-я полевая армии немцев, нанося удар в общем направлении на Сталино и далее на Ростов-на-Дону.
Таким образом, последовательно вводя в бой все новые и новые силы, противник рассчитывает, окружить и уничтожить войска Юго-Западного и Южного фронтов и, образовав в нашем фронте брешь шириной от четырехсот до шестисот километров, беспрепятственно продвигаться к нижней Волге и нефти Кавказа. На этом всё, товарищ Сталин.
Бережной замолчал, и в вагоне повисла мертвая тишина. Было слышно только, как стучат колеса по стыкам рельсов.
– Ясно, товарищ Бережной, – произнес, наконец, Верховный, – вы нарисовали нам просто какой-то Апокалипсис. Но мы знаем, на что способны немцы, когда им дают возможность развернуться, и верим товарищу Бережному, который, используя немецкую же тактику быстрых прорывов, не раз бил с ее помощью немцев в хвост и в гриву.
– Товарищ Сталин, – неожиданно сказал Бережной, – у меня есть вопрос.
– Спрашивайте, товарищ Бережной, – ответил Верховный. – Мы вас внимательно слушаем.
– Товарищ Сталин, – с горечью произнес Бережной, – мне непонятно одно – как товарищ Тимошенко и прочие советские командиры, провоевав с немцами уже год, так и не смогли заметить накапливающейся прямо у них под носом в голой степи вражеской ударной группировки? Даже без тех возможностей, которые дает наша техника, для военной разведки Красной армии было просто невозможно не обнаружить накопление противником на исходных позициях почти миллиона солдат? Как получилось так, что на второй год войны немцы опять сумели воспользоваться эффектом внезапности и снова нанести Красной армии тяжелое поражение? Я видел статистику по численности боевого состава РККА: десять с половиной миллионов человек в июне и чуть больше семи миллионов в ноябре сорок второго года. И далее в ходе войны эта цифра ни разу не дотягивала до восьми миллионов. Вот цена той катастрофы! У меня такие вещи не укладывались в уме ТАМ и не укладываются сейчас.
– Мы тоже много думали над этим вопросом, товарищ Бережной, – задумчиво сказал Верховный, – и считаем, что в надлежащее время товарищ Берия даст нам на него ответ. Но сейчас мы хотим услышать мнение товарища Василевского по поводу изложенных товарищем Бережным планов немецкого командования.
– Товарищ Сталин, – ответил Василевский, – думаю, что товарищ Бережной довольно точно реконструировал ход мысли немецких штабных генералов. С учетом полученных нами разведданных, вероятность того, что немцы планируют свое наступление именно в таком ключе, почти стопроцентная.
– Теперь, как начальник Генерального Штаба, ответьте нам на два вопроса, – не спеша, с расстановкой, произнес Сталин. – Скажите нам – каким образом, несмотря на свои зимние неудачи и потери, немцы смогли собрать против нас силы, в полтора раза превышающие те, что они использовали в летней кампании 1942 года в прошлый раз?
И еще – есть ли у нас возможность, и что мы должны делать для того, чтобы нарушить все эти немецкие планы, и чтобы все то, что изложил нам сейчас товарищ Бережной, осталось бы только, как любят писать товарищи из будущего, «в пределах гипотетической псевдореальности»?
– Товарищ Сталин, – сказал Василевский, – Гитлер объявил Советский Союз главной угрозой существованию так называемой цивилизованной Европы, а Восточный фронт – главным фронтом в борьбе с мировым большевизмом и американской плутократией.
В связи с этим из Северной Африки, как вы уже знаете, переброшены части так называемого «Африканского корпуса», а его командующий – генерал Роммель, по некоторым сведениям, уже назначен командующим 1-й танковой армии, дислоцированной в районе Харькова. Эвакуируется из Ливии также и часть итальянских войск, а в Италии, Румынии, Венгрии и Словакии проведены дополнительные мобилизации, и в ближайшее время все эти войска следует ожидать у нас сюда, на южном участке фронта.
Радиоразведкой установлено, что из семидесяти пехотных дивизий, которые примут участие в наступлении, только двадцать будут немецкими, а остальные – итальянскими, румынскими, венгерскими и словацкими – всего до девятисот тысяч солдат и офицеров.
Кроме того, румынской армии уже полностью передан фронт в нижнем течении Днепра, а также охрана Черноморского побережья от наших десантов. Что касается некоторого увеличения списочного состава танков, то исходя из новой немецкой стратегии, все новые танки, выпускаемые с декабря прошлого года по конец мая этого года, будут направлены исключительно в распоряжение группы армий «Юг». Ни 2-я танковая армия в группе армий «Центр», ни 3-я танковая армия в группе армий «Север» не получат ни одной новой машины. Последняя сейчас вообще является танковой только по названию, не имея в своем составе ни одной танковой дивизии.
– Подтверждаю слова товарища Василевского, – сказал Берия, – наши источники сообщают примерно о том же самом. Гитлер поставил на эту операцию, как говорится, все до последнего пфеннига.
– Теперь все понятно, – сказал Сталин. – Гитлер человек азартный. Теперь нам надо сделать так, чтобы и эта его карта была бита. Товарищ Василевский, что вы можете сказать по этому поводу?
– Товарищ Сталин, – сказал Василевский, – в данный момент нами накоплены довольно значительные резервы. Списочная численность боевого состава РККА на сегодняшний день составляет более одиннадцати миллионов человек, что, при грамотном подходе, позволит нам, измотав противника в упорных оборонительных боях, перейти затем в наступление на всем южном участке советско-германского фронта. Для реализации этого замысла особой группой работников Генштаба был разработан план летней кампании под кодовым названием «Орион».
Василевский расстегнул тугие замки своего портфеля и вытащил оттуда сложенную карту, которую тут же расстелил на столе, занимавшем всю середину вагона.
