Глава 18
Крик стоял такой, хоть святых выноси. Из дома все выскочили вместе – и сёстры, и Елинка с Ферой. Орали в глубине двора, в какой-то пристройке.
–Да ты жа обормот безрукий сам столько не стоишь, сколько попортил!! Тебе что сказано было? А ты? Ты что наделал-то, балбесина ты такая! Да вот я отцу твоему все расскажу, пусть он тебя, раздолбая, выпорет! Так и знай! И реветь неча тут!
Кубер с красным от злости лицом кричал на толстого ревущего парнишку.
– С глаз моих уйди вон, расточитель ты!
Глядя на толпу, что набилась в мастерскую, он со злостью начал объяснять:
– Я его, негодяя, поставил лак нагреть. Дак сколько раз повторил, чтобы тока нагреть, да не кипятить ни в коем разе! Думал, до ярмарки-то как раз успею скамейку покрыть. Да сам от с Варой-та отошел. А он, ишь, костёр-та бросил и на солнышко пошел. И лак-то весь закипел! А как закипел – дак теперь не застынет. Будет только пленка липкая и всё. Спортил ведь, подлец, цельный горшок. Ученик называется... Наказание он мне, а не ученик. Пошел вон домой, а к отцу я сам приду и всё обскажу про тебя. Уйди с глаз...
Размазывая сопли и слезы по лицу, бедолага скоренько протолкался через всполошенную семью и выскочил со двора.
– Да успокойся, родной. Я же говорила: не будет с него толку, ленивый он очень.
– Дак как успокойся! Цельный горшок!
Пришлось Корне налить мужу малую кружечку пива – чисто в успокоительных целях, разумеется. Заодно и Вара не отказался.
К ярмарке подошли целой армией. Впереди, ледоколами – Морна с сестрой. За ними, слабое звено – Елинка и Ферна, и замыкали колонну телохранители – Вара и Кубер. На них же и повесили тюки с одеялами.
Но на самой ярмарке решили разойтись.
Кубер с Корной пришли продуктов «на сейчас» взять, а Морне нужно было основательно закупиться, да и своё продать. Торговать поставили Вару, а в помощь ему выделили Ферну. Молодая она, голосистая.
А шум стоял такой, что голова кругом шла. Зазывали торгаши, чисто и звонко выводили трели торговки молоком. Каждая старалась перекричать соседку. Аж в ушах звенело. Фере Морна пообещала с каждого проданного одеяла по медяшке. За те, что с шерстью – просить полторы серебрушки, а остальные – серебрушка. Больше пяти медяков не уступать. А ежели продаст за полторы, то ей, Ферне, две медяшки достанется.
Варна остался для солидности и охраны. Приткнулся на не распакованный тюк, достал из сумы деревяшку и небольшой ножичек.
– Идите ужо, я, эта, присмотрю, значится...
Морна подхватила Елинку под руку и потащила в густую толкучку. Купили кур живых. Пять молодых и десяток совсем мелких, уже не цыплята, но еще и не курицы.
– Молодых-то съедим, а к тому времени и остатние подрастут.
Мешки со связками птицы оттащили Варне. Ферна как раз принимала деньги от покупателя.
– Ишь ты, кака ловка-та, – похвалила Морна. Два медяка отдала сразу же. – Ну, торгуй, старайся.
Дальше пошли смотреть овощи. Но тут было не слишком богато: всё – прошлогоднее. Купили большой мешок баки, муки белой мешок. Еще Морна взяла мешочек сушеных овощей. Тех самых, что у неё дома в корзинке Елина не смогла опознать. Сказала, что вкусные очень в супе. Моркови докупили немного – слишком вялая. Лука и вовсе не было. Только перо зелёное. Ну, такое уже и у них на огороде есть. Зато купили чеснока крупного и хорошей сохранности. Соли мешок. Рыбу солить пригодится. У одной торговки Елина углядела ярко-белый порошок в горшке. Оказалось – из старой баки готовят. Попробовала – обычный крахмал. Были ещё какие-то травки незнакомые. Были и знакомые – в горшке огромном почти до середины – чай. Такой же, как у них дома. Ну, это всё лишнее.
Почти с каждой покупкой возвращались к Варне и складывали возле прилавка.
Подошли четыре мужика с мечами на боку и в кожаных стёганых доспехах. Ну, или фиг знает, как такая штука называется. На всех одинаковые серые плащи с зеленой полосой по подолу. С ними пожилой мужичок с цепкими глазами. Осмотрел всё, что продавать собирались. Взял плату за место на рынке, и отдельно – баронский налог и городской. Всё вместе потянуло на целую серебрушку. Дерут, однако, безбожно.
Через час таких хождений Елине хотелось только одного – закрыть глаза, и чтобы весь этот шум прекратился. Но, увы – это было только начало.
Смотрели ткани. Купили темно-серого сукна Елинке на плащ. Купили небольшой кусок сатина. Просили за него мало. На платье не хватит, даже на блузку мало. А вот на пару трусов – вполне. Ещё она выпросила огромный свёрток самого дешёвого шелка.
Торговал солидный крупный мужик, старый знакомый Морны.
– Ты меня знаешь, я завсегда без обмана. Браки там есть, непропряды местами, даже узлы на лицевой стороне, крепкая ткань, сто лет носиться будет, но не больно красивая. Мастерская эта разорилась, потому как худо ткали, но вот на мешки – сгодится.
Морна упиралась – куда столько мешков, подо что они нужны-та. Но Елина всё же настояла. Дома, мол, расскажу, а пока – секрет. Купили, но Морна слегка надулась. Очень уж не любила деньги на пустяки тратить.
Следующий заход был в обувной ряд. Там Елина высмотрела себе шлёпки. Почти как сланцы, только кожаные. Стоили не дорого. Уговорила Морну на две пары, пообещав, что туфли носить не станет больше до осени. Помоет и в сундук приберёт. Сапожки взяли с запасом, на тёплый носок.
